Олег Авраменко - Наследник Громовержца

С противоположной стороны площади сверкнула вспышка, и ещё один человек превратился в ослепительный сгусток огня. На сей раз это произошло среди скопления народа, и несколько соседей самоубийцы, не успевших вовремя защититься, получили сильные ожоги. Началась паника, толпа стала быстро редеть — те из присутствующих зевак, чья осторожность перевесила любопытство, массово уходили по Туннелю, опасаясь новых самосожжений.

Агриппа Диоскур оставался на месте. И без Викиных объяснений было ясно, что он всё ещё колеблется. Я решила не рисковать и уже хорошенько прицелилась, чтобы отключить его, но Вика догадалась о моём намерении и остановила меня:

— Погоди, Фи, не торопись. Он немного успокоился и передумал. Решил, что всегда успеет себя убить, и лучше сделает это скрытно, а не на людях, чтобы никто не узнал о его смерти. Иначе после воскрешения он не сможет вернуться к прежней жизни, а будет вынужден стать отшельником, прятаться от всех знакомых, друзей, соотечественников. Надо признать, разумное решение.

— Всё равно, — настаивала я. — Нельзя позволить ему уйти. Он вполне может покончить с собой просто в Туннеле.

— Верно, — согласился со мной Феб. — Мы должны взять его сейчас. Действуй, Фи.

Я размашисто шваркнула по Диоскуру ошеломляющим заклятием, приготовившись немедленно совершить прыжок, схватить его бесчувственного и перенести для допроса в какой-нибудь необитаемый мир. Но, к моему изумлению, заклятие не подействовало, а отскочило от слуги Нергала, как мяч от стенки. Он вздрогнул и испуганно огляделся по сторонам в поисках источника угрозы.

— Вот чёрт! — выругалась Вика.

— С ума сойти! — потрясённо произнёс Феб.

— Ну-ка, все вместе! — скомандовала я.

На сей раз мы ударили втроём, и это подействовало — Диоскур рухнул наземь, как подкошенный. Я тотчас переместилась на площадь, но Феб меня опередил и первый подхватил пленника. Во всеобщей суматохе на нас никто не обращал внимания.

— Мотаем в Сумерки Дианы? — спросила я.

— Лучше сразу в Безвременье, — сказал Феб. — Там Хозяйка и Софи им займутся.

— Хорошо. Сейчас позову Дейд… — Тут я осеклась, поражённая внезапной догадкой. — Так ты же сам можешь!

Феб самодовольно ухмыльнулся:

— А, сообразила? Ведь я адепт десятого уровня и в помощи Дейдры больше не нуждаюсь. Держись за меня.

Я вцепилась в его плечо, и спустя мгновение мы оказались под ярким зелёным небом, отливающим бирюзой. Хозяйка встречала нас не на вершине холма, как обычно, а вместе с Софи стояла у его подножия, всего в нескольких шагах от нас. Их хмурые лица не выражали ни малейшего удовлетворения по поводу успешной поимки прислужника Нергала.

— Это я виновата, — сказала Хозяйка. — Мне следовало предвидеть такую возможность.

— О чём ты? — удивилась я.

— Этот человек, — отозвалась Софи. — Он мёртв.

От неожиданности Феб уронил Диоскура, и тот тяжело шмякнулся оземь. А я торопливо вызвала Образ Источника и убедилась, что Софи права: наш пленник был мёртв, окончательно и бесповоротно. Его сердце ещё продолжало биться по инерции, но мозг уже бездействовал.

— Наши заклятия… — начал было Феб, но Хозяйка прервала его:

— Дело не в ваших заклятиях, это всё Источник. В момент вашего вхождения в Безвременье он обнаружил присутствие чужеродного мирозданию элемента и уничтожил его. Этим чужеродным элементом оказалась сама душа Агриппы Диоскура. Боюсь, что воскрешение ему уже не грозит.

— Ну вот! — угрюмо резюмировал Феб. — Опять мы прокололись. Как тогда, с Мпило Уфуэ.

— На сей раз, — заметила я, — моя медлительность ни при чём.

— Да, — согласился Феб. — Всему виной моя торопливость.

Из-за дома доносился гитарный скрежет, сопровождаемый барабанной дробью. Ничего другого, впрочем, я не ожидала. С тех пор как мальчики переселились в Сумерки Дианы, они здесь постоянно репетировали, делая перерыв только на условную ночь. Даже пушистики, которые в первые дни не находили себе места, уже привыкли к этому и теперь спокойно резвились себе в траве, не обращая никакого внимания на грохот, рёв и скрежет, разве что избегали приближаться к источнику столь громких и не слишком мелодичных звуков.

Но была тут и одна странность. За домом вовсю шла репетиция, а главный концертмейстер, Патрик, сидел на крыльце парадного входа с таким видом, будто это его совсем не касалось, спокойно пил кофе и курил сигарету. Заметив меня, он поздоровался:

— Привет, Фи, рад тебя видеть. Кстати, классное платье. Ты смотришься в нём просто сногсшибательно. Приятно сознавать, что у меня такая стильная сестрёнка.

— Спасибо, — ответила я, польщённая его похвалой. — А мне приятно, что у меня такой любезный братишка.

Патрик никогда не упускал случая сделать мне комплимент по поводу одежды. Этим он выгодно отличался от Феба, который совершенно не обращал внимания на мои наряды.

— Присаживайся, — предложил брат. — Кофейку хочешь? — В его руке появилась ещё одна чашка. — Я приготовил себе про запас.

— С удовольствием, — Я взяла чашку и присела на ступеньки рядом с ним. — Что-то ты сегодня невесел, Пэт. В чём дело? Поссорился с Амалией?

— Нет, с ней всё хорошо. Через часик смотаюсь на Дамогран и заберу её на выходные.

— Тогда что случилось? Почему ребята репетируют без тебя.

— Это не репетиция, — ответил Патрик. — Сейчас мы слушаем очередного кандидата на вторую гитару.

— Но тогда тем более ты должен в этом участвовать, — сказала я. — Какое же прослушивание без лидера группы?

— Ну, в принципе, мне и отсюда хорошо слышно, — заметил он. — Паршиво играет, согласна?

Чтобы не разочаровывать его, я утвердительно кивнула. Хотя, если честно, не чувствовала никакой разницы. Несмотря на все мои старания, мне так и не удалось понять тяжёлый рок. Это сильно огорчало меня: ведь мой брат Патрик и мой лучший друг Феб были заядлыми рокерами, а я не могла разделить их увлечение и наслаждаться вместе с ними этой музыкой. Мне нравились разве что некоторые рок-баллады, а от остальных песен, чересчур энергичных и напористых, у меня вяли уши.

— А кого вы сейчас прослушиваете? — поинтересовалась я ради проформы. — Я его знаю?

— Может, и знаешь. Это Брокайд, побочный сын Камлаха Фергюсона.

— Тот, что от Марты?

— Да. Полный бездарь. — Патрик вздохнул. — А впрочем, даже будь он гением, Феб всё равно отверг бы его.

— С какой стати? — удивилась я. — Не слышала, чтобы у Феба были какие-то трения с Фергюсонами. Скорее, это ты их недолюбливаешь.

Стойкую неприязнь к Моргану Фергюсону, первому министру Дома Источника, и ко всему его потомству Патрик унаследовал от своего отца. Ещё задолго до нашего появления на свет Кевин был без памяти влюблён в Монгфинд Энгус, но она не ответила ему взаимностью и вышла замуж за Моргана. С тех пор Кевин заимел большой зуб на всё семейство Фергюсонов и, сам того не желая, внушил подобное чувство своим детям.