Сергей Шведов - Калинов мост

Первая попытка вырваться из замка циклопа с помощью волшебной палочки не удалась. Хотя я сделал все как всегда: то есть представил во всех подробностях кабинет Сокольского и взмахнул подаренным дедом Велесом жезлом. Не удалась и попытка прорыва в замок Руж. Да что там Апландия, даже Атлантида была для нас недоступной. В отчаянии я попытался воздействовать жезлом на врата, но, увы, они даже не дрогнули.

– Вот вам и Мкрткртрчак, – сказал я с досадой и попал в точку. Не знаю, что в данный момент сработало то ли заклятье, то ли подаренный дедом жезл. Но так или иначе, а врата распахнулись, приглашая нас в неведомый мир. Ираклий Морава издал вопль восторга и даже рванулся было вперед, но был остановлен Ключевским:

– Не лезь вперед батьки в пекло, Ванька. Пусть хозяин подземного мира идет первым.

Я пожалел, что со мной нет моего меча Экскалибура, ибо с ним бы я чувствовал бы себя увереннее в незнакомом месте. Впрочем, пока что ничего ужасного не произошло. Я просто шел по широкому тоннелю, разглядывая свое отражение в отполированных до зеркального блеска стенах.

– Это мы что, в метро спустились? – спросил оживший Каменюкин.

– Какая проницательность в столь юные годы, – съехидничал Морава. – Это преисподняя, Леха.

Каменюкин был не столь уж юн, но излишком интеллекта, видимо, не страдал:

– А строили ее метростроевцы?

– Вне всякого сомнения, – подтвердил солидно Ираклий, – а уголовный элемент был у них на подхвате.

Тоннель внезапно оборвался и мы оказались на приличных размеров площадке. Справа от нас была скала и слева скала, над головой звездное небо, а впереди – перекинутый через широкую пропасть плетеный мост. Вроде бы звезды не самый завидный источник света, но, тем не менее, Калинов мост я видел совершенно отчетливо, и он как две капли воды был похож на тот, где мы с Аполлоном Гиперборейским едва не вступили в смертельную схватку. Правда, в этот раз никто не ждал меня на той стороне пропасти.

– Что и требовалось доказать, – удрученно крякнул за моей спиной Крафт. – Кажется, мы пришли именно туда, куда и стремились. Теперь остается только ждать драконов.

– Драконов мы уже убили, Вацлав Карлович, – не согласился с ним Марк. – Теперь у бога Велеса совсем другой противник.

Стоять у моста было глупо, поворачивать назад – бесполезно. Оставалась одна дорога – через Калинов мост.

– Всем оставаться на месте и ждать, – обернулся я к своим спутникам.

Я подошел к краю пропасти и заглянул вниз. Увидел я там именно то, что и предполагал увидеть – тысячи тянущихся ко мне гигантских щупалец и сотни горящих ненавистью глаз. Теперь я уже знал, что эти существа называются гекатонхейрами и поспешил отвести от них глаза. Мало того, что сторукие великаны не блистали красотой, так они еще обладали гипнотическим взглядом, способным притянуть к себе неосторожного путника. Калинов мост подозрительно скрипел под моими ногами, каждый шаг давался мне с большим трудом, но я все-таки прошел по нему десять метров и уверенно ступил под своды гигантской пещеры.

– Переходить по одному, – крикнул я своим спутникам. – Вниз не смотреть. В противном случае, я не дам ломанного гроша за вашу жизнь.

Следом за мной по Калинову мосту пошел Марк Ключевский. Он не удержался и глянул вниз, но тут же поспешно отвел глаза и прыгнул вперед. Мост заходил ходуном, но Марк уже был на моей стороне.

– Не смотреть вниз, – теперь уже к моему призыву присоединился и доблестный апландский рыцарь едва не ставший жертвой собственного любопытства.

Благоразумный Вацлав Карлович Крафт внял нашим советам и прошел по мосту без проблем. С дисциплинированными Мишей и Василием тоже ничего ужасного не случилось. Эти двое прошествовали к нам почти строевым шагом, глядя строго перед собой. Боря Мащенко перемахнул препятствие с уверенностью прораба, который это висячее над пропастью сооружение возводил. Уже побывавший сегодня на волосок от смерти Каменюкин не стал во второй раз искушать судьбу и побежал по мосту рысью с закрытыми глазами. К сожалению, у Калинова моста не было перил, и если бы не расторопность Ключевского, вступившего таки на мост и успевшего схватить олуха царя небесного за руку, нам бы пришлось оплакивать сподвижника отставного полковника Кабанова во второй раз.

– Ну Ванька, – погрозил сир Марк приятелю кулаком, – не вздумай шутки шутить! Здесь тебе не театр, а гекатонхейрам ты на один зуб.

Морава совету внял и перебрался через пропасть без приключений, но ступив на твердую землю, он все-таки не совладал с любопытством и бросил взгляд в пропасть. Однако мы с Марком были готовы к такому обороту дела и успели подхватить падающего драматурга и оттащили его от края чудовищной пропасти.

– Чтоб ты провалился, Ираклий! – не на шутку рассердился Ключевский. – Сколько раз тебя надо предупреждать?

– Какой ужас! – только и сумел вымолвить драматург.

– Зрелище не для слабонервных, – согласился с ним Марк.

Стоять у края пропасти было глупо, а потому нам ничего другого не оставалось, как продолжить путешествие по подземному лабиринту. Причем мне показалось, что я однажды был то ли в этой, то ли в подобной пещере. А навели меня на эту мысль черепа, пялившие на нас свои пустые глазницы.

– Кажется, это убежище дедушки Велеса, – сказал я своим спутникам. – Здесь находится его трон.

– Скромно жил твой предок, – криво усмехнулся Морава, испуганно оглядывая усыпанный костями пол. – Стоило становиться богом, чтобы проводить жизнь в таком жутком месте.

Я оказался прав, мы не прошли и ста метров, как очутились у подножья трона. Того самого, на котором сидел мой дед. В десяти шагах я увидел знакомый череп мастодонта, служивший в прошлый раз мне в качестве табурета. Трон был пуст, если, конечно, не считать лежащего на нем черепа.

– Это что намек? – спросил Морава, кося на меня хитрым глазом.

– Череп хрустальный, – определил Ключевский, подходя вплотную к трону. – По-моему, Чарнота, ты можешь им воспользоваться.

Хрустальные черепа не были для нас в диковинку, поэтому я взял в руки этот новый дар ушедшего в нирвану деда без душевного трепета. Заглянув в пустые глазницы, я обнаружил дверь, которая тут же распахнулась, стоило мне сделать шаг по направлению к ней.

– Вот это я понимаю хоромы! – аж прицокнул языком от восхищения Морава.

Хоромы действительно были на заглядение. Вся виденная нами до сих пор роскошь российских олигархов и атлантических царей блекла перед убранством божьего жилища. Стены огромного зала, в котором мы очутились, были усыпаны драгоценными камнями так густо, что под ними не видно было основы. Сделанные из какого-то прозрачного материала столы сплошь были заставлены золотой посудой. Причем золотые блюда не пустовали, на них дымились и источали аромат различные яства, а серебряные, украшенные крупными изумрудами, кубки были до краев наполнены янтарным вином. Зато расставленные там и сям кресла и стулья, обтянутые золотистой материей ничем не уступали лучшим образцам современного мебельного искусства.