Джин Вулф - Рыцарь

Так или иначе, вдоль всех узких участков дороги, пролегавших по труднопроходимым участкам склона, возводились стены с воротами и башни, с которых лучники могли стрелять во всякого, кто идет по дороге. Они начали строительство с подножья горы и постепенно продвигались все выше.

Мы достигли высокой башни и поднялись на четыре или пять лестничных маршей, чтобы добраться до этажа, где находился Танрольф. Потом нам пришлось ждать, очень долго ждать. Мы с Поуком съели по паре плодов манго, пока ехали на телеге, но казалось, с тех пор прошли годы. Мы страшно проголодались и буквально умирали от жажды.

Время от времени к нам подходил кто-нибудь и обращался к одному или другому с вопросом, кто мы такие и что нам надо. Я устал до смерти и потому не обращал особого внимания на людей, разговаривавших с Поуком, – возможно, здесь я допустил ошибку. День неумолимо клонился к вечеру, и наконец я начал задаваться вопросом, позволит ли нам Танрольф или еще кто-нибудь переночевать здесь и выделят ли нам место для ночлега.

Я совсем уже собрался направиться к выходу, чтобы посмотреть, остановит ли кто меня, когда в дверях показался слуга и пригласил меня войти. Я видел его и раньше: он с полдюжины раз выходил из кабинета Танрольфа и возвращался обратно. Но на сей раз он посмотрел на меня со странной ухмылкой. Мне это не понравилось, но я ничего не мог поделать, а потому прошел вслед за ним.

Танрольф сидел за столом, на котором стояли бутылка вина и несколько бокалов. Я уже назвал свое имя слуге, а он доложил Танрольфу. Танрольф предложил мне сесть и знаком велел слуге налить мне вина, что было весьма любезно с его стороны. Он был высоким и длинноногим. Большинство мужчин его возраста носят бороду или усы, но он не носил, и при виде его я предположил, что он много пьет и мало ест.

– Так, значит, вы рыцарь.

– Да, – сказал я.

– И прибыли в Форсетти на торговом судне. Вы сильно отклонились от пути истинного рыцаря.

Я попытался обратить высказывание в шутку:

– Обычно я пытаюсь идти к цели прямым путем. Но похоже, у меня не всегда получается.

Он нахмурился:

– Вас не учили использовать обращение «милорд» в разговоре с бароном?

– Прошу прощения, милорд. Мне редко доводилось общаться с баронами.

Он небрежно махнул рукой, закрывая тему как несущественную, и пригубил свой бокал, тем самым предоставляя мне возможность отхлебнуть добрый глоток из своего. Во рту у меня пересохло, а вино было холодным и отличным на вкус.

– Вы хотите подняться на вершину моей горы и осмотреть окрестности.

– Да, – сказал я, – если это не доставит вам особых хлопот.

– Это можно устроить, сэр…

Слуга уже назвал мое имя, но я повторил:

– Сэр Эйбел Благородное Сердце.

– Итак, теперь вы хотите вознести свое возвышенное сердце еще выше, а вместе с ним и остальные части своего существа. – Танрольф громко рассмеялся своей шутке. От этого он не показался мне симпатичнее, но через несколько секунд он спросил: – Вы ужинали?

– Нет, милорд.

– Вы голодны? Вы и ваш слуга?

– Очень даже.

– Ясно. Вы можете поужинать с нами, сэр Эйбел, но перед ужином нам необходимо прояснить два вопроса. Первый касается общественного положения вашего спутника. Вы сказали мастеру Эгорну, что он ваш друг.

Я кивнул.

– Но не рыцарь?

– Нет, милорд. Просто друг. Могут же рыцари водить дружбу с людьми, не носящими звание рыцаря?

– И не воин?

– Нет, милорд. Поук – моряк.

– Понятно.

Танрольф отпил еще немного из своего бокала.

Я тоже отхлебнул вина, но потом решил, что мне следует остановиться. Язык у меня начал странным образом заплетаться.

