Сергей Садов - Дело о неприкаянной душе

– Не за что, – буркнул я.

Тут очнулся Павел Константинович и снова выстрелил. И снова в меня. На этот раз в голову. Блин!!!! Мать его!!!!!! Ну, если твоя душа не развеется в этот раз, я тебе столько дров под котел набросаю!!!! Ты у меня забудешь, с какой стороны за оружие браться!!! Ты у меня на коленях прощение выпрашивать будешь!!! Ты у меня…

Высказать, что там еще он у меня делать будет, мне помешали действия майора, который очнулся от всего происходящего почти одновременно с Павлом Константиновичем. Предотвратить выстрел он не успел, но вот второй сделать не дал, сшибив главаря на пол. А снизу уже прибежали двое спецназовцев. Короткая борьба, рык прижатого к полу главаря.

– Теперь ты у меня точно сядешь! – зло пообещал ему майор. – Теперь никакой адвокат тебе не поможет! Но меня интересует откуда здесь взялись эти ребята… – майор оглянулся и… Я воочию увидел, что значит выражение «глаза полезли на лоб». У майора глаза именно полезли на лоб. Понятно, что никого из нас он в комнате не увидел.

– Надо бы объясниться, – заметила Альена, касаясь моей руки. – А то ведь он невесть что подумает.

Я хмыкнул.

– Ты думаешь, что от правды ему станет легче?

– Правда всегда лучше.

– Как хочешь. Скажи Алеше. Пусть он передаст, чтобы майор и Михаил Леонидович остались. Ну, и художник. А также сослуживцы нашего бравого разведчика.

Альена согласно кивнула. Подошла к Алеше, склонилась к нему и что-то зашептала на ухо. Алеша испуганно дернулся и начал озираться по сторонам. Альена, видно, успокоила его, поскольку мальчик тут же перестал озираться и прислушался. Потом кивнул и что-то ответил.

– Что? – поинтересовался Михаил, наклоняясь к ребенку. Видно было, что он сам еще не пришел в себя от того, что видел. Алеша что-то начал шептать ему. Михаил Леонидович недоверчиво слушал. Покачал головой. Алеша сердито топнул ногой.

– Но ведь я немного прошу! Поверьте, прошу вас! Вы же ведь все видели!

Михаил Леонидович опять покачал головой. Правда, в этом жесте было больше недоверия, чем отрицания. Он подошел к майору и начал что-то объяснять ему, кивая на мальчика. К моему удивлению майор согласился почти сразу. Он только испытующе поглядел на ребенка и согласно кивнул.

– Мы оба что-то видели. Но что? Либо у нас у всех галлюцинации, либо мальчик знает что-то, чего не знаем мы, – заметил он. – Думаю, стоит его послушать. Может, какие новые сведения появятся.

За поднявшейся суматохой после завершения операции мы с Альеной наблюдали без всякого интереса.

– А нас не поругают? Мы ведь нарушили свободу воли людей, – поинтересовалась Альена.

– Об этом надо было раньше думать, – буркнул я. – Прежде чем под пули бросаться.

Альена пожала плечами.

– Мне ведь потом было бы все равно.

Я резко обернулся к ней.

– Так ты знала?!

Альена отвернулась.

– Эзергиль, нам ведь с первого класса объясняют, какие опасности могут подстеречь ангелов на Земле. Только бездушные могут убить ангела.

Я помотал головой.

– И ты… ух, сумасшедшая!!! Ты же не человек!!! И у тебя нет души!!! Ты… ты…

Альена даже не повернулась ко мне, но я почувствовал, что она плачет. Ругаться мне уже расхотелось. Я просто подошел к ней и обнял. Так мы и простояли все то время, пока в доме была суета. Только под утро все начало успокаиваться. Дачу покинул основной отряд спецназа. Остались эксперты и обычные милиционеры в качестве охраны. Проводили с дачи и Михаила Леонидовича с мальчиком, отправив их в местное отделение милиции отсыпаться, за неимением в поселке гостиницы. Там же были и Григорий Иванович, и Владимир с Семеном. Майор Свиридов подошел только в девятом часу утра…

Все то время, что наша доблестная компания ждала майора милиции, мы с Альеной не обменялись и словом. Просто сидели рядом и молчали. Альену трясло. Я только крепче прижимал ее к себе, чувствуя, что это ее успокаивает. Отчаянная девчонка все-таки. Надо же под пули броситься! Все-таки хорошо, что я не дал ей остаться в том доме и утащил вместе с Алешей и Михаилом Леонидовичем. А она все же храбрая. Да, сейчас сидит бледная и трясется от пережитого, но как бы я себя чувствовал, если бы, скажем, кто-то, кто мог бы меня убить, слегка промахнулся бы? Наверное, залез бы в самые темные кусты и там дрожал, моля всех на свете отправить меня обратно в ад.

Уже под утро, успокоившись, Альена слегка отстранилась от меня.

– А что мне теперь будет? – спросила она. – Я же нарушила Закон. Меня прогонят из ангелов?

Я расхохотался.

– Тебя? Не смеши. Если тебя прогонят из ангелов, тогда я не знаю, кто там у вас соответствует стандарту. Совсем святые. Все в белом и пылают постоянно.

Альена криво улыбнулась.

– Я ведь серьезно.

– Я тоже. Кто тебя прогонит? Разве ты виновата, что этот остолоп стрелял сквозь тебя? Ну, неудачно ты стояла, что тут поделать? А мой долг был спасти некоего ангела, который неудачно стоял. А уж тот остолоп сам в меня начал палить, – я потер лоб, который все еще побаливал. – Его вина, что из всех находящихся в комнате он выбрал меня в качестве мишени. Где тут нарушение Закона?

– Эзергиль, ты мелкий, нудный хитрец.

– Хитрец да, а почему мелкий и нудный?

Ответа на этот вопрос я так и не получил, ибо как раз в этот момент дверь в кабинете распахнулась, и на пороге появился долгожданный Свиридов Валерий Федорович. Он хотел что-то сказать, но, увидев спящего ребенка, тут же замолчал и знаком попросил всех выйти, чтобы не разбудить. Все мужчины молча вышли в коридор. Однако здесь для разговора место было явно неподходящее, и майор просто вывел всех во двор отделения через служебный вход. Отойдя чуть в сторонку, он вопросительно посмотрел на собравшихся.

– Мне все-таки хотелось бы знать, что здесь происходит?

– Я сам бы хотел знать, – буркнул Михаил Леонидович. – Алеша мне что-то говорил про то, что хочет познакомить меня с ангелом.

– Интересно, а с чертом он не хотел нас познакомить? – несколько раздраженно отозвался майор. Его понять было можно. Человек всю ночь на ногах. Даже не отдыхал. А тут… Однако терпеть такого отношения к чертям я не собирался.

– Чем это вам черти не нравятся? – воинственно поинтересовался я, выходя у него из-за спины.

Майор едва не подпрыгнул. Резко обернулся ко мне. Его глаза расширились.

– Ты… Это ты там был в помещении! – Он не спрашивал. Утверждал. На понт, что ли, брал?

– Ну, я, – кивнул я. – И что?

– Но в тебя же попали! Стреляли и попали! В голову! Я сам видел.

Я машинально потер лоб. Да уж, попали так попали. Спорить трудно.

– Ага. Прямо в голову, – подтвердила Альена, тоже появляясь на сцене, э-э-э… точнее на площадке. – Все мозги перетрясло, если, конечно, они там есть.