Гордон Диксон - Дракон и Джордж

– …Есть возражения? – вызывающе спросила у Дэффида Даниель.

– Нет, – грустно ответил лучник. – Ты будешь рядом в решающей битве, и от этого мне еще холоднее. Тени стали длиннее – день скоро закончится. В путь!

Они поехали за Джимом и Брайеном и скоро перешли на шепот. А Джим, чей слух был остр, отвлекся от разговора, ставшего понятным и интересным только Даниель и Дэффиду. Арагх нагнал рыцаря, приноровился к шагу коня и бежал рядом с ним.

– Сэр рыцарь, Горбаш, почему вы так мрачны? – спросил волк. – Сегодня прекрасный день для кровавой жатвы.

– В битве с властелинами башни прольется кровь не тела, а души, – кратко ответил Брайен.

– Запекшаяся кровь душевных терзаний – удел глупцов, – выдал сентенцию Арагх.

– Сэр волк, – мрачно ответил рыцарь, – ваши познания в области нематериальных предметов ничтожны. Но сейчас я не в настроении беседовать с вами на столь возвышенные темы.

Они продолжали свой путь молча. День был безветренным; время почти застыло. Но понемногу впереди проступала серо-голубая полоска горизонта, разделявшая землю и небо. Джим озадаченно взглянул на небо.

– Который час? – спросил он у рыцаря.

– Близится к полудню. А что?

– Посмотри, как быстро темнеет.

Брайен задрал голову вверх, затем осмотрелся вокруг и обернулся к Джиму. На западе солнце плыло по безоблачному небу, но воздух тягуче наливался темнотою, от которой красочный осенний пейзаж и голубой небосвод как-то посерели. Брайен привстал на стременах, вглядываясь в даль.

– Джим!

Рыцарь привстал в седле, указывая рукой вперед.

Придорожный лес сменился корявым приземистым кустарником и чахлыми редкими деревцами, оплетенными болотной травой. Резкая и неровная линия горизонта шрамом рассекла змейку дороги, расплющив и без того жухлую растительность тяжелой серо-холодной тенью зимы, опустившейся на небосводе.

– Надвигается, – произнес Арагх.

Джим всматривался в горизонт, в изгибы контуров, в бугорки и кочки, соизмеряя расстояния между одиноко разбросанными тонкими стволами сухостоя. Он поймал медленное и крадущееся движение линии. Невидимая рука пролила вязкую тягучую жидкость, и та ринулась потоком по дороге, стекала через края, расползалась вширь, слепо пожирая болотные островки и протоки. От шабаша тьмы пахнуло мертвечиной; от страха кровь стыла в жилах.

Джим и рыцарь остановились, зачарованные плавной поступью смерти. Арагх невозмутимо сел на задние лапы и насмешливо оскалился.

– Залетают с востока, – лаконично заметил он.

Они устремили взоры в небо драконы! На высоте четырехсот футов над дорогой Джим различил очертания летящих драконов. Наконец! Надежда вспыхнула… и угасла. Из сумрака вырвался темный неясный силуэт: он обрел форму громадной птицы, размером с дракона, с орлиным размахом крыльев. Джим всматривался в небо, но мгла, въевшаяся в воздух, мешала разглядеть это странное существо, походившее на исполинскую хищную птицу.

Они снизились и перешли на бреющий полет. Птицы приближались, и Джим наконец разглядел детали тяжеловесной странной головы. Разум отказывался верить в то, что увидели глаза. Это могло сойти за громадную хищную птицу, но голова ее была человеческой. Бледное лицо женщины впивалось взглядом в Брайена и Джима, рот полураскрылся, обнажая белые острые зубы.

– Гарпия! – на медленном вдохе произнес Брайен.

Она приближалась.

Джим не сомневался, что в самый последний момент гарпия свернет, но она продолжала лететь прямо на него, атакуя в лоб. Джим понял, почему глаза жаждали отвернуться от этого белого лица, застывшего в маске совершенного безумия. Оно высасывало волю, подавляло, подчиняло себе.

