Валерий Вотрин - Последняя чаша гнева

Он нагнулся, и раздалось бульканье. У губ Чойса оказался деревянный стаканчик. Пахнуло водкой.

— Уф! — Чойс резко отвернулся.

— Выпей, — приказал Фонсека. — Иначе так и останешься валяться здесь на каменных тюфяках.

И впрямь, под ним не было ничего, кроме влажного каменного пола. Чойс трудно сглотнул и, подавив отвращение, залпом выпил.

— Мерзкая сволочь, — продолжал ругаться Фонсека, пиная стену. — Даже дверь застили своим колдовством. Придеться ждать их, чтобы выбраться отсюда.

— Они отняли у нас мечи, — слабо произнес Чойс. Ему стало лучше.

— Да. Но перо-то хоть осталось?

Чойс полез за пазуху. Да, перо было там.

— Ну и отлично. Обойдемся им. Нужно узнать, где Скриквик.

— Дался тебе этот Скриквик, — раздался сонный голос. Лоу проснулся и теперь сидел на каменном полу. — А что я вам расскажу… Мне прошлой ночью такая штучка попалась, Фредегондой звать.

— Тебе даже вино не впрок, — укорил его Фонсека.

— А мы что, в темнице? — заинтересовался Лоу.

— Нет, в веселом квартале Фарнабеля, — съязвил Фонсека.

В это время проснулся Шамиссо. Он открыл глаза и произнес:

— Я так и знал. Мы в темнице.

— Он, знаете ли, соображает и в похмелье, — сообщил всем Лоу.

— Голова болит, — четко произнес Шамиссо. — Дайте выпить чего-нибудь.

Ему дали, и он пришел в более веселое расположение духа.

— Надо ждать, — сказал он.

Так прошло около двух часов.

— Уверен, что здесь сидит, кроме нас, еще человек сто, — проговорил Фонсека, когда молчание стало просто невыносимым. — Именно столько жило в Бустридрейме, когда его захватили эти белые изуверки.

— Наверное, они думают, что их вино действует как наркотик, — предположил Чойс, — и, хлебнув его, мы подпадем под их власть.

— Это случилось бы с каким-нибудь безмозглым идиотом из Лиги, — вдруг вспылил Фонсека. — Не на таких напали!

— Точно, — подхватил Лоу. — Мы еще дадим им жару! — Он погрозил кулаком стене, и в ней появилась дверь. На образовавшихся сами собой ступенях стояла Брунгильда. Но это была не та Брунгильда, которая так ласково и приветливо встретила их вчера. Теперь это была гордая, недоступная статуя, облаченная в белые одежды.

— Притворитесь тупыми животными, — еле успел шепнуть Фонсека.

Ее голос был резок и властен.

— Спешите за мной, рабы!

Они последовали за ней, скорчив глупые физиономии, сгорбив спины и свесив руки до пола.

— Уверенность-то какая в своем вине, а? — хихикал украдкой Лоу.

Фея вела их по освещенным факелами переходам, и ровный шум в их ушах, сначала доносившийся издалека, превратился в отрывистое звяканье кирок о твердый камень. Они попали в каменоломни.

Откуда-то сбоку появились еще две феи и сунули им по небольшой острой кирке.

— Вы будете добывать для нас камни и золото, рабы, подобно гномам, — вновь раздался резкий голос Брунгильды. — Все это залегает в глубинах, и вам остается только копать.

— Удивительно, как неузнаваемо может перемениться человек! — пробормотал Чойс, и тут его толкнули в спину. По узкой убирающейся лесенке они спустились вниз и оказались в низких сводчатых ходах. В конце каждого виднелась освещенная факелом напряженная спина.

— Эй! — крикнул Фонсека. — Где тут Скриквик?

— Скриквик? — раздался скрипучий голос прямо перед ними. — А кому это он нужен?

— Фонсеке нужен.

