Юлиана Суренова - Книга 2_Тропа каравана

Только теперь он ощутил едва заметный сладковатый запах, который словно туман заволок всю полянку. Караванщик не видел растения, которое его источало, хотя, воистину, оно должно было быть чем-то необыкновенным. Его аромат мутил рассудок, затуманивал глаза, стремился усыпить на года, на века. Еще немного и, не в силах сопротивляться ему, Евсей рухнул бы на землю, но тут рука вдруг наткнулась на что-то…

Мгновенно приходя в себя, караванщик отдернул обожженные холодом пальцы. В первый миг, не видя ничего перед собою, лишь немного сгустившийся, текучий, словно вода в реке, воздух, он решил, что коснулся самой бездны. Когда же, отбросив страхи, Евсей вновь поднес руку к этому нечто – невидимому, словно воздух, холодному, будто лед и прочному, как скала, он вдруг осознал…

"Нет, самому бы мне вовек не понять, – он был уверен. – Если бы на меня не снизошло озарение…" Это был полог. Тот самый шатер, что отделял караван от снежной пустыни, являя собой здесь и сейчас границу двух миров – магического и настоящего.

Караванщик с трудом подавил искушение попытаться приподнять полог, выглянуть наружу. Страх удержал его. Евсей всем сердцем, всей душой ощутил его, когда подумал: "А что случится, если, сделав это, я порву нити магии? Что станет со всеми? Мы замерзнем во хладе снегов или рухнем в бездну, не удержавшись на грани…" – и он отступил.

Его взгляд обратился к небесам. С удивлением он увидел, что солнце уже скатилось к горизонту, окрасив все вокруг – и небо, и землю, – алой, как сама кровь, зарею.

Караванщик прошел шершавой ладонью по лицу, протер глаза.

"Что же это было? – думал он. – Сон, навеянный дурманом? Мираж, возникший из игры теней или явь, самая удивительная и сказочная из возможных? – ему страстно хотелось верить, что случившееся с ним произошло на самом деле, что ему действительно выпала великая честь говорить с богинями, с величайшей среди них – госпожой Кигаль. И, все же, в его разум закрались сомнения, слишком уж невероятным все это казалось. – Невероятным и достойным легенд. Что бы там ни было, я выполню Вашу волю. Я составлю легендарный свод новой эры. Не судите меня строго, великие боги, я всего лишь недостойный смертный. Но я буду стараться изо всех сил сделать все так, чтобы вы не пожалели о своем откровении, не важно, пришло ли оно ко мне во сне или наяву".

И, на миг склонившись в поклоне перед сделавшимися невидимыми небожителями, он пошел назад, к повозкам каравана.

Когда Евсей вышел из леса, вечер уже передал бразды правления над миром тихой, задумчивой ночи. Она накинула на поле туманную дымку сумрака, вобравшую в себя все краски света, растворяя одну в другой, смешавши небо с землей, превратив повозки в призрачные очертания, ложившиеся тенями на бардово-алый бархат еще не успевшего остыть горизонта. На небе зажглись звезды – огромные и яркие, как никогда прежде, вернувшие себе все силы, растраченные на земле людей на борьбу с отблесками бесконечной снежной глади. И лишь луна, потускнев, словно с последней встречи с ней минули тысячи лет, смотрела вниз с задумчивой грустью.

На земле, стремясь повторить небесный мир, заполняя его образами просторы, с которых вечер стер очертания былого многоцветного величия, запылали высокие, полные сказочной силы костры, вокруг которых собрались караванщики…

– Где ты пропадал? – внезапно раздавшийся за спиной голос брата заставил Евсея вздрогнуть. – Я уже собрался посылать за тобой дозорных! Откуда это безрассудство? Грань времен уже близка, и…

– Но ведь ночь только началась… – он хотел сказать: "Ты не поверишь, что со мной произошло. Я встретил…" -но Атен не дал ему. Хозяин каравана продолжал сердито ворчать, не слыша… Вернее – не желая слушать никаких объяснений:

– Нет, я ожидал чего-то подобного от рабов. Они должны были попытаться, испытывая судьбу, каким-нибудь образом остаться здесь, надеясь на милость богов. И не удивился, когда они, пошушукавшись, потянулись под вечер куда-то в сторону леса.

Хорошо, что дозорные были начеку. Ничего, эти твари сами себя наказали – лишили вечера радости, променяв его на цепи и колодки закрытых повозок. Но ты-то, ты…!

– Здесь негде спрятаться, – Евсей перестал искать себе оправдание. С его губ сорвался смешок, который, прозвучав неожиданно, как гром среди ясного неба, привлек к себе внимание хозяина каравана, заставил его забыть о ворчании и обвинениях, чего не смогли бы сделать никакие рассуждения и убеждения.

– Вот как? – их глаза, мерцавшие отблесками костров, на миг встретились.

Выдержав пристальный, полный недоверчивого снисхождения взгляд Атена, Евсей продолжал:

– Я дошел до самой грани этого края, до полога шатра.

– Но это невозможно! Шатер не покрыл бы и сотой части окружающего нас мира…

– Вспомни легенды. На земле надежд, в мире, куда попадают благие души уснувших вечным сном, возможно все. И шаг равен веку, и миг – бесконечной дороге.

– Для богов нет невозможного, – пробормотал Атен, опустив голову на грудь. Его лицо, погруженное в полумрак, с плясавшими по нему отблесками костра, стало мрачным. Губы сжались. И, все же, сколь бы ни были далеки в этот миг его мысли, он заставил себя вернуться назад, к разговору с Евсеем,- Удивительный день. Нам будет что вспоминать долгими днями пути, о чем рассказывать всем встречным. Вот только тебе как летописцу прибавится работы.

– Да уж, – сам того не желая, караванщик вспомнил разговор с богинями. – Боюсь, на ближайшие несколько дней тебе придется освободить меня от обязанностей помощника.

– Ничего, мы справимся и вдвоем с Лисом.

– А если не вдвоем?

– О чем ты? – тот мгновенно собрался, глаза, сощурившись, настороженно глядели на брата, словно ожидая какого-нибудь подвоха.

– Ну, – Евсей не ожидал столь болезненной реакции на абсолютно невинные слова и немного растерялся. – Сейчас такое время… Каждый день происходит что-то особенное, неповторимое, достойное собственной легенды. Если так пойдет и дальше, у меня просто не останется времени ни на что другое. Нет, я вовсе не хочу устраниться от всех забот каравана, как летописцу, мне нужно будет быть в гуще событий. И, как только будет выпадать свободное время, я стану помогать тебе во всем…-он вздохнул, качнул головой, заставляя себя успокоиться и, оставив ненужные уже пояснения, перейти к главному. – Но ведь помощник должен быть постоянным, не временным… В общем, почему бы тебе не назначить кого-нибудь другого на мое место?

– Не говори ерунды! – Атен глянул на него с видом человека, который был не в силах воспринять собеседника всерьез. – Никто не заметит мне брата!

– Я останусь им. Но что до остального… Почему бы тебе не поговорить с Шамашем…