Дмитрий Казаков - Логово тьмы

Когда один из них попал в переплет, на помощь поспешил ощутивший чужое колдовство Лехайон. А закончилось все самым настоящим побоищем и множеством убитых.

– Похоже, именно его чародейство мы почуяли ночью, – проговорил Корел, пытаясь вырвать меч из намертво обхвативших его пальцев. – Но и сейчас я не понял, какой источник силы он использовал.

– Это… да, сложно. – Савирт почесал кудлатую башку. – И герб этот… не знаю такого.

Воины, сопровождавшие убитого колдуна, носили белые плащи, на которых алыми нитками была вышита крылатая рыба.

– Да на этих островах всяких гербов навалом. – Корел оставил попытки вытащить меч из ладони мертвеца. Встал и повернулся к выжившему десятнику чернокрылых. – Все тела снесите к лагерю, позже мы их уничтожим.

– И врагов тоже?

– Я же сказал – все, – голос Корела остался спокойным, но десятник вздрогнул. – Труп врага мало отличается от трупа друга.

– Да, мессен. Немедленно исполним, мессен, – десятник рявкнул на воинов, те задвигались, хотя и с неохотой.

– А что он кричал… перед боем… что-то о мире? – Савирт наморщил лоб. – А… мы не хотим вражды. Зачем?

– Не знаю… хотя погоди, – незаконный отпрыск барона пристально уставился в землю там, где темнели крохотные пятнышки. – Хм, смотри-ка, тут какие-то очень странные следы.

– Э… – уроженец Безариона закрыл глаза и словно к чему-то прислушался. – Она говорит, что Лехайона погубило ее же оружие… – в голосе Савирта прозвучало удивление. – Но ведь этот, ну… – он ткнул в поверженного врага, – пользовался чем-то другим.

– Значит, нашего улыбчивого приятеля убил не он. – Корел почти уткнулся носом в землю. – И встает вопрос – кто? Или этот остров набит чародеями, как хламида нищего – вшами? А следы и вправду очень странные. Кто-то не ломал стену, а аккуратно отомкнул и вошел. Использовал магию крови, но без убийства.

– Да? – Савирт заморгал. – Но куда он… делся? Тут негде спрятаться… Или укрылся в одном из святилищ?

– По своей воле туда сунется только безумец. Так, – Корел потер руки, – похоже, что братец Лехайон еще может оказать нам помощь. Надо допросить его Тень, уж она-то запомнила, кто убил хозяина.

– Тень? Ну… остатки Тьмы, обитавшей в его теле… – Савирт нахмурился. – Злое это дело, честное слово…

– Сам знаю, но куда деваться. Давай-ка начнем.

Бастард подошел к телу Лехайона, перевернул его на спину. Одну ладонь положил на бледный лоб, другую на солнечное сплетение и застыл, словно изваяние. Потом медленно повел руки вверх, и вслед за ними из трупа начало выползать нечто черное, клейкое и тягучее, будто смола.

Корел тяжело дышал, но тащил и тащил. Тянувшееся за его ладонями темное облако постепенно принимало очертания мужского торса – точной копии Лехайона.

– Я буду держать, а ты спрашивай, – прохрипел бастард. – Быстрее, а то она в любой момент развеется.

– Да… сейчас… – Савирт бестрепетно наклонился к искаженному лицу Тени и сунул в него руку. Сотканная из тьмы фигура содрогнулась, по ее поверхности прошла заметная рябь.

Таскавшие мертвецов воины поглядывали на магов без особого страха или удивления.

– Ну что? – лицо Корела перекосилось от напряжения. – Долго еще?

– Отпускай. – Савирт выдернул ладонь.

Бастард глубоко вздохнул, повел руки вверх. Тень взглянула на него со злобой, глаза ее блеснули. А затем беззвучно рассеялась. Тело содрогнулось и стало выглядеть так, словно Лехайон умер не меньше, чем семь дней назад. Поплыл мерзкий смрад лежалой падали.

– Этого придется сжечь прямо тут. – Корел отступил на шаг, замахал рукой перед лицом. – Ну, что ты увидел?

Выслушав Савирта, он задумчиво прищурился.

– Гоблины, люди, гном, эльфийская полукровка да еще какой-то кот. Странная компания. Что им тут надо?

– Не знаю, – уроженец Безариона огляделся. – Но в любом случае нам придется смотреть в оба и быть наготове.

С близкого расстояния святилище уттарнов выглядело еще отвратительнее, чем издали. Черные стены пирамиды блестели, будто их намазали жиром, покрывавшие их тонкие линии образовывали сложные знаки. Паутина, опутавшая постройку от вершины до подножия, казалась живой, ее антрацитовые пряди шевелились, по ним пробегали судороги.

Темнел провал входа, необычайно высокого и узкого, похожего больше на щель, чем на дверь.

– Какая пакость, – сморщился Гундихар, замахнувшись «годморгоном» на потянувший к нему «ус» паутины.

– Не трать времени, – одернула его Саттия и бестрепетно шагнула во мрак.

«Ус» отдернулся, словно паутина почувствовала угрозу, а гном заспешил вслед за девушкой. Последним в темный тоннель вошел Олен и невольно пошатнулся – незримая тяжесть упала на плечи, как мешок с камнями. В лицо повеяло кислым зловонием, словно в недрах храма протухло нечто очень большое.

– Ну и вонь, – заметил Арон-Тис.

– Это для того, чтобы отогнать тех, кто попал сюда случайно, – сообщила Саттия. – Идите за мной. Первый коридор не очень длинный, и ведет он в Зал Стражи.

Олен, придерживаясь за стену, сделал несколько осторожных шагов, а потом тьма впереди стала редеть. Открылся просторный зал, освещенный вырывавшимся из круглой дыры в полу огнем, чьи языки постоянно меняли цвет, становясь то лиловыми, то белыми, то темно-багровыми. Напротив виднелся еще один проход, более широкий, почти круглый в сечении.

Вдоль стен выстроились уродливые статуи, многорукие, без голов, но с пастями на груди. В следующее мгновение стало ясно, что это не просто изваяния, – черные фигуры, словно высеченные из гранита, одновременно задвигались. От их тяжелых шагов задрожал пол.

– Вот и встреча, – сказал Гундихар, поднимая «годморгон». – Только хлеба-соли что-то не видно. И пива.

Олен шагнул вперед, выдернул из ножен меч.

– Уймитесь, – посоветовала Саттия. – Стражам надо показать, что мы имеем право находиться тут.

Она подняла руки, свела ладони вместе, а когда раскинула их, в воздухе повис дивный, словно сотканный из самой плоти ночи цветок. Развернулись антрацитовые лепестки, заблестела у их основания то ли звездная пыль, то ли капли воды. Изваяния остановились, а затем, не оборачиваясь, двинулись назад.

Черный цветок растаял с мягким шипением.

– Как ты этому… ну, научилась? – в шепоте Бенеша прозвучала зависть. – Раньше ведь не имела способностей к магии, да.

– Это не магия. – Девушка покачала головой. – Вы, чародеи, используете заключенную в пределах Алиона силу жизни, направляя ее с помощью знаков Истинного Алфавита или изначального родства со стихией. Я же могу лишь обращаться к могуществу Тьмы, и не более.

– Это все, конечно, очень умно и правильно, – вмешался Олен. – Но, клянусь Селитой, я бы лучше узнал, что нам предстоит сделать в этом… Доме Смерти. Кстати, почему он назван именно так?