Владимир Аренев - Немой учитель

И селяне, согнанные сюда Губителями, и городской люд, отшатнулись прочь. Вовремя. На помост привели семью сбежавшего смерда, после чего стражники оцепили и помост. (Впрочем, желающих приблизиться к страшилищу в клетке не нашлось бы, хоть калачом мани, хоть кнутом загоняй).

Король встал, громко произнес:

— Начинайте!

Кто-то прикоснулся к его руке. Правитель недовольно посмотрел в ту сторону — это почтительно кланялся смуглокожий спутник нового учителя.

— В чем дело?

— Мой господин спрашивает, неужели вы позволите этим смердам умереть просто так? Без, так сказать, поучения; ведь не все знают, за что эти трое подвергаются казни. Кому нужны неверные мысли о правосудии Короля?

— Твой господин очень умен, — кивнул правитель. — Если бы он не был нем, я бы удостоил его чести произнести эти «поучения».

…Толпа выслушала Короля молча, только медведь дергался в клетке, рычал и косился на свои будущие жертвы. Взгляды всех были прикованы к помосту с пленниками. Почти всех.

Господин Готарк Насу-Эльгад, слышавший, что говорил Таллиб Королю, с интересом наблюдал за немым учителем принца.

Моррел стоял с опущенными руками, его голова была чуть приподнята, и глаза смотрели в звездное небо. Похоже, господин учитель молился, но кому, как не Главе Инквизитии знать — люди не молятся с таким выражением лица. С таким выражением лица проклинают.

Назавтра гости-таки разъехались. Этому предшествовал пир; порядком захмелевшие господа бахвалились своими сегодняшними подвигами: «Я увидел» — «Нет, ошибаешься, это я увидел, как они бежали» — «Черт, а девка ничего себе, поспешили мы ее, медведю-то, еще б разок…» — «…твари, все они — твари, ты видел? что медвежьи глаза, что смердовы — одно — ненависть, а…»

— «…вовремя. Потому что еще чуть-чуть, и толпа бы просто не выдержала. А так — удалились с достоинством…». Дам на это застолье не пригласили, однако же пригласили принца — и Моррела с Таллибом. Они особого участия в разговорах не принимали, но и сидеть сиднем не получилось бы. Так, всего понемножку.

Наутро у многих настроение было паршивое. Липкое какое-то. Когда Король уехал проводить своих гостей «до первого поворота», Моррел попросил Эллильсара одеть костюм для конных прогулок и дожидаться его во дворе. Таллиб отправился в конюшню, запрячь лошадей, а сам Моррел поднялся наверх, в комнаты, чтобы переодеться после занятий.

Уже спускаясь, учитель заметил госпожу Кэ-Фниру. Та делала вид, что заинтересованно наблюдает за происходящим в окне, но не оставалось сомнений — дама дожидалась немого.

— Доброе утро, господин Моррел, — произнесла она, беззастенчиво разглядывая учителя, всего — с ног до головы. — Я бы хотела… — выдержанная пауза, — поговорить с вами.

«Говорите, сударыня».

— Зачем вы дали вчера Королю этот совет? Мне показалось, вы человек не жестокий, скорее, наоборот.

Шелест пера по пергаменту.

«Вы ошиблись, сударыня».

— Жаль. И все же… мне хотелось бы узнать вас поближе, — госпожа Кэ-Фниру внимательно посмотрела в бесстрастные глаза Моррела. — Настолько близко, насколько это возможно — и прошу вас, не делайте вид, что не понимаете, о чем я говорю!

«Понимаю, сударыня, очень хорошо понимаю. Но все же вы — фаворитка Короля. Считаете, он будет доволен нашим „знакомством“? Кроме того, я — учитель Эллильсара. Какой урок он извлечет из подобного поведения? Наконец, зачем вам все это — только ради приключений? Право слово, игра не стоит свеч».

— Мне почему-то казалось, что мнение Короля не слишком вас беспокоит, — заметила госпожа Кэ-Фниру. — Что же касается остального… — мы еще продолжим с вами этот разговор. В другой раз.

«Как вам угодно». Моррел поклонился и продолжал спускаться по лестнице, зная, что сзади его провожает взглядом госпожа фаворитка. Что было в этом взгляде? — трудно разобрать. Да он и не собирался. Просто спускался вниз — забот хватало и без этой… дамы.

Во дворе уже дожидались Таллиб с Эллильсаром. Перед там, как сесть в седло, Моррел взмахнул пальцами, передавая что-то своему смуглокожему спутнику. Принц с удовольствием отметил, что уже различает два знака: «прав» и «подожди». Таллиб согласно кивнул.

Троица покинула двор башни и выехала в город.

Миновав городские ворота, Моррел направил коня по знакомому пути, к деревне. Эллильсар растерянно оглядывался по сторонам, не понимая, что же хочет показать ему учитель.

Огороды, огороды, огороды — с высохшими поникшими листьями, со вспотевшими, перемазанными в земле с ног до головы крестьянами, которые даже не поднимают взгляд, когда высокие господа проезжают мимо.

Засуха. Сушь.

Моррел достал пергамент и перо.

«Смотри на это хорошенько. Через несколько лет ты потребуешь у меня объяснений всему происходящему — вот почему сейчас тебе необходимо запомнить эту картину. И подумать над всем самому. Смотри».

— Но почему это происходит?

«Смотри. Это — Сушь. Именно так, с большой буквы. Крестьяне верят, что такая беда приходит раз в век, когда люди на земле перестают верить в Бога. Дьявол, чьи узы в этом случае слабеют, забирается на небо, чтобы напиться. Он находит Божественный родник и, припав к нему пересохшими губами, пьет; и родник мелеет, ибо жажда Дьявола неистребима. И дождь не проливается на землю, всю воду выпивает Дьявол. И это происходит до тех пор, пока люди опять не начинают верить в Бога. Иногда Сушь длится неделю, иногда затягивается на года».

— Вот ты и дал обьяснения, — заметил принц.

Моррел отрицательно покачал головой.

Работавший на одном из огородов парень внезапно вскинулся, секунду раздумывал, а потом побежал в их сторону, смешно размахивая руками.

— Простите, высокие господа, что задерживаю вас, но… — он смущенно посмотрел в лицо немого учителя, перевел взгляд на Таллиба. — Позапрошлой ночью вы изволили щедро заплатить за мою грошовую услугу. Я безмерно благодарен вам, только… Видит Бог, я предпочел бы вернуть вам тот мешочек, а получить вместо него такой же, наполненный медяками! Посудите сами, господин, что делать мне с червонным золотом? — ни продать, ни заплатить сборщикам налогов!

Таллиб нахмурился, но мелькание рук немого остановило резкие слова, готовые слететь с языка.

— Мой господин считает, что ты прав. Получи-ка, — порывшись, смуглокожий отыскал-таки худенький мешочек с медяками и швырнул смерду.

— Подождите, я мигом. Тотчас же верну вам золото, — сказал Юзен.

— Не стоит, — остановил его Таллиб. — Авось и оно когда-нибудь пригодится.

Не слушая благодарностей, высокие господа отправились дальше, а парень так и остался стоять в дорожной пыли, глядя на кожаный мешочек в своих ладонях. Теперь можно было не бояться Грабителей. Теперь…