– Вернее, не совсем понятно. Ваш друг сказал Альту, что он ваш слуга. Я послал мастера Ауда поговорить с ним, и он сказал мастеру Ауду то же самое. Один из вас лжет.

Я попытался сгладить противоречия.

– Поук боится, что меня не признают за важную персону, милорд, и, конечно, я таковой не являюсь. Но он хочет, чтобы меня уважали, и потому говорит так. Возможно, я действительно был бы достоин всяческого уважения, коли смог бы платить ему, но я не могу.

– Вы бедны?

– Очень, милорд.

– Я так и думал. Остается прояснить еще один вопрос. У нас здесь есть обычай – вернее, у моих рыцарей. Варварский, если хотите знать мое мнение, но обычай есть обычай. – Танрольф рыгнул, – Новый рыцарь… вы ведь рыцарь?

– Да, милорд. Как я уже сказал вам.

– Я помню, я все прекрасно помню. Новый рыцарь должен сразиться с нашим лучшим рыцарем. Тупыми мечами, на столе, перед ужином. Он должен сразиться с ним – прошу прощения, – поставив один септр на свою победу. У вас потрясенный вид, сэр Эйбел. Неужто вы боитесь принять бой?

– Нет, милорд. Но…

– Но – что?

По выражению его лица я понял, что он подозревает меня в малодушии, и мне это не понравилось, но здесь я ничего не мог поделать.

– Хорошо, – сказал я. – Только дело в том, что у меня нет септра, милорд.

Он выдвинул ящик стола, порылся в нем и наконец извлек оттуда монету.

– У меня есть. – Он показал мне септр. – Одолжить вам?

– Да, милорд. Пожалуйста. Я верну вам, если одержу победу, обещаю.

– А если потерпите поражение? – Танрольф смотрел на меня из-под полуприкрытых век. – Поскольку вы таки потерпите поражение, сэр Эйбел. Вне всякого сомнения.

– Вряд ли. – Когда речь зашла о ставках, я вспомнил, как мы Поуком бегали наперегонки на спор, и сказал: – Тогда, может быть, я окажу вам какую-нибудь услугу взамен, милорд? Я сделаю все, что вы пожелаете.

– Все, сэр Эйбел?

Я прекрасно понимал, что ввязываюсь в неприятности, но в тот момент мне было наплевать.

– Да, милорд. Все, что угодно.

– Отлично. – Он бросил мне септр. – Я как раз обдумывал одно свое намерение, совпадающее с вашим. Нам придется подняться на вершину моей горы, что вполне вас устроит. Хороший план, знаете ли. Хорошие планы связаны друг с другом, как… ну, камни кладки. Что-то вроде. Таким образом, вы подниметесь на гору, в соответствии со своими желаниями, а я осуществлю свой план, в соответствии со своими желаниями.

Он подлил мне вина и чокнулся со мной. Я выпил еще немного.

– Есть еще одна проблема, милорд, но не столь серьезная. Вы сказали «тупые мечи», а я не хочу брать в руки меч. Можно мне сражаться вот этим? – Я вытащил из ножен Мечедробитель и протянул Танрольфу.

Он рассмотрел палицу, несколько раз взмахнул ею, а потом вернул мне.

– Боюсь, нет, сэр Эйбел. Это палица. Вы сами сказали.

Я кивнул.

– Слишком опасное оружие. Не хочу, чтобы кого-нибудь убили. Я подыщу что-нибудь для вас. Кстати, у вас есть щит?

Я ответил отрицательно, и Танрольф пообещал позаботиться и об этом.

Уже наступило время ужина, и потому мы спустились в огромный зал. Там уже собралось много народу, и люди продолжали сходиться в великом множестве; мы с Танрольфом стояли, глядя на присутствующих, когда нас разыскал Поук. Он сказал, что не нашел для нас ни еды, ни питья, но, возможно, нам дадут что-нибудь здесь. Я объяснил, что мы сможем поужинать вместе со всеми, когда я сражусь с рыцарем на столе, как хочет Танрольф.