Ли Танит - Серебряный любовник

– Разве ты не веришь в привидения? - спросил Лео.

– А ты?

– Я суеверен, как и большинство актеров. Да, я верю в них. Они говорят, водятся в нашем театре. Если ты будешь играть у меня Гамлета, то сможешь увидеть...

– Ты подал мне хорошую мысль, - сказал Кловис. - Мы можем провести сеанс прямо здесь.

Лео засмеялся.

– Здесь? Ты шутишь?

– Вовсе нет.

Кловис достал спиритический стол, бокал и пластмассовые карточки с буквами и цифрами.

– Но ведь это, кажется, приносит несчастье?

– Кому счастье... - рассеянно проговорил Кловис, выкладывая карточки.

– Я лучше пойду прогуляюсь, - сказал Лео.

– Отлично. Мы с Джейн проведем его без тебя.

– О!

– Ты как, Джейн? - Кловис не смотрел на меня. Мне хотелось сказать: "Обделывай свои грязные делишки сам", но я предпочла произнести:

– Хорошо.

– Джейн эта идея тоже не нравится, - сказал Лео.

– Ей нравится. Она от нее в восторге. Верно, Джейн?

– Да, Кловис.

– По голосу этого не скажешь.

– Дорогой мой, - сказал Кловис, - разве приступы мигрени отзываются у тебя в ушах?

Кловис сел на стол по-турецки. Меня все точила и точила тупая боль. Я думала о том сеансе с Остином сразу после первой нашей встречи с Сильвером.

– Джейн, - проговорил Кловис, - иди сюда и покажи Лео, что бояться тут совершенно нечего.

Я подошла и села. Посмотрела на треснутое стекло бокала. Лео отодвинулся к окну. Еле слышно Кловис произнес:

– Не спрашивай, почему, но подталкивай его слегка, ладно?

– Ты о чем?

– Говорю, не спрашивай...

– А, черт, - закричал Лео. - Уговорили! - Он подошел к нам и сел рядом, проведя перед этим рукой по волосам Кловиса, отчего тот скривился.

Все мы положили на бокал по пальцу. Боль внутри меня разбухла и казалась теперь замедленным аккордом. Но я не пыталась ничего с этим сделать, потому что все равно тут уж ничего не поделаешь. В глазах все расплылось. Я вроде бы удалилась в себя, а это далеко. Если бы только я могла все вернуть.

– Боже милостивый, - проговорил Кловис где-то в стороне, но с неподдельным ужасом в голосе, - он движется.

Нет, оставаться с Кловисом больше нельзя. Хватит с меня этих игр. Его бесчестности, его страха быть любимым и любить самому.

Бокал двигался резко и уверенно.

– Он что-то пишет, - произнес Лео. Дурак. Успокойся, он пишет "Лео".

– Д, - сказал Лео. - Ж. Джейн, это тебе...

– Срочная почта, - срывающимся голосом проговорил Кловис. Это он уже переусердствовал.

– А, - продолжал Лео, - А? Й. и Н. - Последовала пауза, потом бокал задвигался снова. - То же самое, - отметил Лео. - Д.Ж.А.Й.Н. Дух не умеет писать. Черт, прямо из рук вырывается. Тут что-то не так, Кловис.

– Вижу, - произнес тот и прочистил горло. - Ему нужна Джейн. Джейн! Проснись. Тебя вызывают. Вот снова Джайн. Кто же это так произносит твое имя?

Я мигнула. Комната вернулась на место, яркий свет резал глаза.

– Что? Что ты сказал?

– Кто произносит или пишет Джейн как Д.Ж.А.Й.Н.?

– Никто. Бокал двигался.

– Пишет дальше, - сказал Лео, честный комментатор, как будто вел репортаж о происходящем без видео, так что все нужно было описывать словами, - ТЫ.

– Ты, - сказал Кловис.

– Я не совсем... - начал было Лео.

