Илья Гутман - Возмездие чернокнижника

— Эй, вы двое! Я знаю, что у вас есть кое-какие дорогие вещички!

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — притворно удивился Ларратос.

— Не понимаешь, придурок?! Отдай мне сейчас же оружие, что лежит у тебя в рюкзаке, или будет плохо!

— Откуда они узнали? — пробормотал Беллердаш, прикидывая, каким заклятием лучше всего отражать стрелы.

— Шакир нашептал, — сыронизировал Ларри, доставая из рюкзака два эльфийских клинка.

Вообще-то сражаться против такой банды, да ещё под прицелом четырёх арбалетов, несколько самонадеянно, но Мельд после победы над нежитью уже был в ударе:

— Не подходи ко мне! — крикнул Ларри, взмахивая древними клинками, — Эльфийское оружие в моих руках с лёгкостью снесло шесть рук гигантскому монстру. Оно так же легко снесёт и шесть ваших голов!

— Не нарывайся! — сказал татуированный, — у нас серьёзное численное превосходство. Лучше по-хорошему отдай нам всё оружие.

— У вас какие-то проблемы? — услышал Ларратос сверху знакомый голос. Подняв голову, он увидел Элиддина в полицейской форме, сидевшего на Руханнуре. В правой руке паладина горел Малькинур.

— Бежим врассыпную! — заорал главарь, и банда бросилась бежать.

— Их не догонишь, — сказал Элиддин, — Кстати, Ларри, что с тобой случилось? Я тебя сперва даже не узнал.

— К счастью, ничего — вы подоспели как нельзя кстати.

— Да я не об этих хулиганах. Похоже, с вами что-то произошло ещё в Рэндоре — твоя аура, Ларри, сильно изменилась: она стала ярко-синей.

— Господин Эли, — признался Ларратос, — недалеко от Рэндора на нас напала странная шестирукая нежить.

— Очередные проделки Шакира. — Элиддин взмахом руки вылечил Беллердаша и теперь пытался выправить шлем. — Я проходил такое на истории магии — особенно продвинутые некроманты могут соединять куски разных трупов и создавать новые виды нежити. Значит, сперва элементаль огня, потом дух лавы, а затем — порождение некромантии. Интересно… Да, кстати говоря, нас троих Руханнуру не поднять. Поэтому мы с моим драконом проводим вас до остановки маговоза, и я полечу домой.

— А что же будет со мной? — спросил изумлённый Ларратос.

— Сегодня со мной связался твой капитан, Ларратос, — ответил Элиддин, — и он сказал, что вашу старую казарму уже починили, так что ты можешь туда вернуться.

Все четверо направились к остановке маговоза.

Ларратос вернулся в казарму. Она стала выглядеть новее после ремонта, однако больше ничего в ней не изменилось. До окончания сборов оставалось всего восемнадцать дней. Ларратос, как и раньше, жил в одной комнате с капралом Гантисом. Рассказав ему о вчерашней стычке с нежитью (но не проронив ни слова про Мозг Карерона и эльфийское оружие), Ларри принялся за магические учебники второго класса. За этот вечер он одолел в каждом учебнике по три главы, а потом демонстрировал изумлённому капралу изученные заклинания.

Как обычно, Ларратос проснулся утром третьего июня в шесть часов утра. На улице было около двенадцати градусов. Вновь начались тренировки и учебные бои, в которых Ларри, как обычно, показывал великолепные результаты. Капитан Фейир, обнаружив у Ларратоса значок с изображением бойцового пса, начал смотреть на своего подчинённого с большим уважением: он уважал силу и решительность.

Во время обеда капрал протянул Ларратосу газету "Стейнгардские вести":

— Сержант, помните, мы с вами обсуждали пропажу вильинского купца, Корнелия Флавия?

— Конечно, капрал. Весь город обсуждает эту статью. И с кем только я её не обсуждал.

— Так вот, в газете написано о продолжении расследования.

