Петр Верещагин - Иллюзия и Закон

…Параграф три, подпункт А-четыре, согласно приложению двенадцать к постановлению номер такой-то от мартобря месяца…

В голове гудело, кофе был мерзопакостный. Виктор в четвертый раз попытался сосредоточиться, вникнуть, раскрутить всю цепочку аргументов, чтобы заменить нужное звено и получить должный результат.

Нужное звено ускользало из пальцев, словно маленькое золотое колечко с рунной надписью на ободке…

Черт. Опять.

Почему мозги упорно не желали обращаться к работе, за которую, между прочим, еще и платят, – Виктор прекрасно знал. Неинтересно потому что. Ну не то чтобы совсем неинтересно, стоять за прилавком и охмурять очередного клиента (отдел взаимодействия) или ковырять отверткой и микропаяльником в недрах неисправного утюга (технический отдел) – оно было бы еще хуже. Тут он хоть знает, как к делу подступиться, и, в общем, даже умеет довести это дело до конца. Диплом не купленный, семь пар штанов честно просижены на лекциях и коллоквиумах. Устроился к Семен-Василичу не по блату – не та контора, чтобы здесь кто-то мог за так зарплату получать. Молодой, но ведь специалист же, до последней запятой – правда.

А интерес все равно в другом.

Сказки, фантастика – особенно та, которая фэнтези, – Виктор жил в них с детства и не очень-то хотел входить в «нормальную» жизнь. Вошел, куда деваться, надо. Так насильно мил не будешь, и собственные мозги с истинно юнгианским упорством это Виктору в который раз доказывали.

Мир постановлений, контрактов и уложений – вот она, реальность, суровая и незыблемая, а волшебные леса, эльфийские чары и прочая мишура с дурными виршами – иллюзия, самообман. Виктор знал это и без всяких там психологов-психоаналитиков. Но знать – одно, а хотеть – совсем другое.

Память услужливо подсунула восточную поговорку насчет иллюзии вещного и реальности воображаемого. Виктор фыркнул и снова попытался вернуться к контракту, но между строчками незыблемого мироздания, постоянно ругаясь, возникали призраки почтенных деканов, Дунса Скотта и Гильома Оккама: то ли у них реальное – воображаемо, то ли воображаемое – реально…

Голова, кофе, воображение…

…нет, реальность. Главное – поверить, и это станет реальным.

Виктору уже было все равно, чья крыша поехала и как далеко. Не раз и не два он воображал себя могучим волшебником, магистром Викториксом, и если хотя бы на миг по-настоящему в это поверить…

Встать, сделать три шага, хлопнуть дверью с табличкой «Директор С.В.Рублев» и тихо-тихо, очень спокойно и очень внушительно, как привык Викторикс, заявить, что для него должно найтись куда более важное занятие, чем ЭТО, – шлепнуть перед директором пачку бумажек и…

Виктор улыбнулся и мечтательно прикрыл глаза.

…Магистр Викторикс улыбнулся, открыл глаза, поднялся, сложил пачку постылых пергаментов, сделал три шага – ни в коем случае не торопясь, с подобающим достоинством и размеренной целеустремленностью. Повернул ручку двери, нажал, шагнул внутрь.

Адепт Четвертой ступени Шимон бар Меркель вопросительно взметнул на входящего правый (блекло-голубой) глаз. Левый (серый) все так же уставился в линзу колдовского зеркала, а рука все так же перекатывала краснобокое яблочко по серебряной тарелочке.

– Уже закончил?

– Н-нет, – сказал Викторикс. – Здесь, в третьем параграфе, и здесь, в седьмом… несогласование.

Блекло-голубой глаз адепта прищурился, метнулся к пергаментам, к потолку, обратно к пергаментам.

– Описка в третьем параграфе, не Алеф-четыре, а Далет-четыре. В будущем сам такое должен замечать. Все, давай работай, мне этот меморандум нужен до обеда.