Джин Вулф - Рыцарь

Сержант ухмыльнулся и дотронулся пальцами до стальной каски.

– Подождите здесь, сэр. Я быстро.

Он отсутствовал несколько дольше, чем я ожидал, но таким образом я получил возможность почесать Гильфа за ухом и осмотреть лагерь, довольно большой. Там находились человек пятьдесят слуг разного звания и отряд тяжеловооруженных воинов и лучников.

– Он примет вас сейчас, сэр, – сказал сержант, выйдя из шатра. Приблизившись ко мне, он понизил голос: – Я сказал ему про вашего пса. Он не возражает.

После солнечного света шатер казался темным, но я рассмотрел в полумраке трех человек за маленьким столом.

– Мастер Крол?

Мужчина, сидевший лицом ко мне, жестом пригласил меня подойти ближе.

– Вы сэр Эйбел, один из рыцарей герцога Мардера?

Я ответил утвердительно.

– Вы заблудились? И хотели бы поесть?

– Прежде всего я хотел бы одолжить у вас приличную лошадь, – сказал я. – Но я бы и перекусил тоже, коли это не доставит вам особых хлопот.

– А если доставит?

Я не понимал, бросает ли он мне вызов или просто шутит.

– Тогда просто одолжите мне лошадь, пожалуйста, и я уеду.

Он хлопнул в ладоши.

– Мы должны усадить вас, сэр Эйбел. Ваш пес ест столько, сколько я думаю?

Гильф завилял хвостом, и потому я сказал:

– Больше.

– Я прикажу принести что-нибудь для него.

Один из мужчин встал:

– Я уже сыт и должен заняться делами. Можете занять мое место, коли хотите, сэр Эйбел.

Я поблагодарил его и сел.

– У меня еще есть кот, но, похоже, сейчас он прячется.

– Понимаю.

– Мне бы хотелось накормить и его тоже, когда он найдется.

В шатер вошел слуга, и Крол приказал убрать грязный поднос, с которого ел удалившийся мужчина, и принести еще один для меня.

– И кости, побольше костей с мясом.

– Я мастер Папаунс, – представился мужчина, сидевший напротив меня. – В моем подчинении находятся слуги. Мастер Эгр, минуту назад покинувший шатер, надзирает за вещевым обозом и погонщиками мулов. Сэр Гарваон командует тяжеловооруженными воинами и лучниками.

– Они в большом шатре, – добавил мастер Крол. – Вы умеете обращаться с луком?

Точно такой же вопрос однажды задал мне мастер Агр.

– Я стреляю не хуже других, – ответил я.

– Можно устроить поединок сегодня вечером, – предложил Папаунс. – Сэр Гарваон отличный стрелок из лука.

– Я намного опережу вас, – сказал я, – если вы дадите мне лошадь.

– Такие вопросы решает мастер Крол. Он герольд лорда Била и отвечает за всех и вся, кроме людей сэра Гарваона.

В шатер вошли двое слуг, один с подносом для меня, корзинкой булочек и маслом, а другой с большой миской объедков и костей для Гильфа.

Когда они вышли, а Гильф принялся грызть кости, Крол задумчиво подергал себя за бороду. У него была черная окладистая борода, как я разглядел к тому времени. Лицо над ней казалось достаточно старым, чтобы я задался вопросом, не крашеная ли она.

– Вы ведь не благородного происхождения, сэр Эйбел?

Я отрицательно потряс головой и попытался объяснить, что наш отец держал скобяную лавку; а когда понял, что таким образом лишь усложняю свое положение, сказал, что меня воспитал мой брат Бертольд, простой крестьянин.

– Но разве вы не рыцарь? – спросил Папаунс. – Нам так доложили.

– Я рыцарь, – сказал я. – И состою на службе у герцога Мардера, владельца замка Ширвол.

– У меня самого родители были крестьянами, – сказал Крол. – А я стал воином. Мой отец гордился мной, но братья завидовали.

– Бертольд Храбрый тоже гордился бы мной, – сказал я. – И если бы он снова стал молодым и здоровым, я бы поскорее справил ему кольчугу и стальную каску. Я в жизни не встречал человека более смелого, и он был достаточно силен, чтобы выйти один на один с быком.

– А сами вы сильны? – Крол коротко усмехнулся: зубы блеснули между черной бородой и черными усами.

Я пожал плечами.

Он протянул мне руку через стол:

– Сжимайте мою руку, а я буду сжимать вашу.

Я немного замешкался, и ладонь Крола (более широкая, чем даже у меня) сомкнулась вокруг моей подобием тисков. Я выбросил из головы всю боль (если ты понимаешь, о чем я) и превратился в мощные волны, набегавшие одна за другой на скалу, где однажды стояли мы с Гарсегом, и швырявшие в нее огромные камни, точно пластмассовые шарики для пинг-понга.

– Довольно.

Я разжал пальцы.

– Будь я герцогом Мардером, я бы самолично посвятил вас в рыцари. Как поступит с вами лорд Бил, я не знаю. Вы наелись? Мы можем пойти посмотреть, встал ли он со своей дочерью.

Папаунс подался к Кролу и шептал ему на ухо достаточно долго, чтобы я успел откусить и прожевать еще один кусок ветчины.

– Я не стану упоминать о вашем отце и вашем брате, – сказал мне Крол. – С вашей стороны будет благоразумно тоже не упоминать о них.

– Я не стану, если только лорд Бил…

Что-то большое, тяжелое и мягкое ударилось о мои колени, и голова Мани размером с два моих кулака вынырнула из-под стола, чтобы посмотреть, не осталось ли чего на моем подносе. Я не сдержал ухмылки, а Крол и Папаунс громко рассмеялись. Тогда большая черная лапа выпустила когти достаточно длинные, чтобы подцепить кусок лососины, а заодно и остаток моей ветчины.

– Мы задержимся еще на пару минут. Ничего страшного.

– Благодарю вас. Я хотел сказать, что не стыжусь своих близких. Возможно, это повредит мне, как повредило в Ширволе, но ничье мнение не заставит меня стыдиться их. Что же касается Бертольда Храброго, то я вам уже рассказал о нем. Однажды я рассказал о нем и сэру Равду, и он высказал суждение, близкое к моему.

– Он доблестный рыцарь, судя по вашим словам.

– Он умер, – сказал я. – Умер четыре года назад.

Я отодвинул стул и встал.

Шатер Била был самым роскошным из всех: с малиновыми шелковыми стенками и крышей, сплетенными из шелковых веревок растяжками и обточенными колышками из темного дерева, казавшегося лиловым под прямыми солнечными лучами. Караульные воины отдали честь Кролу, и три служанки выпорхнули из шатра, словно стайка ласточек. Первая несла таз горячей, еще дымящейся воды, вторая полотенца, а третья мыло, губки и охапку белья.

– Нам придется немного подождать, – сказал Крол, когда один из часовых постучал по колышку, но из-за полога шатра моментально выглянул слуга с хитрым мышиным личиком и пригласил нас войти.

Бил сидел за складным столом, на котором стояло блюдо со все еще шипящими с пылу с жару перепелками. Его дочь, девушка лет шестнадцати, с ланьими глазами, сидела рядом на складном стуле, отщипывая кусочки от одной из перепелок.

Сам Бил – мужчина средних лет, чей малый рост бросался в глаза, даже когда он сидел, – окинул внимательным взглядом Мани, Гильфа и меня, еле заметно улыбнулся и сказал: