Джена Шоуолтер - Поцелуй тьмы

Анья не дала ему времени на ответ. Она потерлась левым бедром о развилку меж его крепких ног, эротично поворачиваясь и одаривая его видом своей спинки. Ее снежно-голубой корсет удерживался лишь тоненькими ленточками, а юбка сидела так низко на талии, что не скрывала верха стрингов. Упс.

Мужчины – смертные или нет – обычно таяли, узрев нечто недозволенное.

Люциен шипя, втянул воздух.

Улыбка девушки расплылась шире. Ага, неплохой прогресс.

Ее неторопливые движения напоминали скатывающуюся с гор лавину, но она не прекращала медленного скольжения своего тела, поднимая руки над головою, затем лениво запуская их в гриву своих белоснежных волос, поглаживая ладонями свою кожу, но воображая на их месте его руки. Ее соски затвердели.

«Зачем ты призвала меня, женщина?» Его голос был низким, но таким же сдержанным, как и сам воин.

Звуки его речи возбуждали ее сильней, чем смогли бы касания другого мужчины, и ее живот сжался.

«Я хотела потанцевать с тобой» произнесла она через плечо. Бам, бам, медленное прижатие. «Это преступление?»

Он отрезал без колебаний:

«Да»

«Отлично. Я всегда получала удовольствие, нарушая закон»

Пауза. Затем

«Сколько Парис заплатил тебе за это?»

«Мне заплатят? О, чудненько!» Отступая с ухмылкой, она прижалась к нему попкой, выгибаясь и извиваясь как можно более чувственно. Привет, эрекция. Его жар едва не растапливал ее кости. «А какая валюта? Оргазмы?»

В ее мечтаниях он всегда хватал и вонзался в нее на этом месте. В реальности же он отпрыгнул, словно она была готовой детонировать бомбой, создавая меж ними ненавистную дистанцию.

Ощущение утраты мгновенно накрыло девушку.

«Не прикасайся» процедил мужчина. Он наверняка из всех сил старался говорить спокойно, но голос звучал надрывно. Натянуто. Более напряженно, чем возбужденно.

Она прищурилась. Все вокруг наблюдали ее спектакль и его отказ.

«Это вам не прайм-тайм» хмуро передала они им. «Отвернулись к чертям собачьим»

Один за другим смертные повиновались. Однако остальные Повелители приблизились к ней, настойчиво присматриваясь, несомненно, интересуясь, кто он такая и что тут делает.

Они должны соблюдать осторожность, и она понимала это. Их по-прежнему преследовали Ловцы, смертные глупо верившие, что могут создать утопию мира и гармонии, избавив землю от Повелителей и их демонов.

Плевать на них. Твое время истекает, детка. Ее внимание вернулось к Люциену – она обернула голову, не поворачиваясь всем корпусом.

«На чем мы остановились?» хрипло поинтересовалась. Девушка скользнула кончиком пальца по верху своих стрингов, не останавливаясь пока не привела его жаркий взгляд к блестящим ангельским крылышкам на их середине.

«Я как раз собирался уйти» выдавил он.

На этих словах ее ногти удлинились до небольших когтей. Он все еще подумывал отказать ей? Серьезно?

Она показалась ему, даже зная, что боги могут вычислить ее точное местоположение – а этого не стоило делать, с тех пор как они затравить ее словно паршивую тварь. Она не покинет клуб без награды.

С нарастающей решительностью, Анья повернулась, снова покачивая бедрами, длинные пряди ее светлых волос ласкали его торс. Прикусывая нижнюю губу, девушка заставила всколыхнуться свою грудь.

«Но не хочу, чтоб ты уходил» сказала она жеманно надув губки.

Он попятился еще на один шаг.

«Что не так, сладенький?» Она безжалостно двинулась вперед. «Испугался маленькой девчонки?»

Его губы сжались тонкой линией – он не ответил. Хвала небесам, но и не отодвинулся.

«Да?»

«Ты понятия не имеешь, в какую игру ввязываешься, женщина»

«Ах, а я думаю, что имею» Ее взор скользнул по нему, и она замерла от возобновившегося восхищения. Он был совершенно великолепен. Радужные лучи мелькали по его лицу и телу, телу столь безупречно вылепленному, что оно могло быть выточенным из камня. На нем была черная рубашка и потертые джинсы, и обе одежки обнимали бугры мускулов, от вида которых хотелось запустить руку себе в трусики.

Мой.

«Я сказал – не прикасайся» рявкнул он.

Ее взгляд сцепился с его, и она подняла руки вверх ладонями наружу.

«Я не трогаю тебя, конфетный» Но хочу…намереваюсь…коснусь.

«Твои глаза утверждают обратное» напряженно процедил мужчина.

«Это потому…»

«Я потанцую с тобой» сказал другой воин, обрывая ее на полуслове. Снова Парис.

«Нет» Анья не переключила своего внимания. Она хотела Люциена и только Люциена. Никого кроме него.

«Может быть Наживкой» вставил другой Повелитель, вероятно оглядывая ее с подозрением. Она узнала глубокий тембр его голоса. Сабин, хранитель Сомнения.

Наживка? О, я вас умоляю! Как будто она пыталась бы совратить кого-нибудь без целиком эгоистичных причин. Наживки – эти дуры – были полны самопожертвования; в их задачу входило соблазнение Повелителя только для того, чтоб отвлечь внимание, позволить Ловцам подкрасться и убить его. Но какая слабоумная хотела бы убить Повелителя, прежде чем позабавиться с ним в постели некоторое время?

«Сомневаюсь, чтоб Ловцы так скоро собрались с силами после чумы» сказал Рейес.

О, да. Чума. Один из Повелителей был одержим демоном Болезни. Если он касался кожи смертного, он заражал его ужасным недугом, что распространялся и убивал неимоверно быстро.

Зная это, Торин всегда носил перчатки и редко покидал крепость, добровольно заточая себя, чтоб уберечь людей от своего проклятия. Не его вина, что группа Ловцов пробралась в крепость несколько недель назад и перерезала ему глотку.

Торин выжил; Ловцы – нет.

К сожалению, было еще очень и очень много Ловцов. Серьезно, они походили на мух. Прогони одну и вскоре две займут ее место. Даже сейчас они были где-то там, выжидая случая напасть. Повелителям стоило быть начеку.

«Кроме того, они не смогли бы придумать способа обойти нашу систему безопасности» добавил Рейес, его резкий голос отвлек Анью от раздумий.

«Точно так же, как не смогли придумать способа пробраться в крепость и едва не обезглавить Торина?» ответил Сабин.

«Проклятье! Парис, останься здесь и присмотри за ней, пока я проверю периметр» Шаги, приглушенное чертыханье.

Ну, зараза. Найди воины хоть малейшие следы Ловцов – она не сможет убедить их в своей невиновности. По крайней мере, в этом преступлении. Люциен никогда не поверит ей, никогда не расслабиться в ее присутствии. Никогда не притронется к ней, разве что в гневе.

Она не позволила своим переживаниям отразиться на лице.

«Может быть, я завидела толпу и пробралась внутрь» сказала она Парису и другому изучающему ее Повелителю, напряженно добавляя, «и может быть, здоровяк и я проведем пару минут без вмешательства. Наедине»