Алексей Вязовский - Спящий бог

— Вы вот что, располагайтесь в горнице, я пока на стол соберу — махнул рукой хозяин хутора — сами видите, хозяйки у меня нет, живу бобылем.

Сказав это, бородач вышел обратно во двор. Горница, в которой нам любезно предложили расположиться, выглядела, как небольшая гостиная с длинным, обеденным столом и лавками по краям. Еще в комнате стояли какие-то деревянные сундуки, ларцы. На стенах были развешены шкуры животных и оленьи рога. Освещала комнату масляная лампа, стоявшая на столе. Сев на лавку, я заметил в углу горницы что-то вроде маленького иконостаса. Практически под самым потолком на подставке стояла медная маска человеческого лица на подобие тех, которыми пользуются на Земле во время Венецианского карнавала. С прорезями для глаз, вся такая рельефная и фактурная — очень четко отражающая черты лица, с которого она была отлита. Перед слепком лица горела тоненькая свечка. Любопытно, что это? Может посмертная маска родственника хозяина?

Додумать эту мысль мне не дал сам владелец дома, зашедший в комнату с круглым котелком в руках. Над котелком поднимался аппетитный дымок. Кроме того, бородатый мужик принес деревянные ложки и буханку хлеба. Положив все на стол, хозяин сделал странное кругообразное движение у груди, глядя при этом на маску в углу, и произнес — Ну, рассказывайте хлопцы, молодцы как вас зовут, откуда родом. Меня Хмурый, а имя мое вам знать незачем.

— Я Витас — мне первому выпала честь попробовать варево хозяина. Я сглотнул слюну, зачерпнул ложкой горячую дымящуюся кашу не кашу, суп не суп. Гуляш! Вот подходящее слово для этого блюда. Варенные овощи, мясо и какие-то вязкие плоды в густой подливе. Ням, ням — как же вкусно!

— Это Ютас — ткнул я пальцем в рыжего паренька — Он из Тиры. Ютас неприлично чавкая кивнул головой. Говорить он не мог, т. к. весь рот был забить хлебом и гуляшом. Наголодался парень — на корабле рабов не шибко хорошо кормили, ну а два последних дня так вообще практически без еды прошли.

— А это — я указал на нашего японца, культурно пережевывающего мясо — Это… И тут я понял, что мы так и не придумали имя Мусамото. Гимли? Глоин? Дарин? На память лезли одни гномские имена из знаменитой трилогии Толкиена. Вот западло! Ладно, пусть будет Гимли. Плагиат, конечно, но на без рыбьи и рак рыба.

— Да кого интересует, как зовут гнома?! — грубо захохотал Хмурый — Пусть будет «тридцать седьмым». У нас в легионе на кухне среди рабов был гном за номером «тридцать семь», так одни раз его так выпороли…

— Действительно, господин Хмурый — сделал мне и окаменевшему японцу страшные глаза Ютас — Господин Витас изволил пошутить.

— А вы что же служили в имперских войсках? — перевел тему разговора паренек.

— Да, было дело — надулся от гордости и собственный важности хозяин дома — семнадцатый восточный легион, полусотник Демидр Эгонир!

Поняв, что проговорился насчет своего имени, Хмурый сердито засопел и очень быстро свернул разговор, предложив нам ночевать прямо на лавках. Наевшись до отвалу, мы легли и стали шёпотом совещаться. Начало обсуждению положил наш гном.

— Витас-сан, да тут оголтелый расизм — клокоча внутри прошипел японец — Гномы за людей не считаются.

— Ты, сам то понял, что сказал? — усмехнулся я — Кстати, я тебе имя придумал. Будешь Балином.

— ЧуднОе имя — протянул Ютас — не…, у гномов такого нет.

— А что у них есть? — поинтересовался я.

— Номера. На кожу наносят «пунчу» несмываемыми чернилами.

Ага, сообразил я, это тату по-нашему.

— А разве они не против? — поразился Кивами.

— Кто же рабов спрашивать будет? — пожал плечами парень.

— То есть тут гномы — рабы? — продолжал допытываться Мусамото.

— Тут, там, везде — зевая, ответил Ютас — они везде рабы, в Империи Драконов, в Дориане, в Тире. В Тире особенно много, у нас самый большой в Дангоре рынок рабов. К нам приезжают отовсюду покупать коротышек.

— И ты считаешь, это нормальным? — жестко, ребром поставил вопрос японец — Детей разлучают с родителями, женщин уродуют наколками, издеваются небось над рабами все кому не лень…

— А разве в вашем мире нет рабов? — ушел от ответа Ютас.

— Нет.

— Есть — одновременно ответил я с японцем — но у нас рабство вне закона.

Мы посмотрели друг на друга и я пояснил удивленному пареньку — Пойми, наши народы уже сотни лет назад отказались от рабства. В некоторых странах добровольно, в некоторых рабы и их сторонники боролись за свободу. Сейчас это все в прошлом, за исключение некоторых диких мест, оторванных от цивилизации. Рабство — аморально, противоречит изначальному стремлению человека самому решать свою судьбу, ну, и у нас его нет.

— Красиво говоришь, господин — похвалил меня Ютас — Позволь задать тебе вопрос.

— Валяй.

— Кто убирает в твоем городе помои? Улицу метет рядом с твоим домом?

— Ну, допустим, таджики. Народ такой.

— Эти таддики — они сами решили приехать в твой город и начать убирать его?

— Пожалуй, нет. В смысле сами, но у них дома ситуация безвыходная. Им работа нужна. Их обычно бригадами привозят, по 5-10 человек.

— Кто привозит?

— Главари ихние я думаю. Посредники.

— Торговцы?

— Ну, можно и так сказать.

— Хорошо, а если таддик заболел или вдруг захотел домой поехать?

— Домой он может поехать, только у них обычно денег нет на обратный билет. Если заболел, то лечится. Сам. Не полагается ему лекарь в нашей стране.

— Лекарь не полагается, а защита? Ограбят его, что делать?

— В милицию идти.

И тут я осекся. В какую милицию?! Их менты же и грабят. Нет регистрации — плати, нет разрешения на работу — давай денег. Пасут каждый день, еще на счетчик поставят или документы отберут. У нас даже есть рынок, где этих рабов продают и покупают — Ярославское шоссе, сразу после МКАДА. Боже, каким же наивным чукотским юношей я себя выставляю! Средневековый парень и тот понимает, что наши таджики — это и есть натуральные рабы, бесправные и забитые существа, работающие за копейки или вообще за еду. Просто их рабство добровольное, но от того оно не становится менее унизительным и отвратительным.

— Я вижу по глазам, господин, что ты все понял — философски вздохнул Ютас — рабы будут всегда, в любом народе. Потому как всегда существует непривлекательный труд — вывоз фекалий и уборка, работа в каменоломнях, в шахтах. Никто не хочет этим заниматься. Значит надо кого-то заставить. Вот так и появляются рабы. У нас в Тире гномы еще хорошо живут — владельцы о них заботятся, лечат. Не все конечно.

— А кому принадлежат гномы? — вернул нас в практическую область японец.

— В Дориане и Тире гражданам и гильдиям, в Баронствах — рыцарям и баронам. В Империи все по-другому. Тут граждане не имеют право владеть гномами, только государство. Их привлекают к различным общественным работам — дороги строят, мосты, укрепления против орков. У эльфов рабство кажется, запрещено, но достоверно неизвестно. О них вообще мало кто что знает.