Илья Гутман - Возмездие чернокнижника

— Я не опоздала? — раздался вдруг чей-то мягкий голос. И маги увидели, наконец, обещанную подмогу от эльфийской общины.

К месту сражения быстрым «эльфийским» шагом приближалась невысокая девушка, словно бы сделанная из прозрачного стекла. Боевые маги сразу же узнали эти чары — всего-навсего заклятье водного элементаля. Стало быть, это не стекло, как показалось вначале, а вода. Чародейство было крайне простым и архаичным — такие заклинания устарели ещё века назад. Но вот исполнение… Элементаль оказался проработан до мельчайших подробностей, его движения были тщательно выверены. И голос был именно голосом, а не простым бульканьем. Да, мягкий и чуть «журчащий», но довольно красивый. Длинные волнистые волосы, прихваченные водяным же обручем, были выполнены отнюдь не единым слепком, а каждый волосок представлял собой отдельную тоненькую водяную ниточку. Страшно даже представить себе, сколько труда вложили эльфы в создание одних только волос… Из-за обилия тоненьких пушистых водяных нитей волосы казались белыми. Они ярко блестели на солнце, иногда отсвечивая красноватым или зеленоватым. Не менее изощрённой оказалась и одежда элементаля. Вообще говоря, одеяние довольно традиционное — просторные штаны и некий гибрид куртки с юбкой (полы одеяния свисают почти до колен). Но эльфы сымитировали ткань — всё из тех же тончайших водяных нитей! Поэтому одежда тоже казалась белой и непрозрачной — за исключением полусапожек, выполненных в виде сплошных водяных прослоек. Сквозь них явственно просвечивали изящные ступни водного создания: эльфийские маги и тут не поленились. Дополняло общую картину вооружение водяной девы — эльфийский лук и колчан белопёрых стрел (на перьях имитировалась каждая ворсинка!).

В общем, это была не просто магия. Этот элементаль был самым настоящим шедевром — с точки зрения исполнения, разумеется. И хотя его магическая «начинка» не представляла ничего особенного, он обладал главным — душой. Да, только эльфы могут создавать одушевлённые чары, которые живут своей собственной жизнью, обладают своим характером и совершенно не зависят от создателя. Непонятно, правда, как маги Эаранора сумели создать эту водяную деву в столь короткий срок — ТАКОЕ чудо не сотворить ни за час, ни за день, ни даже за неделю. Так что либо у них уже были какие-то наработки, либо (что гораздо вероятнее) это существо создали уже давно — к примеру, для охраны эльфийских земель — и теперь просто отправили в командировку.

Элементаль спокойно подошёл к сражающимся, на ходу оценивая обстановку, и тут в сторону водяной девушки бросилась небольшая группа мертвецов. Эльфийская посланница даже не стала защищаться: она просто сделала шаг навстречу умертвиям — и ближайший труп проскочил прямо сквозь неё. Магов, бросившихся на защиту своего нового союзника, окатило веером водяных брызг — удивительно тёплых. Эльфы, вероятно, использовали не холодную ключевую воду, а верхний слой озёрной воды, прогретый полуденным солнцем. Живительная влага пахла полевыми цветами, солнечным теплом и прибрежным песком…

Элементаль даже не обратил внимания на то, что его чуть не схватил мертвяк. Упавшие капельки воды, подобно живым бусинкам, легко скользили по земле, даже не думая впитываться — и сливались с девичьей фигуркой.

— Бедненькие, — жалостливо произнёс элементаль, и маги даже не сразу поняли, что водяная дева обращается к нежити. — Вы так устали за свою жизнь, а вам теперь даже отдохнуть не дают. Успокойтесь, прилягте, отдохните — ваши труды окончены, вы заслужили свой вечный отдых…

Элементаль опустился на корточки и начал что-то негромко напевать. Слова вроде бы эльфийские, но складывались они в какую-то бессмыслицу. Песня была удивительно спокойная: в ней ясно слышалось журчание ручья, шелест трав, гудение пчёл над цветущим лугом; эти звуки обволакивали, от них действительно клонило в сон. Маги сообразили, что это — нечто вроде усыпляющего заклинания и выставили защиту, сопротивляясь воздействию сонных чар, но тщетно: против столь тонкого чародейства, не содержащего никакого зла и основанного на силах Природы и Жизни, нельзя было защититься простыми щитами. Нежить тоже стала вялой и малоподвижной, мертвяки начали опускать оружие. Затем они медленно осели на землю — на жутких мордах застывали лёгкие улыбки… А рядом с ними засыпали боевые маги.

Кархан торжествовал: вот он, его звёздный час! Ученик Хэрека оттеснял Ларри с Зариной всё дальше вглубь прохода, рассчитывая зажать своих врагов в угол и там уже уничтожить. Паладины сопротивлялись, как могли, но воинское умение шеддита и впрямь сильно выросло — ни один из ударов не достигал цели. Внезапно Ларри ощутил какое-то холодное прикосновение — его щеки коснулось чьё-то ледяное дыхание. В следующий момент Кархан вдруг вздрогнул, сделал несколько быстрых шагов назад… и на него снизошла некая тёмная сила. Паладин с ужасом наблюдал за тем, как аура его бывшего друга стремительно темнеет — на смену багровой ауре Хаоса приходит угольно-чёрный ореол чистого зла. Зарина тоже была напугана — она тоже не понимала, что происходит с шеддитом.

— Он что, перерождается в демона? — со страхом прошептала девушка.

Кархан не без труда выпрямился. Он был доволен — но теперь это было не наслаждение местью, а настоящая, искренняя радость. Более того, в шеддите больше не чувствовалось ярости — лишь лёгкое удивление.

— Ларри! — рассмеялся Кархан, и паладин поразился тому, как изменился голос ученика Хэрека. Он стал более властным и уверенным, и даже черты лица шеддита стали немного другими. — Опять ты! Ну почему ты всё время крутишься у меня под ногами, а?

Ларратос ничего не понимал. Что происходит? Что сейчас произошло с шеддитом? Паладин чувствовал, что Ранис стал намного опаснее. Однако в драку Кархан пока не лез — даже меч опустил, стряхнув с него адское пламя.

— Что, опять не узнаёшь? — ехидно прищурился Кархан, проведя левой рукой по подбородку — он словно бы теребил несуществующую бороду.

Ларри вздрогнул.

— Шакир… — простонал он, отступая к стене коридора.

— Поздравляю, мой бывший ученик — ты делаешь успехи, — улыбнулся некромант. — Сейчас твой мозг работает гораздо быстрее, чем при нашей последней встрече.

Ларратос уже оправился от потрясения, вызванного очередным появлением джинна, и теперь паладина начинала охватывать ярость.

— Ранис что, совсем рехнулся?! — выкрикнул таламид. — Зачем он пустил тебя в своё тело, да ещё во время боя?

— А он и не пускал, — ухмыльнулся Шакир, внимательно разглядывая Зарину. — Я вошёл в него без разрешения и даже без спроса.

— Но это невозможно!