– Я тоже, - оборвал его Кловис. - Джейн говорит, что никто не произносит ее имя через "а", а бокал сказал: Ты.

– Это не я, - сказал Лео.

– О Господи, - сказал Кловис. - Это она сама.

– Фокус оборачивается фарсом, - проговорил Лео.

– Д.Ж.А.Й.Н., - сказал Кловис. Бокал скользил по столу. Б.О.Г.А.Т.Ы.Й. У.Р.О.Ж.А.Й. М.А.Н.И.Т. У.Й.М.У. П.Т.И.Ч.Ь.И.Х. С.Т.А.Й. С.Л.О.В.Е.С.Н.Ы.Й. Д.И.З.А.Й.Н. - что за тарабарщина? Причем тут богатый урожай? Птичьи стаи? И еще дизайн какой-то. Птицы сидят на поле...

Бокал остановился у нас под пальцами. Я зажмурилась.

– Кловис, - сказала я, - ты рылся в моих вещах и прочитал мою рукопись?

– Стану я возиться с твоим почерком, как же.

Я открыла глаза и заставила себя посмотреть на него. Его лицо было белым, в отличие от Лео, который от возбуждения покрылся румянцем.

– Кловис, зачем ты это делаешь? Знаешь, что ли? Или ты хочешь мне помочь таким бестактным образом...

Бокал двигался. Лицо Кловиса побелело еще сильнее; он смотрел на стекло так, будто оно с ним громко разговаривало.

– Это не я, - сказал он.

– Это ты.

– Он говорит, - продолжал Лео, - "Мое назначение в том, чтобы... Р.А.З.В.Л.Е..."

– Развлекать вас, - подсказал Кловис.

– "С.П.А.С.И... спасибо", - недоверчиво прочитал Лео. - Кловис, у тебя в столе ничего не спрятано?

– С недавних пор нет, - ответил тот. Он убрал руку от стекла и растянулся во весь рост на ковре. - Мы знаем, кто это. Правда, Джейн?

– Джейн, не оставляй меня одного с этим... - попросил Лео, когда я тоже попыталась отвести руку.

– Ты тоже можешь оторваться, Лео, - проговорила я. - Он двигается без всякой помощи. - Я была в ярости. Первая эмоция за несколько последних веков. - В стекле магнит, а в столе проводники. Спектакль, программа.

Кловис издал квакающий смешок.

– Откуда программа может знать, когда именно "спасибо" прозвучит так саркастически? - спросил он. - Джейн, ты все преувеличиваешь.

Бокал кружился под рукой Лео.

– К, - произнес тот, - О. - и потом: "Когито эр-то..." - мыслю, следовательно существую... нет. Что это? Когито эрго "ага"! - Лео засмеялся. - Воистину так. - Он с восхищением отнял руку от бокала. Тот скользил по столу. Лео смотрел на него восхищенно. Во мне же выросли целые глыбы ярости. - Д.О.К.А.З.А.Т.Е.Л.Ь.С.Т.В.О., - сказал Лео. "Доказательство для... Джайн". "П.Е.С.Н.Я."

Я отвернулась, и Лео старательно, буква за буквой, а потом слово за словом:

– М-м-м... Я это вроде должен знать? - спросил Лео,

– Нет, - сказала я. - Этого никто не знает. Только он... я повторяла ему это несколько раз, но никогда не записывала. Я сочинила эту песню в Мьюзикорд Электрика, в ту ночь, когда мы вышли оттуда, встали на снегу и смотрели по видео новости об Э.М. - и сказала ему слова. Он никогда не забывал лирические стихи. Он был так запрограммирован - не забывать. А я забыла. Вспомнила только сейчас. Я никогда это не записывала. Ни в рукописи. Ни в других бумагах. Кловис, откуда ты узнал?

– Это не я, Джейн, - проговорил Кловис, лежа на полу и обратив к потолку белое лицо. Бокал двигался. Я наклонилась к нему.

– Ты здесь? - спросила я. - Как ты можешь быть здесь?