Алексей Атеев - Бешеный

Удивленный Ситников недоуменно посмотрел на своего собеседника.

— Не понял, — промолвил он.

И снова с лицом Корытова произошла странная метаморфоза. На этот раз оно уже не было похоже на стертую монету, а стало столь величественно, что хотелось вытянуться по стойке «смирно» и с трепетом отдать честь.

— Что же тут непонятного? — с грозным спокойствием сказал Корытов. — Служить — это значит выполнять мои приказания, получать за это определенную плату, по-моему, вполне понятно!

— Но я уже, если можно так выразиться, служу Минздраву, а в конечном итоге — нашему государству.

— Зачем так высокопарно, — недовольно возразил старик, — где вы служите, я знаю. Но то, что я вам предлагаю, совсем другое. Вы будете служить непосредственно мне, а не какому-то государству. Мне!

— Да кто вы такой?! — крикнул Ситников, тоже решив показать характер.

— Кто я такой?! — спокойно переспросил старик. — Ну, скажем, маг.

Этого Ситников никак не ожидал. Он недоуменно вытаращил глаза и полуоткрыл рот. «Неужели сумасшедший? — пронеслась мысль. — Нет, не похож. Но ведь нормальный человек такое не скажет?»

— Вы, я вижу, мне не верите, — сказал старик. — Дело, конечно, ваше, но хочу вам кое-что рассказать. Я, конечно, знаю, что вы — главврач Тихореченской психиатрической больницы. Знаю, каков и профиль вашей больницы. И то, кому вы подчиняетесь. Ваш заместитель Степан Иванович все это мне регулярно докладывал. К сожалению, он был не очень исполнительным человеком, и в этом его ошибка.

— Так это вы?.. — начал Ситников и, не договорив, с испугом уставился на Корытова.

— Вернемся к этому вопросу в свое время. Возможно, маг — слишком громко сказано. На деле я руководитель древнего религиозно-этического братства людей. Как это ни странно звучит в наше время, Козопасов был среди моих учеников. К сожалению, ученики бывают нерадивыми… Перехожу к сути дела. В вашем Монастыре содержался один мой знакомый, некий Матвеев. «Так вот откуда ветер дует, — понял Ситников. — Опять Матвеев. И от мертвого от него нет покоя!»

— Матвеев, как бы выразиться поточнее, представлял для меня определенный интерес. Он в некоторой степени принадлежал к нашему братству, хотя и не всецело. Козопасову было поручено оберегать его и следить за его безопасностью, однако он не справился с поручением.

— И поэтому вы его убили?

— А казалось, чего проще, — продолжал Ко-рытов, не обращая внимания на реплику главврача, — присматривай за больным, не давай ему совершать глупые поступки… Но и на исполнение этой мелочи ума у нашего Степы не хватило.

— По сути дела, он не виноват, — заступился за мертвого заместителя Ситников, — кроме Ко-зопасова, за Матвеевым наблюдали и другие лица, вот они-то его…

— Ничего не хочу слышать, — откликнулся старик, — меня это не интересует. Обстоятельства, видите ли… Он мне тоже говорил об обстоятельствах. Раз приказано — сделай! И ни на какие обстоятельства ссылок быть не должно!

— А почему вас, собственно, интересовал Матвеев?

— Означенный Матвеев был близок к правительственным верхам, кроме того, вел «бриллиантовое дело».

«И об этом знает», — удивился Ситников.

— Ваш милейший заместитель подобрал ключи к вашему личному сейфу и сообщил мне содержание секретного досье на Матвеева.

«Мерзавец Степа!» — в сердцах подумал Ситников.

— Да-да, ваш интимный друг предавал вас, — старик насмешливо взглянул на главврача.

Ситников слегка покраснел.

Внезапно ему пришло в голову, что старик вслух отвечает на его немые вопросы.

«Уж не читает ли он мои мысли?» — обожгла его догадка. Старик кисло улыбнулся, отчего лицо у него и вовсе стало походить на кошачье, и продолжал:

— Надо сказать, что «бриллиантовое дело» весьма меня интересует. Оно дает выход на очень больших людей, очень!

— Выход с целью шантажа? — невинно спросил Ситников.

— Примитивное толкование, — отозвался старик, — но на минуту допустим, что это так.

«Эге! — решил про себя Ситников. — Здесь все круто замешено…»

— Как известно, — продолжал Корытов, — «бриллиантовое дело» фактически закончилось ничем, погорела только мелкая сошка. Но Матвеев вел дневник, в который заносил все коллизии дела. По сути, дневник — обличительный документ огромной силы. Это бомба! С его помощью можно свернуть горы. О дневнике многие знали, пробовали его уничтожить, но Матвеев проявил упрямство, за что и поплатился.

— Матвеев попал в Монастырь вовсе не из-за дневника, — перебил старика Ситников, — дело в том, что он обладал определенными способностями, позволявшими предсказывать будущее. Считая себя ответственным за судьбы страны, он пытался сообщить о своих, так сказать, заключениях «на самый верх», нарушил при этом субординацию, да и предсказания его произвели тягостное впечатление. За это его и отправили в Монастырь. А «бриллиантовое дело»? На мой взгляд, оно не представляет угрозы для власть имущих.

— Вы верите в прорицателей? — быстро спросил старик.

— А почему бы и нет? Я нисколько не сомневаюсь, что у Матвеева такие способности были. Да, впрочем, не у него одного. В мировой истории, и в русской в том числе, сколько угодно примеров.

— И все-таки я считаю, что Матвеев погиб именно из-за нежелания отдать свой дневник. Боясь разглашения, его и устранили.

Ситников пожал плечами, не желая спорить.

— Дело в том, — продолжал старик, — что дневник Матвеева в ближайшее время будет у меня.

— Неужели?! — поразился Ситников.

— Я вас уверяю. И в дальнейших действиях большая роль отводится вам.

— Мне?

— Именно!

— Но почему мне? — Ситников изумленно смотрел на Корытова.

— Ладно, об остальном поговорим в другой раз. Вы поживете у меня несколько дней, я думаю, вам здесь понравится.

— Но меня ждут в Тихореченске!

— Мы послали туда телеграмму, — сообщил Корытов (Ситников обратил внимание, что старик в первый раз произнес слово «мы», до этого он всегда выступал от своего имени), — в которой сообщается, что в связи с расследованием уголовного дела о смерти Козопасова вы задерживаетесь в Москве.

— А если я не соглашусь?

— То есть? — поинтересовался старик.

— Не стану с вами сотрудничать?

— Мне не хотелось бы угрожать, — сообщил старик.

— Ну, а какова награда в случае взаимопонимания?

— Не волнуйтесь, не обидим. Я, конечно, не знаю, может быть, вы и патриот этого самого Тихореченска, но, возможно, вам хотелось бы работать в более крупном городе, может быть, даже в столице. И не простым врачом, а руководителем крупного института или клиники. Как вам такая перспектива?

— Я бы не отказался.

— Да и материальная сторона была бы совсем иной… Вообще-то говоря, открывается много возможностей, не будем сейчас на них задерживаться. Все зависит от вас. Поживете пока здесь денек-другой. Можете погулять по окрестностям. Вас никто удерживать не будет. Надеюсь, вы не наделаете глупостей? Уверен, что нет. Ведь, насколько мне известно, вы — человек разумный. А пока извините за то, что заставили вас немного понервничать. Некоторая аффектация была необходима. Располагайтесь, перекусите, отдыхайте, читайте, смотрите телевизор.