Алексей Атеев - Бешеный

«Откровенно говоря, все эти бредни были бы смешны, не будь убит человек; значит, за ними что-то кроется?»

«Вы мнз не верите, — заметил Корытов, — что ж, это ваше дело, но тем не менее я закончу.

У Блоха было два медальона из тринадцати, черт знает, как они к нему попали. Он немножко разбирался в тайных науках и в каком-то средневековом трактате прочитал про эти медальоны. Мы пытались вести с ним переговоры, просили продать их или просто отдать, обещая взамен покровительство, но он сам хотел владеть ими. К тому же он пытался с ними экспериментировать, а это недопустимо для непосвященных. Пришлось добыть монеты силой. Естественно, этот юноша, который пришел к вам с повинной, не убивал старика, он один из наших братьев и пошел на жертву. Тем не менее цель достигнута».

«Ну, а последний медальон?» — спросил я.

«Пока точно неизвестно, где он находится, — ответил Корытов, — но в том, что мы его добудем, нет сомнений. Теперь о вас, — он внимательно посмотрел на меня. — Вы необходимы нам. С вашими способностями вы получите неограниченную власть. Неужели вас удовлетворяет жалкая роль мелкого чиновника?»

«А что вы можете предложить взамен?»

«Я уже сказал, возможности ваши почти неограниченны. Вы сможете побывать в любом уголке мира, не будет такого удовольствия, которое вы бы не смогли получить, а главное, власть, у вас ее будет достаточно. Ну так как?»

«Я подумаю».

«Подумайте, — серьезно сказал Корытов. — Теперь о ваших способностях: по-видимому, к вашей собственной душе „прилепилась“ душа умершего человека, скорее всего бывшего в реальной жизни адептом какого-то мистического культа, а может быть, просто обладавшего мощной психической энергией. С помощью соответствующих ритуалов можно узнать, что это за личность. Скорее всего чужой разум проник в вас в детстве, когда это легче всего сделать. Вначале он был активен, не правда ли? — Корытов внимательно посмотрел на меня. — Но теперь как бы спит и просыпается время от времени, в минуты необходимости, как, например, сейчас. Он не подчиняет вас своей воле, но и вы не можете подчинить его себе. Произошел как бы симбиоз, если можно так выразиться. Таково самое простое объяснение ваших способностей, могут быть и другие варианты, но… — тут он замолчал и посмотрел на меня, — присоединяйтесь к нам!»

«Но ведь вы убили человека! — вырвалось у меня. — Неужели вы не чувствуете вины? Я бы, например, чувствовал, и это не давало бы мне покоя. (Тут я вспомнил Жана.) С моей точки зрения, это безнравственно и не оправдывается никакими высокими целями».

Он весело засмеялся:

«А разве вы не совершаете убийств: вы можете раздавить комара, прихлопнуть муху или на охоте застрелить нескольких живых существ только ради забавы. А с каким удовольствием вы поедаете мясо убитых животных… Но при этом не идет речь о безнравственности!»

«Ну вы сравнили! — поморщился я. — Муха и человек! Сопоставимы ли они?!»

«А откуда вы знаете, что нет? Несопоставимы с вашей точки зрения, а с точки зрения мухи? Кроме того, миллионы человеческих жизней принесены на алтарь идола, которому служите вы. Или не так?»

«Какого еще идола?»

«Ну этой вашей социальной идее…»

Ничего не ответил я на эти доводы. Повернулся и ушел.

Несколько дней я размышлял над услышанным в Дорогомилове, но так ни к какому решению и не пришел. Предложение присоединиться к сатанистам пугало меня, все, о чем мне рассказал Корытов, казалось в лучшем случае просто бреднями. Демоны, заклинания, таинственное могущество в духе романтических произведений девятнадцатого века… Вздор! И все-таки не мог я не признать, что в чем-то он прав. А главное, в его силе я убедился сам. И сообщение, что ко мне прилепилась душа, тревожило меня и не давало заснуть. Я как бы чувствовал, что во мне что-то неведомое, темное… Уж не то ли существо, что я встретил на кладбище в старом уральском городке, вселилось в меня? Но ведь мои видения начались еще перед этой таинственной встречей? Так я и не пришел ни к какому решению.

Дело Блоха закрыли. Парня, явившегося с повинной, осудили, а я безучастно смотрел на все происходящее. Да и что я мог поделать? Не явиться же в суд и сказать, что все произошедшее — проделки сатанистов? У меня, правда, возникали мысли, что в Дорогомилове мне просто морочили голову.

Предложение Корытова присоединиться к ним так и осталось предложением. Никаких дальнейших свидетельств их существования больше не поступало. Быть может, они ждали, что я сам приду к ним, или на каком-нибудь тайном совете решили, что я им не подхожу? Не знаю. Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, однако это было скорее подсознательное чувство, никаких явных признаков слежки я не замечал.

Жизнь катилась как обычно: дом, работа, отпуска — ничего особенного, сверхъестественного не происходило. Я стал забывать про Блоха. Однако с того памятного дня я стал вести дневник, куда записывал наиболее важные события службы и личной жизни, которые я не мог никому доверить. Дневник я хранил как зеницу ока.

Прошло несколько лет. Однажды ко мне попало дело, в котором были замешаны самые верхние эшелоны власти. Речь шла об убийстве некоего артиста цирка и похищении дорогих ювелирных изделий, часть которых, как выяснилось, принадлежала не ему. Я до сих пор не знаю, почему работу по этому преступлению поручили мне: случайно или потому, что мой тесть был важной шишкой. Дело было очень интересное, но еще более интересными были нити, которые вели от него. Довольно быстро удалось обнаружить преступников и вернуть похищенное. В ходе расследования я получил сведения, которые меня ошеломили. Речь шла о торговле бриллиантами. Существовала крупная, хорошо законспирированная сеть, через которую украденные с алмазо-обрабатывающих предприятий и приисков алмазы и бриллианты уплывали за рубеж. Естественно, большая часть доходов от подобных операций оседала за границей, но часть валюты и особенно полученные в обмен драгоценности западного производства сбывались в Союзе высокопоставленной элите и дельцам черного рынка. Речь шла о сделках на сотни тысяч и даже миллионы рублей. В состав сети входили артисты Госцирка, постоянно выезжавшие за границу, и граждане, как принято говорить, кавказской национальности. Сетью руководили два брата, один из которых находился в России, а другой в Бейруте. Все это мы раскопали потом, и это объясняет, почему дело сразу не поступило в Комитет. Но так или иначе, Комитет держал его на контроле. В ходе расследования была раскрыта вся сеть, но арестовали лишь небольшую часть исполнителей, знавших немного. Крупная же рыба «уплыла» за кордон, поближе к своим валютным счетам. Я не сомневался, что вся эта шушера была кем-то предупреждена. Но не это главное. В ходе следствия мне удалось близко познакомиться с крупными государственными руководителями, и они, что называется, почувствовали во мне «своего». Может быть, мой дар как-то влиял на это, двигал, что ли, меня, или сыграли роль родственные связи, или моя неболтливость понравилась, но скоро я стал часто бывать в этой среде. Я не называю имен, однако, поверь, речь шла о людях, близких к самым «верхам».