Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени

Хотя, конечно, вряд ли Шамаш решит морить меня голодом… Шамаш… – она задумчиво улыбнулась. – Как, все таки, хорошо, что он остался со мной! – потянувшись, она откинулась на подушку. – И пусть вокруг творится все, что угодно, здесь все равно будет тихо и спокойно… И ничего не может случиться… Потому что…

Потому что я этого не хочу! Не хочу – и все! И поэтому ничего не произойдет!" – в этом не было никакой логики. И она понимала это, но… Она ей была и не нужна вовсе. В отличие от этого сладкого, как яблоки, заблуждения.

Девушка и сама не заметила, как ее глаза закрылись. И она снова заснула. И оказалась в другом мире. Совсем другом, неземном.

Мати была уверена в этом с того самого мгновения, как попала в него. Прежде всего, она чувствовала себя как-то по-особенному. Во всем теле была необычайная легкость, движения казались свободны и плавны, и никакой усталости, сколь долго бы ни бежала, никакой боли, какие бы острые камни ни попадались под ноги.

"Может быть, я уже и не человек вовсе, а призрак, – мелькнуло у нее в голове. – Неужели я умерла? – удивительно, но страха тоже не было – ни алого отблеска, ни холодного дыхания… Душа осталась спокойна, словно ей было все равно. – Мое тело спит вечным сном, а дух витает… Витает… Но ведь это – не сад благих душ…

– Мати огляделась. – Это вообще не сад. Скорее – пустыня".

Впрочем, она должна была признать – это была необыкновенная пустыня. Не снег, а серебряная пыль. И барханы так высоки, что походили на сказочные горы…

"Но в сказках горы зеленые. Потому что покрыты травами, кустами и даже деревьями.

А здесь… Это горы изо льда. Серебряного льда. Наверное, если я попытаюсь забраться на них, то буду скатываться вниз быстрее, чем подниматься. Интересно…" – ей показалось это забавным – попробовать. И, весело смеясь, она побежала к ближайшему бархану, удивляясь, почему ноги, на которых не было снегоступов, не проваливались в снег, не скользили по льду.

"Ах да, – вспомнила она, уже оказавшись на вершине горы, – я же призрак! Я не иду – лечу! Как здорово! И как красиво!" – будучи внизу, она не могла разглядеть всей красоты этого мира, который мерцал, переливаясь. Он полнился внутренним светом, словно его солнце было не в небесах, а в чреве земли.

Бардовое небо, серебряная пустыня и между ними – лиловая дымка, похожая на обрывки тончайшей прозрачной ткани, легкой, как шелк, что вились на ветру, трепетали, пели что-то на неведомом беззвучном языке.

Это было более чем необычно, но Мати почти не удивилась. Она привыкла, что попадает во сне в самые невероятные края. Где она только ни бывала: и в прошлом, в таком далеком, что о нем позабыли даже небожители, и в будущем. Уж не говоря о ледяных дворцах госпожи Айи и саде благих душ…

Но нынешний мир был не похож ни на что. Он поражал всем: своей необычностью, яркостью красок, которые были настолько насыщены, что от них рябило в глазах, сказочными запахами, неведомыми звуками…

"Я хочу запомнить этот сон, этот край, запомнить так хорошо, чтобы было невозможно забыть, даже внезапно проснувшись!" Девушка стояла на вершине высоченной горы, что, казалось, еще продолжала расти, поднимая ее все выше и выше в небеса. Ей бы испугаться – но нет, ни тени страха, лишь восхищение и та восторженная возбужденность, в которой кажется, что за спиной вырастают крылья и достаточно оттолкнуться от земли, чтобы…

"Взлететь! – о, как ей этого хотелось! Она мечтала… Небо всегда притягивало ее, манило, звало, а сейчас – с особой силой. – Почему бы нет? Ведь я сплю. И могу в своем сне делать все, что захочу. А я хочу летать! Более всего на свете!" – и, раскинув руки, она полетела вниз.

Очень скоро, не находя того страха, что тянул бы тяжелым камнем к земле, падение прекратилось. Несколько мгновений она просто висела на месте, словно лежа на облаке, наслаждаясь сказочным чувством, которое Мати не могла даже описать, потому что не было слов, что смогли бы его передать, ничего не упустив, а потом, медленно перебирая руками и ногами, словно отталкиваясь от невидимых камней, поплыла вперед.

"Ну вот, и совсем не трудно… Только очень медленно…" – может быть, от волнения или непривычки, но ей казалось, что идти было куда легче. А тут…

Спустя какое-то время она почувствовала себя такой усталой, словно целый день разгребала тяжелый мокрый снег у границы оазиса. – Но все равно, это так здорово: летать!" – она на миг остановилась – чтобы перевести дух.

Слабый, похожий на дыхание стоявшего рядом человека, ветер касался ее щек прохладой, трепал непослушную прядь у виска, пощипывал ресницы и все время что-то шептал, шептал…

Мати закрыла глаза. И ей показалось, что она лежит на мягкой траве где-то в дальней, беззвучной чаще леса, росшего не в нынешнем оазисе, а на древней земле, не знавшей власти снежной пустыни, не слышавшей людской речи… У этого мира был свой, особый язык, давно забытый всеми, но, однако же, сохранившийся в покинутых глубинах памяти… И стоит отыскать эти закоулки, встать на одну из невидимо-тонких тропиночек – и загадочный мир заговорит с ней, рассказывая о своих тайнах…

"Как бы мне хотелось понять… – она уже готова была, безнадежно вздохнув, сказать: "Жаль, что это невозможно", но остановила себя: – Почему невозможно?

Очень даже возможно! Нужно только постараться".

Девушка заставила себя забыть обо всем остальном, отрешиться от всех забот, даже мыслей, став маленьким снежным перышком в крыле ветра.

Прошло одно мгновение, другое, третье, и еще неведомо сколько несчетных. Сперва она слышала лишь шуршание, но потом ей начало казаться, что она стала различать в немом шепоте нечто созвучное словам:

"Очнись!

Очнись!

Вокруг оглядись…!" Обрадованная – "Получилось! Я слышу! И даже понимаю!" – она была готова захлопать в ладоши, но прежде, все же, решила сделать так, как ее просили – открыла глаза, огляделась… "Ой!"- прямо перед ней откуда ни возьмись возникла стена, к которой она приближалась не просто быстро – очень быстро.

"Но это невозможно! Только что ее не было, а я вообще не двигалась, просто лежала…" – и тут она поняла, что для поисков объяснений, вопросов и вообще досады нет времени – если она не остановится, то просто налетит на преграду.

Конечно, во сне ей вряд ли удастся расшибиться насмерть, но ударится она о-го-го как. Расквасить же нос во сне – было бы совсем глупо.

Вот только остановиться оказалось куда труднее, чем она думала.

Мати закрутилась, забилась, замахала руками и ногами – но все без толку, ведь единственным, от чего она могла бы оттолкнуться, была эта самая стена.

"Ну ладно! – она посмотрела на нее зло, насупилась, втянула голову в плечи. – Посмотрим, кто кого!" Мати подтянула ноги к груди, руки выставила вперед, группируясь как в прыжке перед приземлением. Не сводя взгляда со стены, которая, возникнув из ниоткуда, пролегла от одной бездны до другой, она ждала…