Михаил Бабкин - Хитник

– Да ну тебя, – отмахнулся гном, – скажешь ещё… Так не бывает, чтобы психи ни с того, ни с сего в одном месте сами по себе собирались! Если, конечно, это не выборы с халявной раздачей водки в обмен на избирательские голоса… Тут что-то другое.

– Тогда флэшмоб, – решил Глеб. – Без вариантов.

– Чего? – вытаращился на парня Федул. – Что за флэшмоб, э?

– Прикол специальный, – Глеб неопределённо повёл рукой. – На сотовые телефоны в массовом порядке приходит анонимное сообщение типа: «Придти к мэрии и ровно в тринадцать ноль-ноль прокукарекать!» Или собраться толпой на центральной площади и всем одновременно раскрыть зонтики… или вообще штаны снять, когда как.

– И что, многие кукарекают? – заинтересовался Федул. – Под раскрытыми зонтами и со снятыми штанами, вон чего удумали! Эх, богата наша земля идиотами, прям хоть через одного в психушку сдавай, на предмет лишения водительских прав и сотовых телефонов. Чтоб не повадно было.

– Я же к примеру сказал, – пожал плечами Глеб. – Доступно прояснил ситуацию.

– Ну да, – скептически хмыкнул гном, – флэшмоб на сотовые телефоны бомжей-алкоголиков, очень убедительно, ыгы! Нет, чувствую – неспроста эти отморозки дерево калечат, ой неспроста! Надо разобраться, в чём дело, – и, агрессивно задрав бороду, решительно направился к тем отморозкам. Глебу не оставалось ничего иного, как последовать за Федулом.

– Всем стоять! – грозно проорал гном, подойдя к бомжам поближе, – палки на землю, руки на дерево, ноги на ширину плеч! – Бомжи озадаченно уставились на гнома, опустив самодельные дубинки: в парке стало непривычно тихо.

– Ты ещё кто такой? – насторожился здоровяк с арматуриной. – Иди-ка отсюда, пока по башке не заработал, сопля бородатая!

– Федеральная служба безопасности, отдел по охране особо ценных зелёных насаждений, – внушительно сказал Федул, доставая из кармана джинсов магический кастет и надевая его на руку, – а кто не верит, что я сотрудник ФСБ, может ознакомиться с этим документом, – гном показал бомжам сверкающий сталью кулак.

– Х-хе, карла с кастетой, – обрадовался здоровяк, – умора, как есть умора! Сейчас я тебя, гном паршивый, так урою, что ни одна милицейская собака не отыщет. А ну, пшёл вон! – и замахнулся на Федула железным прутом.

– Я не гном, – зло крикнул Федул, – я – эльф-особист, – и, наведя ствол кастета на бомжа-здоровяка, надавил большим пальцем на пружинистый курок: взвёл его до упора и тут же отпустил.

Курок громко щёлкнул.

Бомж очумело поглядел на гнома, пошатнулся, уронил арматурину и неожиданно улыбнулся довольной, счастливой улыбкой; в воздухе резко запахло медицинским спиртом. Федул с изумлением глянул на пистолетный кастет, поднёс ствол к носу, недоверчиво принюхался.

– Блин, – только и сказал гном, ошалело посмотрев на Глеба. – Спиртовой пистолет! Надо же…

– Эй, особи… ик… бист, – едва ворочая языком, промямлил здоровяк, – п-пальни в меня ещё раз… ик!

– Фиг тебе, а не «пальни», – огрызнулся гном, – эту радость ещё заслужить надо. Ну-ка, кто желает отведать «пьяного» выстрела? Тогда пусть расскажет, почему вы народно-природное достояние портите!

Бомжи, вмиг оценив ситуацию, наперебой загалдели:

– Так дерево, оно того, с дуплом… говорят, ежели правильно по дуплянке стукнуть, то оттуда деньги посыпятся… знамо дело, американские шпионы тайные банкоматы в нашенских деревьях устроили!… вон, Сёмка-Кривой в другом парке лично видел как баксы из дупла выпуливались, в пачках… и золото россыпью, и рублей немеряно… какой-то мужик по дереву грамотно постучал, враз богатым заделался!… а мы люди бедные, нам всякая копеечка в радость.

– Ша! Понял, – Федул, почесав стволом в бороде и о чём-то крепко задумавшись, пошёл мимо Глеба прочь от дерева.

– А расстрелять? – хором завопили бомжи.

– Ах, да, – спохватился гном, – конечно! – он развернулся и, словно лихой ковбой из американского вестерна, споро «расстрелял» бомжей, часто ударяя ладонью левой руки по курку. Помоечный народ с умиротворённым видом падал на землю как подкошенный: боезапаса Федул не жалел! Тем более спиртового, колдовски неограниченного.

– Ребята, покойтесь с миром, – напоследок пожелал гном в стельку пьяным бомжам; ткнув локтём Глеба в бок, он задорно ухмыльнулся:

– Между прочим, нам теперь никакое похмелье не страшно! Ежели чего, то взял и чуток застрелился… тут ведь чем сильнее курок оттягиваешь, тем сильнее опьянение после выстрела, я на помойном народце проверил.

– Эге, так ты нарочно всю эту бучу затеял, – догадался Глеб. – Оружие испытать хотел! Что оно умеет делать.

– А то, – довольно согласился Федул. – Ну и Будимир, ну и ловкач! Здорово придумал: бац-бац и твой враг в стельку пьяный – бери его тёпленьким, делай с ним что хочешь… Цены этой штуковине нету, – гном поцеловал водочный пистолет, торжественно спрятал его в карман джинсов. – Когда состарюсь, – мечтательно добавил Федул, – удалюсь на покой, открою безалкогольный бар с названием… ээ… «Пострелёнок», да! Минимум налогов, максимум прибыли: обычный томатный сок с нелицензионным спиртовым выстрелом в желудок, хе-хе, – гном внезапно посерьезнел.

– Меня, Глеб, одно беспокоит – какой магик-дурак в наглую, открыто, ничуть не позаботившись об отводе глаз обычникам, решил среди бела дня взять деньги из магобанка? Бывают же подобные кретины! Убивать таких надо, всенепременно убивать… Из настоящего пистолета, не водочного.

– Гм. – Глеб прокашлялся. – Собственно, это был я. С подачи Хитника, разумеется. Очень, понимаешь, деньги потребовались…

– Ты-ы? – протянул гном, окинув Глеба насмешливым взглядом. – Тогда ладно, тогда живи. Какой спрос с обычника, у которого в башке не только мастер-хак, но ещё и с полдесятка крутых магов сидит, – гном выразительно покрутил пальцем у виска, подмигнул Глебу и пошёл вон из парка, к дому опального ангела Нифонта.

– Сам дурак, – пробурчал Глеб, но не очень громко. Чтоб Федул не услышал.

Хитник, до этой поры молчавший, вдруг расхохотался.

Громко, от души.

Дом Нифонта выглядел точь-в-точь как и все остальные частные дома на неширокой, плохо асфальтированной улочке: кирпичный, одноэтажный, с раскрытыми по дневной поре зелёными ставнями. Единственное отличие состояло в том, что на черепичной крыше нифонтовского дома был установлен флюгер в виде трубящего в трубу крылатого ангела. Отсюда, снизу, жестяной ангел больше походил на забулдыгу с рюкзаком за плечами, жадно пьющим вермут из длинногорлой бутылки.

– Тэкс, и куда у нас направлен флюгер? – Федул пригляделся, щурясь от яркого послеполуденного солнца. – Ага, трубой на восток… Значит, Нифонт у себя, ждёт клиентуру.