Джим не успел опомниться, а гарпия уже была тут как тут. Она бросилась на него, целясь когтями прямо в горло. Развязка наступила быстро.

Темная тень рванулась в воздух. Длинные челюсти сомкнулись, запоздав лишь на долю секунды. Гарпия визгливо вскрикнула, свернула в сторону, потеряла равновесие, задела Брайена, едва не выбив рыцаря из седла, но все же длинные крылья расправились и наполнились воздухом. Она отчаянно замахала ими, медленно набрала высоту.

Резкое, сбивчивое рычание Арагха, взбудораженного запахом сражения, стихло. Брайен выпрямился, поудобней устроившись в седле. Потерпевшая поражение гарпия развернулась и полетела к башне.

– Тебе повезло, что волк отвлек гарпию, – мрачно заметил Брайен. – Ее укус ядовитый. Сознаюсь: дьявольское лицо совершенно выбило меня из седла.

– Пусть только попробует сунуться еще раз, – злобно оскалился Арагх. – Дважды я не промахиваюсь.

Слева от небольшого болотного затона раздался слабый жалобный голос.

– Нет! Нет! Возвращайтесь назад, Ваше Кусачество! Назад! Бороться бесполезно! Впереди вас ожидает смерть!

Они обернулись.

– Черт меня подери! – воскликнул Брайен. – Никак твой дружок, водяной дракон, проснулся.

– Нет, – фыркнул Арагх, жадно втягивающий воздух. – Дракон, да не тот. Запах другой.

Водяной дракон, как две капли воды похожий на Секоха, восседал на полузатопленной мшистой кочке, футах в сорока от дороги.

– Умаляю вас! – заклинал он, помахивая крыльями, чтобы удержать равновесие. – Вы ничего не сможете сделать, а расплачиваться за все и страдать впоследствии придется, как всегда, нам. Вы разбудили спящих в башне! Вы разгневаете их, если поедете туда!

– Их? – вопрошал Джим. – Темные Силы?

– Их – Их! – в отчаянии причитал водяной дракон. – Тех, кто построил Презренную Башню и живет в ней. Тех, кто проклял нас пятьсот лет тому назад. Разве вы не чувствуете, что они поджидают вас? Они ненавидят нас! Они бессмертны! Они притягивают к себе все зло мира и…

– Подойди, – позвал Джим. – Выйди на дорогу. Я хочу поговорить с тобой.

– Нет… нет! – взвизгнул водяной дракон. Он испуганно взглянул на накатывающуюся черную линию. – Я улетаю! – Он забил крыльями, медленно поднимаясь в воздух. – Они вырвались на свободу. Мы погибли!.. Погибли!

Из-за фронта ледяного мрака вырвался ветер, наполнил крылья дракона и стремительно швырнул его в поднебесье. Он летел тяжело, слабо перебирая крыльями, по направлению к большой земле, не умолкая ни на секунду.

– Погибли!.. Погибли!.. Погибли!..

– Ну, что я вам говорил о водяных драконах? – вздохнул Брайен. – Как джентльмен сможет добиться почестей и уважения, убивая подобных тварей и…

Но Брайен так и не закончил предложения. Пока они говорили с водяным драконом, пока рыцарь пытался подвести итог беседы, линия приблизилась и прошла их. Весь мир вокруг наполнился, скупыми зимними красками, лица соратников посерели.

– In manus Tuas, Domine! [6]– тихо произнес рыцарь и перекрестился.

Вокруг пала серая зимняя пелена. Болотная вода отсвечивала спокойным маслянистым блеском, проглядывая через тусклую зелень травы. Легкий холодный ветерок промчался по зарослям камыша, с треском пригибая коричневые головки, а затем, забавляясь, разметал в стороны, как истлевшие кости на заброшенном церковном кладбище. Деревья беспомощно поникли. Листва высохла, как порой преждевременно высыхают люди: незримая завеса невыразимой тяжести, сравнимой разве со смертью последней надежды, опустилась на сознание живущих.