Сергей Садов - Дело о неприкаянной душе

– Огромное спасибо, тебе, дядя! – крикнул я в потолок. В бешенстве я запустил в стену подушкой. Может еще ногами потопать? Истерику закатить? Нет, для меня это уже пройденный этап. Родители не поймут-с. Интересно, а от этой практики отказаться можно? Нет, вряд ли. Викентий точно не допустит. Да и с директором школы после этого у меня будут отношения натянуты. А ссориться с директором не годится. Викентий тогда меня точно со свету сживет. Хоть школу меняй. Но это будет признанием поражения. Фиг им. Что же мне все-таки, заниматься семейными разборками? Ну, просто прелесть.

Я плюхнулся на кровать и надел подушку себе на голову.

– Мама, роди меня обратно, – буркнул я. – Я, в конце концов, черт, а не семейный психолог. И я, как черт, заинтересован, чтобы в ад попадало как можно больше душ! Да не фига я не заинтересован, – тут же поправился я. Уже прошли те времена, когда между чертями устраивали соревнования, кто больше людей совратит с пути истинного. Такие войны тогда происходили из-за этого с раем. Сейчас по договору эти соревнования уже лет семьсот как отменены. Чтобы не накалять обстановку, так сказать. Тем более один клиент уже точно наш. Но на кону еще две души.

– И что ты решил? – поинтересовалась папка, которой, видно надоело созерцать меня с подушкой на голове. Я скинул подушку туда, где ей и место, и убрал папку в ящик стола.

– Не твое дело, – буркнул я, захлопывая крышку. – Можно подумать, у меня есть выбор. И зачем я тогда напросился с дядей в это министерство? Не ходил бы туда, не встретил бы ту душу…

Я глянул на часы. Батюшки! Уже три часа утра. А мне завтра надо быть в архиве, чтобы успеть положить личное дело Зои Ненашевой на место. Я поспешно разделся и залез под одеяло. Главное завтра не проспать.

«Завтра» я конечно проспал. И никто меня не разбудил. Ну конечно, раз у родного сына каникулы, то будить его не надо! И папа, и мама уже благополучно забыли, что у меня идет летняя практика. Впрочем, глупо винить кого-либо в собственных ошибках. Застегивая на ходу рубашку, я ворвался на кухню, вытащил из холодильника бутерброды и тут же стал запихивать их в рот.

– Ты куда это? – крикнула мне вслед мама. – Сядь, поешь нормально.

– Некубу-бубу, – внятно ответил я.

– И сначала прожуй, а потом говори! – сделал мне замечание брат.

Я с трудом проглотил еду.

– Некогда, говорю! Мне уже на практике надо быть!

– Опять вчера до полночи читал свои приключения, а сейчас проспал! – проворчал брат. Я показал ему язык и скрылся за дверью прежде, чем он успел что-либо ответить.

– Мать, ты видела?! – услышал я его крик. Я поспешно выскочил на улицу и бросился по лужайке к воротам, спеша поскорее покинуть наш дворик. Вдруг еще остановят.

– А ну, стой! – донесся крик отца.

Я сделал вид, что не услышал и махнул рукой такси.

– К министерству наказаний, – попросил я, плюхаясь на сиденье. Машина тут же стронулась с места и скрылась за поворотом. Догнать меня никто не успел.

Подъезжая к главному подъезду министерства, я мечтал увидеть там дядю. Вот тогда я ему выскажу все, что о нем думаю. Все, что накипело. Я ему все объясню…

Дяди у входа, конечно же, не оказалось. Так. Я подошел к ближайшему столбу, где сидел ворон.

– Дай Рай! – буркнул я.

– Кого тебе? – прокаркал ворон.

– Дядю. Номер шестьдесят три шестьсот.

Ворон склонил голову набок, к чему-то прислушиваясь.

– Абонент временно недоступен, – прокаркал он.

– Тьфу. – Я понял, что сегодня ничего высказать дяде не смогу и направился к министерству.

– А платить кто будет? – сердито спросил мне вслед ворон.

– За что платить? – обернулся я.

– За разговор!

– За какой разговор?! – взвился я. – Вымогатель! Вот пожалуюсь на тебя в министерство связи.

– Паду-у-умаешь, – протянул ворон, – какие мы важные!

Я отвернулся и стал уходить.

– Хам, – крикнул мне вслед ворон.

– Сам, – бросил я через плечо.

Показав на входе свой пропуск, я направился сразу в архив. Уже на спуске в подвал я услышал чей-то могучий рык:

– И что с тобой теперь делать, болван!!! Ты понимаешь, что ты едва не перепутал всю отчетность?!!! Да хрен с ней, с отчетностью!! Как ты посмел?!!!! Я тебя спрашиваю, как ты посмел переставить папки и положить личное дело живого человека в отдел мертвых?!! Ты своими куриными мозгами понимаешь, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!!!

Я осторожно приоткрыл дверь и пронырнул в архив. Там я застал довольно интересную картину. Бледный от ужаса Ксефон был прижат довольно могучего сложения чертом в угол. Этот черт махал перед носом Ксефона довольно увесистой тростью. Ксефон же прижимал к груди папку.

– О-о, – протянул я. Кажется, Ксефон что-то натворил. Настроение начало медленно подниматься. В этот момент Ксефон заметил меня и поспешил громко сообщить об этом, надеясь отвести от себя грозу. Черт развернулся ко мне. Его глаза грозно сверкнули.

Я поспешно заговорил так вежливо, как только мог.

– Доброе утро, господин. Вы, наверное, архивариус? Мне господин администратор говорил, что вы будете только сегодня. А я практикант из школы. Мое имя Эзергиль. Мне необходимо поработать в архиве, вы позволите?

Лицо черта разгладилось. Он заметно подобрел.

– Вот! Сразу видно хорошее воспитание! Эзергиль, ты должен получить пропуск у администратора. Хотя! – голос архивариуса взлетел на две октавы. – Я думаю, что администратор уже становится неразборчив, когда выдает пропуска!!!

– У меня есть пропуск. Я его вчера получил. Вот он, пожалуйста. А что тут случилось?

– Что случилось?! Что случилось?!!! Я сегодня прихожу пораньше, поскольку мне надо было провести ревизию по прошлому столетию. Надо составить списки на реинкарнацию по нашему ведомству. Работаю. Вдруг заходит вот этот вот тип. Я надеялся, что он как воспитанный черт подойдет ко мне, представится, объяснит по какому делу пришел. И ежели у него есть пропуск и его дело важное, то я помогу ему чем смогу. А этот что делает?!

– Что? – заинтересовался я.

– Что!!!! Он крадется к полке, на которой стоят личные дела живых людей. Достает одну папку и засовывает ее на полку с уже умершими!!!! Хорошо, что я увидел!!!

– Кошмар!!! – ужаснулся я, хохоча в душе. Значит, моя хитрость удалась. Администратор все-таки подглядел, какую папку я смотрел, и рассказал все Ксефону. Тот, в силу великого ума, не нашел ничего лучшего, как тайком пробраться в архив и спрятать папку от меня. Урок же, на котором нам рассказывали о строгости хранения данных и влияние этого хранения на людей, он естественно прогулял. Так, знать о том, что папка просто не могла стоять не на своем месте, он не мог. Тут такой бедлам бы наступил, что всем ангелам известно стало. Комиссий понаехало бы. А потом еще работа по исправлению всех последствий на Земле.