Юлиана Суренова - Книга 4_Дорогой сновидений

– "Бессмертный не может умереть"?

– Да. Все так думают. Все привыкли так думать. А потому готовы обмануться.

– Что же произошло?

– Мне тяжело вспоминать, однако… Брат хотел, чтобы ты все узнал. Я обещала ему, что расскажу… Ут думал о том, чтобы уйти. Он устал, устал от всего.

Бесконечная жизнь надоедает. Казалось бы, у него было все, о чем только можно мечтать – любимая жена, верные слуги, море верующих… Но тем больше ему предстояло потерять, когда… Ты ведь понимаешь… Ты знаешь, каким будет будущее. Наступит миг, когда, кроме нас, никого не останется. А мы… Мы будем никому не нужны.

– Это было самоубийство?

– Когда поворачиваешься спиной к извечному врагу, в руках которого отравленный нож… – она в задумчивости наклонила голову, с грустью вздохнула. – Да… Но он воспринимал все несколько иначе… Он надеялся, что те, кто над нами, свышние, приведут ему на смену кого-то, кто будет знать, что делать и поможет этому заснеженному умирающему миру, всем нам.

– Значит, самопожертвование?

– Да.

– То же самое жертвоприношение… Разве оно не было ему противно?

– Я тоже спрашивала Ута об этом…

– Постой. Получается, что вы обсуждали все, прежде чем он совершил эту глупость?

И ты не отговорила его?!

– Ты не знал Ута! Было невозможно заставить его изменить раз принятое решение!

Если уж что-то втемяшивалось ему в голову, то было бессмысленно даже пытаться.

Он всегда стоял на своем до конца. И, потом, он ведь был уверен, что это – единственный путь к спасению… Высшие привели в наш мир тебя. Значит, он не ошибся.

– Кигаль…

– Не перебивай меня, пожалуйста. Позволь закончить. Я больше никогда не осмелюсь заговорить об этом. Шамаш, он ведь не просто убедил меня не мешать ему. Он заставил меня помогать… И я скрыла правду. Даже от Гештинанны… – она огляделась. – Хорошо, что мы встретились именно здесь. Этот сад – мое тайное убежище. Больше никто не заходит сюда и не сможет услышать наш разговор…

– А как же золотые волки?

– Все случилось у них на глазах! Это была воля случая! Никто не мог предположить, что они окажутся именно там и именно в то мгновение!

– Их приход нарушал ваши планы. Почему же вы не остановились?

– Да потому, что было поздно!

– Волки не просто служат Айе. Они почитают ее, испытывая более чем привязанность.

Как произошло, что снежные охотники ничего не рассказали ей?

– Я взяла с них слово!

– Они не подчиняются тебе.

– Волки достаточно умны, чтобы понимать: все, что я делала, я делала ради Айи.

Девочка действительно любила брата. Так сильно, что верила мне во всем… Шамаш, она красива, и… Твое сердце ведь свободно. Я подумала…

– Ничто не может строиться на лжи. И уж тем более будущее.

– Наверно… Я не так щепетильна, как ты… Не мне судить… – она не настаивала.

Еще не пришло время для этого. Достаточно того, что она рассказала Шамашу обо всем и заронила мысль – тот росток, которому предстояло вырасти – или погибнуть, это уже как будет суждено. – Однако… Ты ведь пришел ко мне не затем, чтобы поговорить об Айе?

– Я хотел встретиться с ней, но золотой волк сказал, что это невозможно.

– Да. Вы не сможете увидеться, пока не полюбите друг друга – по правде, искренне и всем сердцем.

– Таков был план Ута?

– Да. Что бы там ни было, он тоже любил Айю и хотел, чтобы она была счастлива… – однако, хотя она и отвечала на все вопросы колдуна, было такое чувство, будто она не совсем с ним откровенна.

– Ему следовало бы подумать о ней, прежде чем идти на смерть.

– Он думал. Обо всем мире. И о ней… Шамаш, ты во многом похож на него. Неужели ты не понимаешь…

– Я понимаю, – колдун скрестил руки перед грустью, опустил голову, глядя себе под ноги. – Поэтому у меня никогда не было семьи.

– Это неправильно.

– Разве? Причинять боль дорогому человеку – это не правильно.

– Ты хочешь сказать, что отказ несет в себе меньшую боль? Или что миг счастья не стоит пусть даже столетий беды? Неужели твое сердце действительно столь холодно?

Как кусок льда? Шамаш, так нельзя…

– Я живу для других.

– Отвергая при этом себя?

– Это лучше, чем относиться ко всему этому так.

– Как "так"?

– Ты знаешь.

– Да, я знаю, как это выглядит в первый миг: словно он, уходя, стремился подсунуть вместо себя другого, не особо занимая себя мыслями о чувствах жены или того, кто придет вместо него. Но поверь: с течением времени все обретает иное видение. Он ведь не неволит вас. Будущее будет вашим выбором. И когда это произойдет, ничего иное не будет иметь значения.

– А если этого не произойдет никогда?

– Никогда? Это когда? Что есть вечность? Если в ее конце не будет ничего, ничто не будет иметь значения… Шамаш, давай оставим этот разговор. Должно быть, его время еще не пришло. Пусть все идет своим чередом. Хорошо?

– Своим чередом… – повторил колдун. На его лицо набежала тень, брови сошлись на переносице и между ними пролегла глубокая морщина. Но, что бы там ни было, сначала ему нужно было найти ответ на вопрос, ради которого он пришел сюда, а уже потом думать о том неловком положении, в котором оказался…

– Могу я спросить, зачем ты искал Айю?

– Не ее. Дракона. Просто я думал, что она знает…

– Где он? И ко мне пришел тоже из-за этого?

– Да.

– Ага… А ты сам найти его не можешь? – богиня взглянула на Шамаша с нескрываемым удивлением, когда ей-то казалось, что бог, которому подвластно время, способен на все.

– Нет, – спокойно проговорил колдун, – он скрыт от меня.

– Скрыт? От тебя? Кем? – пораженная, воскликнула повелительница смерти. – Кому под силу подобное, когда ты, как я уже могла убедиться, сильнее нас всех?!

– Скрыта же от меня Айя.

– Это совсем другое дело! Это… Это основа нового мира! Это… Все так, потому что иначе ничего бы не было вовсе! А дракон… Он тут совсем не при чем! Если, конечно, он не с Айей, а он не может быть с Айей, потому что… Потому что она бы сказала мне о драконе, если бы это было так! И…

– Я не знаю, почему не могу найти его, Кигаль. Может быть, дело в самом драконе и таково его желание.

– А если это очередная ловушка Нергала?

– Тем более я должен найти его.

– "Тем более"?!

– Конечно. Если его поймал враг, то дракон нуждается в моей помощи, а, значит, я должен быть с ним рядом.

– Как у тебя все просто: если кому-то нужна помощь, то ты должен помогать!

– Кигаль, я ведь говорю не просто о друге, а о том, кто спас мне жизнь.

– Жизнь тебе спасли свышние, открыв врата в наш мир, – проговорила богиня.

Украдкой глянув на собеседника, видя, что произнесенные ею слова не были им не только поняты, но, казалось, даже услышаны, она качнула головой. – Неужели ты так до сих пор и не понял? Они привели тебя сюда потому, что ты – единственный шанс для нашего мира, для всех нас – знающих о своей смертности и верящих в собственное бессмертие? – она нервно дернула головой, взмахнула руками, словно окутывая себя покрывалом, стремясь скрыться под ним от всех бед и забот, которыми, словно летний воздух мошкарой, казался переполнен окружавший ее простор.