Олег Авраменко - Грани Нижнего мира

— Но если мы вдруг умрём...

— Вы умрёте только тогда, когда сами этого захотите, и я с радостью приму вас к себе. После вас останутся ваши потомки, которые продолжат начатое вами дело.

— Значит, у нас будут дети? — не сдержалась я.

— Конечно, будут. Теперь уже будут. Ваша несовместимость, о которой говорил тебе мой сын Велиал, действительно имела место, тут он не солгал. Однако Вселенский Дух устранил её, и с сего момента вы можете иметь столько детей, сколько вам заблагорассудится.

— Велиал тоже твой сын?! — изумились мы.

— А что же вы думали? Вы все мои дети, в том числе и Велиал. Он не тот сын, которым можно гордиться, — но детей не выбирают и от них не отрекаются. К сожалению, я создал далеко не идеальный мир, хотя очень старался. Может, вам удастся улучшить его. Дерзайте!

— А как же ты?

— Вселенная безгранична и необъятна, поэтому нет пределов моему совершенствованию. За прошедшие циклы во мне накопилось немало Хаоса, я избавлюсь от него, создам в других измерениях новый мир земной — и так будет до бесконечности. Если вы думаете, что освободились от меня, то ошибаетесь — это я освободился от вас.

— Так ты покидаешь нас?

— С вами моя частичка, а значит, и весь я. Пока дети не выросли, родители заботятся о них, присматривают за ними. Взрослые дети уже не нуждаются в родительской опеке, но их связь с родителями не обрывается никогда. Просто характер этой связи меняется, стаёт иным.

— Однако же, — заметила я, — ты прислал в наш мир нового мессию.

— Это сделал не я, а Вышний мир, часть сотворённого мной мироздания. Я не поддерживал идею нового Пришествия, но и не стал препятствовать её осуществлению. В результате это сыграло на руку планам сына моего, известного вам под именем Мэтр. Он нашёл для посланца Небес более подходящую роль, чем быть Учителем и Спасителем. Ты знаешь об этом, Инга.

— Да, знаю. Но, если верить некоторым людям, мессия возродился в другом ребёнке...

— И это верно. Тот ребёнок, с которым ты встречалась, ещё должен будет найти своё место в земном мире. Ему придётся нелегко — ведь человечество уже вышло из детского возраста и более не нуждается в наставниках и воспитателях.

— Я не совсем понимаю, о чём вы говорите, — немного растерянно произнёс Владислав. — Но разве не ты, Высший Разум, в ответе за всех мессий и пророков, которые приходили в мир земной? Разве ты не Бог?

— Я предпочитаю называть себя Творцом, Создателем. А что касается нравственной, этической компоненты ваших представлений о Боге, которая вам, людям, представляется более важной, чем созидательная, то она целиком принадлежит человечеству, она порождена самим вашим бытием. Тем же бытием порождены и Нижний с Вышним миры, которые суть продолжение мира земного, его проекция на ваши собственные представления о Добре и Зле. И в этом плане люди в большей мере Бог, нежели я сам.

— Но если Нижний мир порождён самими людьми, — спросил муж, — то нельзя ли совсем уничтожить его?

— Нет, это невозможно. Ведь он, как и Вышний мир, находится в каждом из вас, он прискорбная, но неотъемлемая часть вашего бытия. Вся суть земной жизни заключена в противостоянии Порядка и Хаоса, Добра и Зла, и история человечества — непрерывная борьба этих двух стихий. Так было, есть и так будет во веки веков. Свет существует потому, что есть тьма. Красота потому радует ваш глаз, что существует уродство. Точно так же познать Добро можно лишь в сравнении со Злом, а без дисгармонии Хаоса вам не постичь совершенства Порядка. Вы поняли?

— Да, поняли.

— Теперь исправьте свою оплошность, верните на небосвод солнце, а затем принимайтесь за дела — их у вас много. Порочный круг разомкнулся, но битва будущее человечества продолжается. Счастливо вам, люди, дети Неба и Земли!

Голос утих.

Мы с Владиславом стояли на террасе и смотрели в чистое звёздное небо.

Звёзды ярко сияли на бархатном фоне ночи и манили нас к себе.

Но это не был тот Зов, что постоянно мучил Великих, превращая их земную жизнь в нескончаемую пытку.

Это было обычное человеческое стремление ко всему загадочному и неизведанному.

Мы чувствовали удивительное, волнующее единство со всем миром — земным и небесным.

Мы — люди, дети Неба и Земли.

— Как это прекрасно! — зачарованно произнесла я.

— Да, прекрасно, — согласился Владислав. — Но будет ещё прекрасней, если мы вернём людям солнце.

— А мы сможем?

— Конечно, сможем. Мы должны.

Мы взялись за руки и вместе произнесли:

— Да будет свет!

И был свет.

И был день.

И были люди.

И были мы...

Июнь 1999 — июль 2000 гг.

Как и в предыдущем романе цикла, мысленная речь в тексте передаётся при помощи кавычек „лапок”, а во всех остальных случаях используются «ёлочки».

Несторианское христианство (несторианство) — течение в христианстве, основано в Византии Несторием, константинопольским патриархом в 428-431 гг. Осуждено как ересь на Эфесском соборе 431 г.

В нескольких эпизодах, где разговоры ведутся преимущественно в мысленной форме, автор, чтобы не утруждать читателя обилием кавычек, передаёт речь персонажей при помощи обычных диалогов. Те же реплики, которые произносятся вслух, будут ясны по контексту.

Барбекю — целиком зажаренная на открытом огне туша зверя или птицы.

По-французски «lyon» значит «лев», а «королевство Лион», «royaume de Lyon», можно перевести как «королевство льва».

Манихейство — дуалистическое учение о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия.

По-итальянски Феличе (Felice) — «счастливый».

Felis domesticus — кошка домашняя (лат.).