Владислав Русанов - Золотой вепрь

Кухарка отмахнулась, возвращаясь к горшкам. Спина ее излучала недоумение – откуда вы только взялись на мою голову?

Антоло поднялся и пошел следом за Цветочком, с трудом сдерживаясь, чтобы не опираться о стену.

Генерал Риттельн дель Овилл прищурился, оперся двумя руками о складной столик, который заскрипел и опасно накренился. Маленький, щуплый, длинноносый, с некогда черными, но теперь обильно отмеченными сединою волосами, он казался Кулаку похожим на скворца. Особенно сейчас, когда неуверенно мялся, поводил плечами и все собирался с силами поведать собравшимся командирам что-то важное. Нет, ну точно – скворец, поймавший жирную муху и придумывающий теперь, как бы половчее запихнуть ее в глотку оголодавшему желторотику.

Сегодняшний совет назывался малым. В шатре командующего армией присутствовали только полковники, трое кондотьеров (кроме Кулака на складных табуретах сидели Меуччо-Щеголек и Роллон, прозванный товарищами Желваком), окраинец, возглавивший после соединения армии заградительные отряды, и генерал-коморник, ответственный за обозы и тыловое обеспечение. Его фуражиры, к слову сказать, уже начали сбиваться с ног, обеспечивая армию, – окрестности Медрена не могли прокормить такое количество скопившихся в одном месте военных, а обозы из Сасандры, на которые генерал возлагал большие надежды, самым безобразным образом запаздывали. Не на день-два, а уже на добрый десяток. Дель Овилл злился и слал гонцов на восток, к Арамелле, – встретить и поторопить нерадивых обозников.

«Неужели скомандует штурм? – думал Кулак. – Что-то уж слишком дерганый наш генерал в последнее время. Эх, погонит солдат на убой без должной подготовки… А впереди своих пехотинцев кинет наши банды. Кто когда наемников жалел?»

Его превосходительство дернул подбородком, тронул пальцами остроконечную бородку.

– Господин дель Саджо… – повернулся он к командиру обоза.

– Слушаю, мой генерал. – Коморник расправил плечи, напустил на костистое лицо выражение заинтересованности. Хотя что нового мог ему поведать дель Овилл?

– Что слышно об обозах с провиантом?

– Да ничего, мой генерал! – Дель Саджо хотел сплюнуть прямо на пол, но постеснялся. – Будто пропали! Двадцать пять лет служу, а такого не видел!

– Я служу тридцать с хвостиком, – тихо проговорил командующий «Непобедимой». – И тоже такого не видел.

– Безобразие!

– Так я вам вот что скажу, господин дель Саджо, – продолжал Риттельн. – Обозов можете больше не ждать.

– То есть как?! – поперхнулся коморник.

– Да вот так… – Дель Овилл повертел в пальцах гусиное перо и с хрустом переломил его пополам. – Я, собственно, и собрал вас, господа… Собрал вас…

– Да что же случилось, ваше превосходительство? – довольно непочтительно вмешался полковник Джанотто делла Нутто, командир третьего пехотного полка. Что ж, человек, носящий фамилию одной из богатейших семей Табалы, может себе позволить определенные вольности даже в разговоре с непосредственным начальством.

– Что случилось? Что случилось?.. – Дель Овилл выпрямился, закостенел спиной, побледнел скулами. – Я получил сведения, господа командиры. Из очень надежного источника получил… Империи больше нет.

Его простые слова прозвучали под сводом шатра словно гром посреди зимнего месяца Филина. Воцарилась звенящая тишина. Полковник т’Арриго делла Куррадо кусал губы. Меуччо-Щеголек хлопал ресницами. Кулак ощутил, как сами собой наливаются тяжестью плечи, словно кто-то взвалил ему на спину непосильный груз.

– Что вы хотите этим сказать, господин генерал? – Полковник делла Нутто встал с табурета. Благодаря немалому росту, он едва не касался макушкой верхней покрышки шатра. – Если это шутка, то должен заметить, что…

– …крайне неуместная! – с горячность подхватил его слова полковник Верго дель Паццо, возглавлявший второй полк, самый молодой из всех полковников пятой пехотной армии Сасандры. И самый порывистый.

– Я попросил бы, господа! – рыкнул дель Овилл. Откуда только такой голос в щуплом теле? – Как вы думаете, я собрал старших офицеров, чтобы развлекать глупыми шутками? Повторяю еще раз – империи больше нет как государства. Еще раз повторить?

– Хватит, я думаю, – рассудительно проговорил Желвак. – Вы не хотите порадовать нас подробностями, ваше превосходительство?

– Порадовать? Клянусь огненными демонами Преисподней, сильно сказано! – Командующий шлепнул ладонью по столу. – Сейчас порадую. Порадую… Его императорское величество скончался…

«Пора бы уж… – подумал Кулак. – Сколько лет уже Губастому стукнуло?»

– Смерть императора подтолкнула определенные силы в Аксамале и за ее пределами к восстанию…

«Даже так? Вот тебе и добрые подданные. Чуть что – в драку, за вихры друг дружку».

– Вожаками бунта стали аксамалианские тайные сообщества вольнодумцев…

«Тайные? Да о них только слабоумному не известно. При желании выкорчевали бы еще лет десять назад. Видно, кому-то они выгодны были…»

– …а также тайное сообщество колдунов.

«А это уже серьезнее. Не все еще, значит, чародеи в Сасандре перевелись?» – Кулак поежился, вспомнив необузданную стихию, которой повелевал Кир. Впрочем, это еще разобраться надо, кто кем повелевал. Силищи-то у Малыша с избытком, а вот умение оставляет желать лучшего.

– Аксамалианская гвардия совместно с патриотично настроенными горожанами и службами охраны правопорядка столичного магистрата подавила мятеж. Но… – Генерал Риттельн вздохнул. – Обезумевшие колдуны сровняли с землей Верхний город.

– Позвольте… – Все еще стоявший дель Паццо сунул два пальца за ворот камзола. – Как же так можно?

– Не знаю! – отрезал генерал армии. – Да вы садитесь, полковник, садитесь! Как я уже сказал, Верхний город сровняли с землей. Погибли генералы т’Алисан делла Каллиано и Бригельм дель Погго. Погибли все верховные жрецы Триединого. Погибли все министры Сасандры. Ну, может быть, не все погибли, но те, кто выжил, скрываются. Разгром столицы довершила чернь, вырвавшаяся из портовых трущоб. Ее стараниями половина Нижнего города сгорела. Погромы, грабежи… Количество жертв… убитые, раненые, пропавшие без вести… среди горожан не поддается исчислению.

Дель Овилл тяжело перевел дыхание. Внимательно посмотрел на каждого офицера, подольше задержав взгляд на кондотьерах.

– Плохие вести разносятся быстро. Провинции, почувствовав ослабление имперской власти, начали объявлять независимость. Одна за другой…

– Ума не приложу, зачем это им надо, – пожал плечами делла Куррадо, оглянулся на прочих офицеров в поисках поддержки, но, заметив Кулака, скривился, вздернул жирный подбородок.

– Не очень, значится, любили друг друга, – хмыкнул литиец Желвак. – Семья народов, ешкин кот…