Саймон Браун - Сын соперника

Самым большим шоком для Велана явилось осознание того, что свобода – не более чем иллюзия. Словно он только что пробудился от приятного сна и оказался лишь жалким актером в великой пьесе Кевлерена…

– Конечно, все зависит от того, решу я вернуться или нет, – почти безразлично произнес принц, будто речь шла о выборе блюда на ужин, а не о будущем их страны.

– Вы не оставите Ривальд! – воскликнул Велан. Голос Намойи стал жестким:

– Но Ривальд оставил меня!…

Все было сказано, и Квенион отвела Велана в его комнату в башне.

Комната оказалась достаточно светлой, пусть маленькой, но уютной, с удобной кроватью, рабочим столом и стулом.

– Я оставлю вас, – сказала Избранная. – Уверена, вы должны о многом написать Комитету безопасности. К ужину вас позовут.

До того, как она успела выйти, Велан схватил ее за руку. Девушка инстинктивно отпрянула назад, он извинился.

– Я должен задать вам один вопрос… – начал Лаймок, нервно облизнув губы. – Простите, я никогда раньше не имел дел с Избранными… – Посланник нервно засмеялся.

– Задавайте ваш вопрос, – нетерпеливо сказала Квенион.

– Насколько серьезно ваш господин говорил о возможности невозвращения в Ривальд?

Девушка слабо улыбнулась и кивком указала Велану на открывавшийся из единственного окна комнаты вид на бухту и море. Лучи солнца играли на волнах, чайки ныряли в морскую гладь и кружили над поверхностью океана. От легкого ветра на воде появилась рябь.

– Посмотрите на все это, подумайте о тех возможностях, которые дает Новая Земля, и скажите, захотели бы вы сами вернуться в Беферен? – спросила она, затем пожала плечами и добавила: – Он – Кевлерен. Даже Избранная не посмеет предугадать, какой путь решит избрать Намойя…

После прочтения письма, полученного от президента Крофта Харкера и доставленного гонцом посреди ночи, Чиерма уже не мог заснуть. Он стоял посреди кабинета в одной ночной сорочке, одинокий, замерзший и всеми преданный.

Значит, Комитет безопасности собирается умолять Кевлерена возвратиться… Мир один раз уже перевернулся вверх тормашками. Все эти убийства, горечь утраты и ненависть, сопровождавшие низвержение королевы Сарры и ее отпрысков, – все впустую.

Чиерма сосредоточился на содержании письма. Еще раз пробежал его глазами, пытаясь отыскать пропущенное слово или фразу, указывавшую на истинный смысл сообщения.

Губернатор не увидел голубого сияния вокруг дверной ручки и кочерги у камина, поэтому голос Энглей показался ему лишь отголоском воспоминания.

– Уже слишком поздно, – повторила леди. Губернатор посмотрел на нее почти равнодушно. – Моя семья – одна из закономерностей природы, одно из ее проявлений – как облака в небе, или как рыба в море, или как деревья в лесу. Нас нельзя уничтожить полностью, мы возродимся вновь…

– Как мох, – добавил Чиерма вяло. Энглей негромко рассмеялась:

– Как мох на стенах Беферена.

Неожиданная мысль заставила губернатора нахмуриться. Он спросил:

– Скажите мне, госпожа, что появилось раньше – Сефид или Кевлерены?

– Знаешь, я не совсем уверена… А это важно?

– Я мог бы задать встречный вопрос: а что сейчас вообще важно? Но не стану этого делать. Мне нужно во что-то верить. Даже вероломный Избранный – покинутый, одинокий – должен во что-то верить.

– В тебе говорит твоя преданность, – заметила Энглей. Чиерма закивал:

– Моя преданность… Думаете, она все еще у меня есть?

– О да. Но ты должен решить, как с ней поступить.

– Многие поселения, расположенные между нами и Киданом, склонны выступить на нашей стороне, – сказала Намойе Квенион.

– Откуда у тебя такая информация?

– От наших друзей из Орина-на-Двуречье.

– Это Адалла и Велопай? Они нам друзья до тех пор, пока мы снабжаем их огнестрелами.

– Во всяком случае, у нас есть то, что им нужно…

Они беседовали на вершине башни. Намойе нравилось ощущать прохладный морской воздух на своем лице. Воображение – потрясающая вещь: несмотря на свою слепоту, принц чувствовал головокружение, поэтому Квенион держала его под руку.

– У нас не так много огнестрелов, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Мы с трудом можем вооружить ими наш здешний гарнизон.

– Но их хватит, чтобы раздать некоторым наиболее значимым вождям…

Намойя кивнул:

– Пожалуй. Нужно подумать по поводу организации производства огнестрелов прямо здесь.

– Я изучу этот вопрос.

– Что еще тебе удалось разузнать?

– Местность между Сайенной и Киданом довольно густо населена, если учитывать, что в округе нет крупных городов. Есть города севернее Кидана, но торговля в них не так развита. Судя по всему, основной торговый путь начинается от сельскохозяйственных районов континента, от гор, а река Фрей используется как транспортная артерия. С появлением Сайенны, несомненно, произошли изменения в маршрутах караванов.

– Что вынудило Кидан завязать торговлю с Хамилаем. Им нужно покрывать дефицит товаров.

– А мы были вынуждены захватить Кидан, чтобы не позволить Хамилаю основать плацдарм в Новой Земле.

– Однако план провалился, – проворчал принц, ощупывая шрамы на лице. – А как насчет настроений среди местного населения?

– Зависит от того, кто и чего больше предложит. Они легко перейдут на сторону тех, кто пообещает значительную выгоду и даст возможность отдохнуть от земледелия – по крайней мере до начала уборки урожая. Как только наступит страда, их преданность не будет стоить ломаного гроша.

– Тогда, Избранная, мы должны склонить этих людей на нашу сторону и оказать всю необходимую военную помощь, – сказал Намойя. – Они нужны нам… А когда все закончится и Кидан окажется в наших руках, местные поймут, что зажаты между двух городов, – и примут наше правление как данность.

Что-то в голосе хозяина подсказало Квенион, что он уже определился с планами на будущее. Она не решалась задать вопрос, но любопытство взяло верх.

– Это означает, что вы не намерены возвращаться в Ривальд, ваше высочество?

Намойя долго не отвечал, а когда заговорил, голос принца был низким и наполненным болью.

– Я ничего не могу сделать для Ривальда, потому что в одиночку никогда не смогу противостоять Лерене или другим хамилайским Кевлеренам. Думаю, президент Крофт Харкер знает об этом, но готов ухватиться за любую иллюзию ради спасения королевства. Или, правильнее сказать, республики… Нет, Квенион, мое будущее… – тут Намойя сжал руку девушки чуть сильнее, – наше будущее здесь, в Новой Земле. Вместе мы создадим новое королевство. Сайенна станет его столицей, а Кидан – первой завоеванной территорией.

У Квенион захватило дух, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.