Михаил Бабкин - Слимпер

– Ценное качество, – не слушая Семёна, принялся рассуждать вслух медальон. – Архиценное! Стало быть, мы теперь не только обычную магию ломать-курочить сможем, но и техническую. А из этого следует, что…

– Что я пойду купаться и спать, – отрезал Семён. – Хватит с меня на сегодня магии! И обычной, и технической. Вот выключу экран в целях конкретной экономии – и в баньку. А после в кроватку. Пока до подушки доползу, утомлюсь и сразу усну.

– Фигушки, – неожиданно развеселился Мар, – не выключишь! Эти экраны никто выключить не сможет! Даже ты. Уж я-то знаю, поверь! Бывал я раньше в этом Мире: один из моих прежних хозяев у здешнего мастера нужное воровское снаряжение заказывал. Аккурат через такой экран договаривался о встрече.

– Я и не выключу? – оскорбился Семён. – Я?!

– Иди-ка ты лучше в баню. Как решил, – с усмешкой в голосе посоветовал медальон. – Тут «на ура» не проскочишь… Чтобы отключить техническое колдовство – не воздействовать на него, а именно отключить – одного твоего таланта мало! Нужно ещё и технические заклинания знать. Нет, ничего у тебя не выйдет, и не пытайся. Иди, иди в баню! И меня заодно хорошенько помой, а то грязный как нищенский медяк…

– Ты меня достал, – Семён с ненавистью уставился на экран, где в это время ни с того, ни с сего вновь появилась дурацкая заставка с лопоухим солнцем. – И картинка достала! Я не я буду, если своего не добьюсь!

– Не получится, – авторитетно сказал Мар. – Хоть головой об эту стекляшку бейся. Не выйдет!

– Выйдет, – мрачно пообещал Семён. – Ещё как выйдет! Так выйдет, что мало не покажется… Говоришь, особые заклинания нужны? Сейчас организую. – Он шагнул к экрану и поднёс к нему руку.

– Эй-эй, – забеспокоился Мар, – ты хоть поясни, чего делать собрался! Должен ведь я знать, что к чему. А то опять какого жуткого кадавра наколдуешь, технического… Этот может оказаться покруче молниевого, из Безопасного Мира!

– Ничего особенного я делать не буду, – Семён, сосредоточенно прикусив губу, принялся что-то рисовать на экране, сильно надавливая на стекло пальцем. – Просто напишу одно заклятье… радикальное заклятье. Техническое… Я его у приятеля-компьютерщика подглядел, когда он свой комп переналаживал. Сказал, что оно надёжнее гильотины действует – ни одна машина перед этой командой не устоит! В смысле, компьютер.

– Ты думаешь, сработает? – усомнился Мар, глядя на экран: следом за пальцем Семёна по стеклу тянулась хорошо видимая тёмная полоска, превращаясь в незнакомые медальону буквы. А буквы постепенно складывались в таинственную фразу: «FORMAT C: «. В неведомое техническое заклинание.

– Думаю, что да, – Семён поставил две заключительные жирные точки и отступил на шаг, любуясь чёрной угловатой надписью. – Дело-то не во внешней форме команды-заклятья, а в её содержании… Это ж техническая магия! И она, скорее всего, как любая волшебная техника, отреагирует на внутренний, тайный смысл команды… и по барабану ей на каком именно языке написано то заклинание! Хоть на древнекитайском.

– И какой же тайный смысл у твоего заклятья? – старательно обдумав сказанное Семёном, но так ничего и не поняв, заинтересованно спросил Мар.

– Понятия не имею, – пожал плечами Семён. – Не беспокойся – если оно сработает, мы увидим… О, готово!

Экран моргнул раз, другой и стал угольно чёрным. Мёртвым.

– Вот видишь, – Семён довольно отряхнул ладони, словно сам себе поаплодировал. – А ты говорил: «Не выключишь, не получится»… Получилось! Выключил, причём без шума, пыли и разрушительных последствий. Это тебе не кадавр самодельный, это – наука! Программирование называется. – Семён с гордым видом направился к выходу.

– Действительно, – нехотя согласился Мар, – никаких видимых разрушений нет… Как-то даже на тебя не похоже. Хм, а какие ещё технические заклинания ты знаешь, а?

– Разные, – небрежно ответил Семён, открывая дверь. – «Гейм овер», например. Или «Мастдай». Но это всё семечки по сравнению с радикальным техническим заклятьем! В великой силе которого ты только что убедился.

Семён вышел, сильно хлопнув за собой дверью.

И, разумеется, не видел, как мёртвый экран осыпался со стены чёрной невесомой пылью.

…Утром Семён проснулся поздно. Привёл себя в порядок, в очередной раз воспользовавшись золотой сантехникой и окончательно убедившись, что ничем принципиальным она от обычной не отличается; умылся-побрился, скушал предоставленный медальоном комплексный завтрак и собрался идти на поиски мастерской по ремонту волшебных браслетов. А заодно часики прикупить.

Так как адрес магазина, торгующего машинкам времени, Семён из-за дурацкого спора с Маром не записал, то пришлось сходить в комнату линии связи.

Исчезновение экрана Семёна озадачило, но не более.

– Плановая профилактика, наверное, – решил он. – Свернули и убрали. Она хоть и техническая, но всё же магия! У портье нужные адреса узнаю, – и отправился в главный зал своего королевского номера, расплачиваться.

По заведённому общедисковому гостиничному правилу Семён сначала громогласно заявил, что отбывает и потребовал расчёт, после чего принялся выкладывать на стол золотые монеты. Лишь положив десятую, Семён сообразил, что ничего не происходит: монеты как лежали на столе, так и продолжали лежать.

– У них что, и бухгалтерская магия на профилактике? Совсем обалдели, – Семён собрал деньги и пошёл в холл гостиницы, расплачиваться на месте.

Чтобы не вызвать ненужных вопросов, Семён вновь придал себе вид монаха-послушника; щёлканье деревянных сандалий далеко разносилось по гулкому, странно пустому коридору гостиницы – королевский номер-люкс, как оказалось, был расположен на первом этаже и потому общий коридор выходил прямо в холл. Так что далеко идти не пришлось.

В холле тоже было пусто.

Сегодня за стойкой находился незнакомый Семёну портье, весьма отличавшийся от вчерашнего, лощёного: мордастый, плохо выбритый, широкоплечий, в казённом костюме, белой рубашке с чёрным галстуком и в шляпе. Портье, который более всего походил на работника спецслужбы, чем на сотрудника гостиницы.

Портье-службист, сопя носом, читал какие-то бумаги, сложенные перед ним двумя высокими стопками: брал листик из одной, пробегал по нему глазами и перекладывал в другую. Счета, наверное, сверял.

– Я по поводу проживания в… – начал было Семён, но службист, мельком глянув в его сторону, громко рыкнул в пространство:

– Эй, кто дурака через оцепление пропустил? Пошёл вон, убогий, – и вернулся к своей нудной работе: Семён для него перестал существовать.

– Дико извиняюсь, гражданин начальник, – пробормотал Семён и трусцой припустил к выходу из гостиницы.

На улице было лето и жара. Судя по солнцу, близился полдень.