Сергей Садов - Дело о неприкаянной душе

Вмешаться, что ли? Эх, и почему черти не могут напрямую вмешиваться? Я с досадой сплюнул. Такую веселуху пропустил. От энтузиазма я даже начал подпрыгивать.

– Давай!!! – подбадривал я Виктора Николаевича. – Врежь ему!!! Так его!!! Так его!!! Да не лупи ты по челюсти, не видишь, она у него дубовая?!! По колену ему! По колену! Вот так!!! Ой…

Последнее восклицание вырвалось у меня совершенно непроизвольно. А что удивительного? Посмотрел бы я на того смельчака, кто повел бы себя по-другому на моем месте? Виктор Николаевич, похоже, услышал мои крики и повернулся… Ой, мама, какие у него были глаза!!! Он явно готов был убивать. И убивать не этих несчастных, а меня. За что?!! Что я ему сделал?!! А этот убийца стал медленно приближаться ко мне.

– Эй, дядя, а ну стой! Ты чего задумал?! Чертей людям убивать не положено!!! Не положено, я кому сказал!!!

Положено, не положено, но я счел за лучшее свалить. Ведь убьет, а там доказывай, что не верблюд. Поспешно сотворив морок, я растворился в нем. Виктор Николаевич при моем исчезновении вздрогнул. Потом испуганно заозирался. Ну наконец-то, похоже, очнулся. А то ишь, берсеркера он тут изображать взялся.

А ведь парень, похоже, мало что помнит из происшедшего. Вон как ошеломленно оглядывается на троих неподвижно лежащих грабителей нехилого телосложения. На столе же стоял и чемоданчик с деньгами. Похоже, он застал этих ребят за подсчетом прибыли. Хм, да… прибыли… прибыль синяков у них точно будет. А были б мозги, могло бы быть и сотрясение.

Виктор Николаевич, тем временем, со стоном опустился на табуретку и обхватил голову руками.

– О, боже, – простонал он.

Конечно. Как пить и бить жену, так никакой бог не нужен. А как сам в переплет попал, сразу о боге вспомнил. Минут десять он так и просидел. Я же все это время стоял напротив и лениво пинал холодильник, наблюдая за живописной картиной. Трое неслабого телосложения парней, в разных позах лежащих на полу, и один Иван-дурак, раскачивающийся на табуретке и тихо постанывающий.

– Где мой сын? – вопросил он у кого-то наверху.

Интересный вопрос. Я быстро достал блокнот и связался с Альеной.

– Как у вас там дела?

– Все в порядке, топимся.

Вот за что ценю этого конкретного ангела, так за чувство юмора.

– Ну, у меня тоже тогда все в порядке. Громим бандитов. Трое уже в отключке.

– Каких бандитов?!!!!!!!!!!!!!!! – Именно так надпись и появилась. С одним вопросительным знаком и множеством восклицательных.

– А как вы топитесь?

– Опять прикалываешься?

– Ты первая начала.

– Нет, ты!

– Нет, ты!

– Нет… слушай, Эзергиль, тебе что, делать нечего, только со мной препираться? – Как это удалось Альене, я не знаю, но от ее слов на блокноте буквально веяло холодом. Я словно наяву услышал ее рассерженный голос. Вот и поговори с ней. Ох, уж эти женщины!!!

– Ладно. Понял. Каюсь. Вы там топитесь? Так топитесь. А у меня дел полно. Надо решать, что с бандитами делать! – Больше не слушая возражений Альены, я сложил блокнот и убрал его в карман. Блокнот, правда, тут же нагрелся, сообщая, что мне пришло послание. Я не обратил на это внимания. Однако Альена оказалась на редкость упрямой. Вызов шел за вызовом. Паузу я выдержал минут пять. Потом снова достал блокнот.

– Ты, идиот, болван… – Дальше я читать не стал и просто положил его открытым на холодильник. Как я подозревал, все это надолго. А поскольку спешить мне особо было некуда, то я решил не мешать девочке развлекаться. Только каждые пять минут смотрел в блокнот – не устала она еще писать. Не устала. Работоспособность у ангела просто отличная. Ее бы энергию да в мирных целях. Только через десять минут я в потоке различных напутствий, поучений и мнений о моих умственных способностях выловил вопрос: «Тебе все ясно?!!»

– Все, – отозвался я в ответ, ничуть не смущенный своим враньем. В конце концов, мне врать можно. Я же черт!

– Вот и отлично. А теперь рассказывай, что там у тебя стряслось.

Я счел за лучшее выполнить ее просьбу, вкратце написав о произошедших событиях.

– Кошмар!!! И ты не остановил его?

– Как ты себе это представляешь? Кричать: заткнись, идиот?

– Верно.

– А у вас что?

– Да, в общем-то, как я уже и говорила. Алеша вот стоит на берегу реки и о чем-то размышляет. Знаешь, я боюсь, что он все-таки туда полезет. Наверное, из-за этого волнения я и на тебя наорала. Ты извини меня.

Вот. Ангел во всем. Сама ведь понимает, что виновата, и приносит извинения.

– И ты прости. – Ой, что это я? Я же не ангел! Мне извиняться вовсе не обязательно. Вот зараза! Правильно говорят люди – с кем поведешься, от того и наберешься. Хм. Я почувствовал, как мои губы раздвинулись в ехидной усмешке. Интересно, а что она от меня наберется? Черта с ангельскими манерами еще стерпят, а вот ангела с чертовскими…

За всеми размышлениями я совершенно упустил из вида Виктора Николаевича. А ведь он уже почти вышел. Еще бы чуть-чуть и я так и остался бы стоять как дурак в комнате с тремя бессознательными типами. Бессознательными от слова без сознания, понятно. Мой каламбур. Сам сочинил. Но вот интересно, что же придумал Виктор Николаевич и куда направился? Впрочем, в гадании не было никакой нужды. Можно все выяснить гораздо проще. Так и надо сделать, решил я, направляясь следом за отцом Алеши.

А направился Виктор Николаевич, оказывается, в церковь. Блин, ну как же эти грешники надоели с этими церквями. Что за странное представление – если сходишь в церковь, то тебе спишутся грехи? Грехи списываются за дела, а не за свечку, купленную за двести баксов. Слышал я как двое из этих… новых грешников похвалялись. Я, мол, свечку поставил в церкви аж за двадцать долларов.

– О, – отвечает другой, – за мои грехи мне пришлось сотню выложить.

Тьфу, даже слушать противно было. Теперь и этот туда же. Интересно, сколько он потратит долларов из своего чемодана на замаливание грехов?

Однако Виктор Николаевич меня удивил. Войдя в церковь, он прихватил весь чемодан. Неужели так и отдаст? Церковь, к счастью, была не та, в которую попал Алеша. Возможно, здесь отцу повезет больше, чем сыну.

Никем не замеченный, я забрался на дерево и заглянул в окно. Вот ведь зараза, ну почему я не могу войти внутрь? Понастроили тут всего! Даже подслушать разговор не могу. Никакие мои умения не действовали в церкви. С досады сплюнув, я спрыгнул с дерева и направился к выходу. Остается только ожидать отца Алеши здесь. Тот появился минут через сорок в сопровождении священника.

– Тяжелы грехи твои, сын мой, – вздохнул священник.

– Святой отец, вы мне верите? – в голосе отца Алеши слышалось такое отчаяние… – Мне ведь некуда больше идти. В милиции меня ведь сразу в больницу отправят. Скажут, допился. Черти мерещатся.