— Скриквик! — заорал скрипучий голос. — Иди сюда, Скриквик! Фонсека тут!

— Фонсека? — спросил точно такой же голос откуда-то из глубин подземелий. — Что ты врешь, Ньяль! Фонсека за горами, он не смог бы попасть сюда.

— Да нет же, Скриквик, — заорал Фонсека. — Я здесь. Иди сюда. Надо поговорить.

Раздался шорох шагов, и внезапно рядом с ними оказался возбужденного вида старикашка в зеленом шелковом колпаке. Старикашка и Фонсека обнялись.

— А я уж думал, конец мне, — взрыднул старикашка.

— Сейчас не время для слез, Скриквик, — оборвал его Фонсека. — Это мои друзья. Это Чойс, это Лоу, а это Шамиссо. Так это правда, что твой мааконд превратился в обиталище фей?

— Правда, — снова захлюпал носом Скриквик. — Они заставляют гнуть мою старую спину, чтобы добывать сокровища.

— Вижу. Сколько здесь фей?

— Не знаю. Наверное, штук двадцать.

— Собирай людей. Всех размечем к дьяволовой матери!

— А как? — спросил Скриквик. — Они вредные, очень, знаешь ли, Фонсека, вредные они, феи эти.

— А так, Скриквик, — отвечал Фонсека. — Вот, знаешь ли, Скриквик, так.

Через некоторое время к откосу, с которого их спускали в подземелье, подошли Фонсека, Чойс и Шамиссо.

— Эй! — заорал Чойс. — Где тут по нужде-то у вас?

Наверху появилась фигура феи. Но это была не Брунгильда. Ее лицо было настоящей маской отвращения.

— Прочь, презренные рабы! Ваше дело — копать.

— Хорошо, а опорожняться прямо где работаешь? — наивно спросил Чойс.

— Жалкие смертные! — прошипела фея. — Всю свою жизнь вы проводите в нечистоте, так почему сейчас должно быть сделано исключение?

Но лестницу все же спустила. Первым начал подниматься Фонсека. Пока поднимались, фея ворчала:

— Но имейте в виду, что вам все равно не выйти отсюда. Наша магия крепка.

В это время над краем появилась голова Фонсеки.

— Понюхай-ка вот этого, — и он сунул фее под нос петушиное перо. Фея тут же с хлопком исчезла.

— Действует, — констатировал Фонсека и пронзительно свистнул. И сразу же снизу донесся оглушительный шум: это валила огромная толпа пленников фей, которую вели Лоу и Скриквик.

Появилось еще две феи, но магическое действие белых перьев повлияло и на них: они исчезли без следа.

— Вперед! — доносился снизу рев Лоу. — Тпот их забодай!

Лестница скрипела под тяжестью тел.

Когда на обрыве стало тесно, Чойс скомандовал:

— А теперь устроим-ка охоту на ведьм!

Оказалось, что Фонсека был буквально набит перьями, как подушка.

— А просто человек я запасливый, — объяснял он, раздавая импровизированное оружие.

И истребление белых женщин началось. По всем пещерам раздавались победные вопли. Когда какой-то безвестный бродяга обнаружил в дальней пещере Брунгильду и ткнул ее пером, вместе с ней рассеялись и чары. И тогда все с изумлением обнаружили, что стены вокруг них, ранее источавшие запах гнили, превратились в несокрушимые каменные стены мааконда Бустридрейм.

Появился растроганный Скриквик. На его ноздреватом носу висела капля. В руках он держал их мечи.

— Даже не знаю, чем отблагодарить вас. Мы тут насобирали камешки кой-какие…

— Нет, нет, — отказался за всех Чойс. — Мы очень спешим, благородный Скриквик. Мы идем уничтожать Вольфганга.

— О! — удивился Скриквик. — А то бы остались, попировали…

— На обратном пути, старина, — хлопнул по его плечу Фонсека, — мы вылакаем все твои запасы.