В статье говорилось:

"Новые подробности дела об убийстве Корнелия Флавия.

Следствие зашло в тупик. Экспертиза повышенной точности, проведённая полицейскими магами, показала, что купец был убит вечером 9 апреля 1615 года. В этом заявлении не было бы ничего странного, если бы не новые факты: Выяснилось, что Флавий уехал в Стейнгард 12 апреля, то есть через три дня после собственной смерти. По сообщениям вдовы купца, он уехал именно 12 числа, и многие свидетели подтверждают это. К тому же, документально зафиксировано, что в период с 9 по 12 апреля названный купец снимал со счетов свои деньги в банках города Вильина. Не мог же он, будучи мёртвым, снять деньги и сесть на поезд в направлении Стейнгарда, а потом вернуться в лес и продолжить свой вечный сон…"

Над текстом был портрет погибшего купца. Он был блондином, с усами и бородой, в очках и с длинными волосами. Возраст его приближался к тридцати годам. Портрет показался Ларратосу знакомым. Где-то он уже видел этого человека. Но где конкретно?

— Бред какой-то, — пробормотал капрал, — как это покойник может снимать деньги в банке и разгуливать по городу? И при этом его жена в течение целых трёх дней не догадывается, что он мёртв. Этому может быть только одно разумное объяснение: здесь замешан могущественный некромант.

— Это невозможно, — вмешался Ларратос, — некромантия может лишь поднимать мёртвых, но не оживлять их. Труп, поднятый некромантом, — нежить, то есть не живой, но и не мёртвый. Он не дышит, его сердце не бьётся, он холоден и на нём появляются синие трупные пятна. Ещё не известен ни один маг, сумевший по-настоящему оживить мёртвого, пускай и на три дня.

В следующей заметке, принадлежащей перу знакомого Ларри журналиста Карта Утарса, говорилось, что по Стейнгарду ходит слух о новой тёмной секте с колдовскими ритуалами, деятельность которой направлена на служение демонам. Далее сообщалось, что уже три дня в городе без вести пропадают люди — по человеку в день. И все трое были ремесленниками. Утарс связывал пропажу ремесленников с деятельностью секты. В газете опубликовали и портреты пропавших — бородатые мужчины с грубыми чертами лица.

— Мне кажется, эта секта совершает преступления на расовой почве, — задумчиво произнёс Ларратос.

— Что вы имеете в виду, сержант?

— Присмотрись повнимательнее к их лицам, капрал. Эти потомственные, ремесленники, костяк коренных стейнгардцев, происходят от древних смешанных браков между людьми и гномами. Иначе говоря, они не являются чистокровными людьми. Это означает только одно — секта, посвятившая себя служению злу, происходит из диктатуры Масхон.

— Сержант, я не так начитан, как вы. Откуда вы это знаете?

— Баал Хаммон, став лордом шеддитов и правителем страны Масхон, одновременно ввёл в своей стране поклонение демонам и расовую теорию, с точки зрения которой, все нечистокровные люди являются низшими существами, а всякая нелюдь вообще должна быть уничтожена.

— Ясно, сержант. Надеюсь, полиция покончит с этим ужасным культом!

Вечером Ларратос вновь уселся за учебники магии. Чуть-чуть позанимавшись, он связался с Элиддином и рассказал ему о прочитанном в газете. Элиддин ответил, что понятия не имеет, какая напасть могла случиться с купцом, а насчёт пропажи людей и деятельности секты — он уже третий день занимается расследованием. Также Элиддин рассказал, что ещё вчера связался с директором Стейнгардского музея и договорился о цене бриллианта — сорок пять тысяч. Директор перенёс камень из зала особо охраняемых экспонатов в свой кабинет, и Элиддин может зайти за ним в любой момент — когда будут деньги. Паладин предупредил директора, чтобы тот ни в коем случае не брал камень домой, а то за ним может начаться охота. Также Элиддин рассказал, что продал некоторым коллекционерам эльфийские луки и получил двадцать тысяч аргусов.