Дмитрий Казаков - Логово тьмы

Пятеро чернокрылых шли тесной кучкой. За эфесы мечей они держались, точно утопающие – за соломинку, и постоянно озирались по сторонам. Судя по всему, воинам Харугота на Теносе было очень не по себе.

– Как бы нас не заметили, – прошептал Олен, когда стало ясно, что дозорные намерены обогнуть пирамиду.

– Не заметят, – проговорила Саттия, отступая. – В этом коридоре за локоть ничего не разглядишь.

Чернокрылые прошли в нескольких шагах. В проход, где замерли, прижавшись к стенке, разведчики, они заглянули, но спокойно потопали дальше.

– Вот видишь? – проговорила Саттия. – Дождемся ночи, затем выберемся и попробуем добраться до Дома Ничтожества. Проклятый Харугот. Как он только почувствовал, что ему угрожает опасность?

– На то он и маг, – вздохнул Олен, и они пошли обратно.

– Ну, что там снаружи? – встретил разведчиков вопросом Гундихар, успевший обглодать рыбину и сосредоточенно ковырявший в зубах.

– Жизнь, – ответила Саттия. – Бенеш, ты не забыл сочетание знаков Истинного Алфавита, что помогает роданам видеть во мраке? А то наружу мы выберемся только ночью, и трое слепых кутят, – она глянула на Арон-Тиса, – могут сильно помешать.

– Не забыл, да… – слабым голосом отозвался маг. – Вот отдохну немного и все… сделаю, да…

Время тянулось медленно, словно бессонная ночь. Рыжий спал, Бенеш дремал, Саттия точила меч, Арон-Тис все возился со своей колбой, заставляя порошок сиять сильнее или слабее. Проникавший через отверстие входа свет постепенно мерк, пламя, вздымавшееся из дыры в полу, меняло цвета.

Стражи высились у стен, неподвижные и молчаливые.

– Пожалуй, пора, – проговорила девушка, когда снаружи окончательно стемнело. Одним текучим движением вскочила на ноги. – Бенеш, за дело.

– Э… конечно. – Маг поднялся, захрустел пальцами, разминая руки. – Давай, Олен, начнем с тебя. Закрывай глаза.

– Конечно.

Холодный палец коснулся лба, заскользил по коже. От него заструилась щекотка, поползла вниз, к бровям. Когда проникла в глаза, на миг стало больно, словно в каждый зрачок вонзили по тонкой игле.

– Все, готово, – и Бенеш зашаркал в ту сторону, где позвякивал какими-то стекляшками Арон-Тис.

Олен открыл глаза, переждал вспышку головной боли. Темнота в проходе обратилась в сумрак, так что даже удалось разглядеть шевелящиеся снаружи «усы» паутины.

– А ты уверен, что на меня это подействует? – с сомнением в голосе осведомился алхимик.

– Само собой, – и маг принялся чертить вспыхивавшие тусклым белым огнем символы на лбу гоблина.

Саттия скользнула к выходу из пирамиды, выглянула наружу и замерла в полной неподвижности. Потом обернулась и поманила спутников за собой. Рыжий зевнул, мягко клацнули его зубы.

– Пошли, – сказал Олен, подпрыгивая, чтобы проверить, не брякнет ли на ходу что-нибудь в поклаже.

– Пошли, – согласился гном. – Если кто зашумит – тому я сам… ну, сделаю что-то очень нехорошее.

Ночь встретила свежим прохладным ветром, запахом мокрой листвы и далеким рокотом волн.

– Двинемся вслед дозорным и обойдем Дом Смерти с севера, – прошептала Саттия. – За мной.

Она шагала совершенно бесшумно, словно не шла, а скользила. Олен использовал охотничий шаг, которым привык подкрадываться к чуткой птице. Рыжего вовсе не было видно и слышно, а вот с остальными дело обстояло хуже – Бенеш спотыкался, Арон-Тис погромыхивал запрятанными в мешок флаконами, а Гундихар сопел, точно задремавший буйвол.

Пирамида высилась рядом, подобно диковинному айсбергу из черного льда.

Затем она осталась позади, открылся второй, если считать с запада, храм – острые изломанные силуэты, фрагменты стен, что-то, напоминающее кривую башню. Возникло чувство, что все это живое, способно двигаться и просто замерло, ожидая, когда жертва подойдет ближе…

При взгляде на святилище уттарнов магическое зрение почему-то отказало. Олен, как ни старался, не смог разглядеть подножие храма, окутанное непроницаемым мраком.

– Дом Охоты, – прошептала Саттия еле слышно. – Обойдем его стороной.

Заложили дугу и пошли по самому краю уходившего к берегу откоса, довольно крутого и каменистого. И вот тут Бенеш споткнулся еще раз, из-под его ноги полетел камушек, с негромким стуком поскакал вниз, к морю. Затем тихонько булькнул, уйдя в воду, и стало тихо.

Саттия замерла, за ней остановились остальные.

Тьма у подножия Дома Охоты ожила, наполнилась бликами, игравшими на обнаженных клинках. А сильный голос насмешливо спросил:

– Кто же такой неловкий гуляет ночью?

Ложбина меж двумя холмами была достаточно широкой, чтобы поместились четыре большие палатки – для чернокрылых и одна маленькая – для учеников Харугота. Она стояла чуть в стороне, и около нее горел небольшой костер. Рядом с пламенем сидели на чурбаках Савирт и Корел.

Оба молчали и глядели в огонь.

Небо медленно темнело, ушедшее за горизонт солнце утягивало за собой желтые и оранжевые щупальца. Подходил к концу невероятно долгий день, начавшийся с высадки, вместивший в себя магическую схватку и гибель Лехайона.

От палаток чернокрылых доносились голоса, струился запах жареного мяса.

– Интересно, – заговорил Корел, вскинув голову. – Готов поклясться, что рядом кто-то колдует. Вон в той стороне, – и он показал на запад, туда, где одно за другим высились святилища.

– Невозможно, – нахмурился Савирт. – Тьма глушит любые заклятья, нельзя их ощутить… хотя постой…

Он нахмурился и прикрыл глаза.

Не зря Харугот из Лексгольма заметил рыжего увальня и сделал собственным учеником. Савирт не был особенно силен, но зато умел слушать Тьму, как никто другой.

– Ну что? – нетерпеливо поинтересовался Корел.

– Сейчас… да… рядом с самым западным святилищем… пирамидой… – голос Савирта звучал глухо. – Причем это самая обычная магия. Истинный Алфавит… что-то для того, чтобы прозревать.

– В Бездну подробности. – Корел поднялся и махнул рукой: – Эй, Тардис!

Сотник чернокрылых, седой и кряжистый, помнивший еще Речную войну и набеги орков на Безарион, подошел неспешно, сохраняя достоинство. Огладил роскошные усы и поклонился:

– Что угодно мессенам?

– Поднимай своих. Нам предстоит охота. – Корел повернулся к собрату по ремеслу. – Что-нибудь еще?

– Я понял, что они направляются к главному храму. – Савирт тоже поднялся.

– Вот и славно. Устроим засаду.

Палатки опустели, в лагере остались только раненые – следить за почти готовым ужином. А гвардейцы Харугота полезли вверх по склону холма, потом обогнули с севера два святилища и затаились около третьего, больше всего похожего на груду развалин. Тут Корелу и Савирту пришлось поработать, чтобы отогнать страх от собственного войска и сделать чернокрылых невидимыми.