Петр Верещагин - Книга Теней (Повелитель Теней)

– Излагай. Все равно ведь не отвяжешься.

– Речь идет об одном судебном заседании, – сказал Рэйден. В голосе его послышались нотки, заставившие Инеррена мысленно выругаться. – И суть этого дела…

– …в том, достоин ли я продолжать линию своего существования, – мрачно закончил чародей. – Вам что, еще не надоело?

– Судьба не отступается.

– К дьяволу. Я так понимаю: если судебное заседание пройдет без меня, вердикт будет таким же, и вся эта карусель закрутится с самого начала.

– И в конце концов ты проиграешь, даже если выиграешь еще несколько раундов, – согласился Рэйден. – Пойми, я против тебя лично ничего не имею. Мне нравится твой стиль, но не то, чем ты занимаешься.

– То же я могу сказать о тебе, – бросил Инеррен, наполовину отключившись от беседы и начиная прикидывать свои шансы.

Результат его не впечатлил. Тогда он создал новую ситуацию, в которой вновь потерпел поражение. Снова и снова чародей просматривал варианты развития событий, и конец следовал один…

Стоп!

Если действовать с точки зрения Искусства, выхода действительно нет. А что, если применить любимое выражение Рэйдена о непредсказуемости смертных? Инеррен не был простым смертным и знал это. Но путь обратно был ему не заказан, ведь до статуса Бога ему не хватало парочки необходимых вещей, не последней из которых было его согласие.

Даже минимальный шанс лучше, чем полное отсутствие шансов, логично решил чародей.

– Где и когда? – спросил он.

Пристальный взгляд Инеррена обвел трибуны арены и остановился на одной из угловых лож. Чародей пожелал оказаться там и, разумеется, так и сделал. Не отрываясь от созерцания поединка между парой колдунов, Айра приветственно кивнула ему и знаком предложила садиться.

– Я вот тут подумал… – начал он.

– Это полезно, – сказала волшебница.

– Возьми.

Инеррен протянул ей лист пергамента. Айра взглянула на ровные синие строки и недоверчиво перевела взор на чародея.

– Ну да, – кивнул тот, – это продолжение старой истории. Теперь я должен встретиться с ними лицом к лицу.

– Перспектива очень веселая. Особенно в свете недавних событий. Известно ли тебе, что трое из Безымянных – открытые союзники Хаоса и неведомо сколько еще колеблются?

– А что, Порядка среди Безымянных не существует?

– Гм. Весомый довод. Если… – Айра задумалась, потом покачала головой. – Нет, это тебе не поможет. Хаос и Порядок не ладят, однако против тебя они объединят свои усилия.

– Даже если судьей будет Его Величество Случай?

– Он не участвует в Игре, пойми это!

– Да ну? А кто тогда несет ответственность за подсказки, полученные с помощью простой монетки?

– Он не участвует в Игре. Работать – работает, но формальности не для него. Ясно?

– Хорошо. А что там с этой, как ее… Госпожой Необходимостью?

– Кто ты такой, чтобы она лично занималась твоим делом? Кстати, где назначен суд?

– Двор Хаоса – тут написано нечто наподобие «согласно последнему официально зарегистрированному местопребыванию». Какая-то Цитадель Отчаяния.

– Так я и знала, – обреченно вздохнула волшебница. – Заказывай гроб.

– А что?

– Судя по месту, Обвинитель – Герцог Мандор, Судья – Лорд Сух э , а Подсудимый – ты, и ни один Адвокат тебя не вытащит.

– Кто такой этот Лорд Сухэ?

– В иерархии Двора Хаоса – номер первый во всех внутренних делах, хотя обычно это он оставляет Мандору. Он справедлив (на свой лад) – но аргументы Мандора всегда обоснованы так, что их невозможно опровергнуть.

– Посмотрим… – сквозь зубы процедил Инеррен.

«Загнанный в угол противник много опаснее, чем имеющий возможность отступления. Если они прижмут меня к стенке, им потребуется целая армия уборщиков, чтобы разгрести обломки. А плохая сторона вопроса состоит в том, что Безымянные вполне могут себе это позволить… – И это было правдой. – Я мог бы рассчитывать на помощь в любом менее серьезном деле, но против Богов Судьбы придется сражаться одному.»

Как же найти ответ, которого, вероятно, не существует?

Чародей настолько погрузился в себя, что из транса его смог вывести только странный гул, пробиравший его до костей. Он открыл глаза. Арена опустела. Только несколько служителей опасливо выглядывали из полуоткрытых ворот, косясь на Инеррена.

Он попытался понять, что произошло, и тут сообразил, что вибрирует его собственный посох.

Какого дьявола, решил чародей, занявшись расшифровкой наложенного на посох заклятия. Лучшего способа сконцентрироваться не существует. Так, вот розовая нить – начало заклинания… проходит сквозь узор-ловушку… И тут он зацепил другую нить, отозвавшуюся звуком в нужной тональности. Инеррен почувствовал, что ответ лежит где-то в том направлении.

Нет-нет, не ответ, не ключ к заклинанию. Ответ на его собственную проблему!

Осторожно пройдя вдоль линии, чародей внезапно ощутил себя совершенно в ином месте.

Куб из золота и хрусталя медленно вращался над мраморным полом. Огромная комната была обязана своим происхождением пьяному кошмару свихнувшегося зодчего – за исключением висящего в воздухе куба, ни единого прямого угла (и даже прямой линии) в ней не было.

Туманные образы на мерцающих стенах Инеррен предпочел не рассматривать, зная за собой способность слишком увлекаться картинами, переводя в них часть собственного разума и наблюдая со стороны как их, так и себя самого. Один раз он уже сходил с ума и вовсе не стремился повторить этот опыт.

На потолке возникла надпись: «Безумный Оракул».

«Великолепно, – иронически усмехнулся чародей. – И каков же ответ на мой вопрос? Где та сила, что способна одолеть Хаос?»

Коснувшись куба, он услышал: