Олег Авраменко - Конноры и Хранители

— Пустяки. Десять лет назад мне было гораздо хуже.

Кейт понял намёк и виновато опустил глаза.

— Мм... Это отец поручил тебе следить за мной?

— Нет.

— А кто же?

Джейн наконец соизволила посмотреть на него.

— Никто, — сказала она. — Я сама. Остальные тебя не подозревают.

— А ты почему заподозрила?

— Потому что своими глазами видела, как ты увиваешься вокруг Марики. Я поняла, что ты не разыгрываешь влюблённость, а действительно втюрился в неё. Да так сильно, что готов пойти на всё — даже на предательство.

— И ты никому не сказала о своих подозрениях?

Джейн отрицательно мотнула головой:

— Нет, никому.

У Кейта отлегло на сердце. Почему-то он сразу поверил сестре, хотя никаких объективных причин доверять ей не было. Скорее наоборот: у него были веские основания сомневаться в правдивости каждого её слова. Но сейчас она не лгала — Кейт был уверен в этом. Несмотря на десять лет отчуждения, он по-прежнему остро чувствовал глубину её искренности. Порой это причиняло ему боль — когда он видел, что Джейн ненавидит его непритворно, всеми фибрами души...

— Ты давно догадалась, что я обманываю наших?

— Уже полгода, не меньше.

— Но почему ты не выдала меня?

Джейн грустно усмехнулась:

— Не из большой любви к тебе, не обольщайся. И дело даже не в семейной солидарности. Просто у меня тоже рыльце в пушку. Ведь я с самого начала подозревала, что с Марикой дело нечисто, и зря отец упрекал меня в несообразительности. Конечно, я понятия не имела, что она из другого мира, а думала, что где-то на Земле есть группа потомков МакКоев, которых не затронул Запрет. Или которым удалось втайне от нас возродить утраченные после Запрета способности.

— И ты молчала целых полтора года! Почему?

— Из-за Алисы.

— А она тут причём?

— Она одна из них. Она из тех, кого наши называют ментальными мутантами, выродками, чудовищами. Но Алиса не чудовище. Она такой же человек, как и мы. Марика тоже человек... хоть и порядочная стерва.

«Отец совершил ошибку, — подумал Кейт, подчистую проигнорировав последнее замечание. — Он слишком усердно внушал нам, что все МакКои — выродки, чудовища, мутанты, которым не место на этом свете. А когда, вместо чудовищ, мы увидели нормальных людей, то внутри нас что-то надорвалось. Мы усомнились в правоте нашего дела, в истинности наших идеалов, в непогрешимости наших старейшин. Мы стали мыслить самостоятельно и смотреть на мир собственными глазами...»

А вслух он сказал:

— Но, как я понимаю, чувство долга в конце концов возобладало?

— Какой, к чёрту, долг, — поморщилась Джейн. — Ревность! Когда я поняла, что Алиса всё больше увлекается Марикой, то страшно разозлилась и со злости рассказала отцу о своих подозрениях. Я не отрицаю, что поступила по-свински. — Она сунула руку в карман брюк, затем обратилась к Кейту: — Отдай мои сигареты и зажигалку. Обещаю не устраивать пожара.

Кейт машинально достал пачку сигарет с зажигалкой и вернул их сестре. Он был полностью поглощён анализом услышанного и даже не подумал о том, что курить здесь, по меньшей мере, неосмотрительно.

Между тем Джейн не спеша раскурила сигарету и сделала первую затяжку.

— Да никак ты покраснел, братец! — произнесла она насмешливо. — Интересно, что тебя больше поразило: что твоя обожаемая Марика по малолетству спит с Алисой или что я люблю девушек? Ты правда не догадывался об этом?

— Я... я не имел представления... — в растерянности пробормотал Кейт. — Даже подумать не мог...

— Обо мне или о Марике?

Кейт что-то невразумительно промычал. Только сейчас он обратил внимание, что сестра курит и, мало того, стряхивает пепел прямо на ковёр. Поначалу Кейт собирался запротестовать, но потом передумал, махнул на всё рукой и сам закурил, чтобы немного успокоить пошаливавшие нервы.

Между ними повисло тягостное молчание. Джейн докурила свою сигарету и, не придумав ничего лучшего, опустила окурок в массивную чернильницу на письменном столе.

«Ну и насвинячили ж мы тут!» — мимоходом подумал Кейт.

— Джейн, — робко отозвался он. — Я понимаю, что не вправе вмешиваться в твою личную жизнь...

— Правильно понимаешь.

— Но ты первая заговорила об этом, и я... У меня просто в голове не укладывается, что ты...

— А зря не укладывается. Ведь в том, что я переключилась на женщин, немало твоей заслуги.

Кейт очень боялся услышать это. Он понурился и ссутулил плечи, как будто ожидал удара.

— И давно ты... э-э... с девушками?

— С четырнадцати лет.

— О Боже! Родители знают?

— Давно знают. Однажды им пожаловались на меня родители Джекки Коллинз... Может, ты помнишь её?

Кейт рассеянно кивнул, хотя помнил только имя. Кажется, это была школьная подруга Джейн, когда они ещё жили в Бирмингеме. Или соседская девчонка там же. В любом случае, это было до того, как сестра уехала с родителями в Корнуолл, а он стал учиться в Оксфорде.

— Через год после этого мы переехали в Плимут, — продолжала Джейн, подтвердив тем самым его догадку. — Отец использовал меня, вернее, мои наклонности, чтобы добиться «опеки» над Алисой. Как раз тогда стало ясно, что её привлекают главным образом девушки, и отец умело разыграл эту карту на Коллегии... Гм-м. А ты, Кейт, выходит, ещё и тугодум. Неужели ты ни разу не задавался вопросом, почему следить за Алисой было поручено мне, а не тебе? Отнюдь не из-за твоей учёбы — если бы понадобилось, отец отозвал бы тебя из колледжа.

Ошарашенный Кейт не верил своим ушам.

— Он что, заставлял тебя спать с Алисой?!

Джейн передёрнула плечами.

— Ну, зачем так грубо. Наш папуля деликатный человек, — в её голосе прозвучал неприкрытый сарказм. — Он лишь тонко намекнул, что чем ближе я сойдусь с ней, тем лучше. Заставлять нужды не было. Алиса мне сразу понравилась, мы очень быстро подружились и... в общем, у нас всё шло хорошо — пока Марика, эта маленькая сучка, не вскружила Алисе голову.

Как и в предыдущий раз, Кейт проигнорировал выпад сестры в адрес Марики.

— Значит, ты не обижаешься на отца? — спросил он.

— Нет, нисколько. Я не могу обижаться на человека, которого глубоко презираю. Отец обошёлся со мной, как с дешёвой шлюшкой, и мне просто повезло, что мы с Алисой понравились друг другу. Но существа дела это не меняет. Он поступил так же мерзко, так же гнусно, как и ты. Вы с ним одного поля ягоды... Впрочем, отец хоть руководствовался какими-то принципами; тобой же двигала обыкновенная похоть.

Кейт горестно вздохнул:

— Неужели ты никогда не простишь меня?

Джейн медленно покачала головой.

— Такое не забывается, — сказала она без всякого ожесточения, просто констатируя факт.

— А я не прошу забыть, я прошу простить. В конце концов, прошло уже десять лет.