Илья Гутман - Возвращение Утренней Звезды

1237 год.

Канис Эсквилл, вполне сильный паладин, стал шеддитом. Я дал ему титул владыки и имя Хаммон. Похоже, этот парень родился для того, чтобы стать шеддитом. Силы много, а мозгов ноль. Тупой, злой и сильный.

Правда, произошёл один неприятный случай: я убил паладина. Первый раз в жизни — и надеюсь, последний. О, Камриэль, прости мне этот грех: я лишь защищался. Слава Богам, почти всех их убил Канис. А напали на меня паладины по наводке юного адепта Элиддина аль Кахаби. Элиддин гораздо умнее своего друга Каниса, но он увидевший во мне Хаос, так и не удосужился заглянуть в самую глубину моей сущности, где увидел бы свет.

Теперь я враг ордена. Ибо во мне видят только тёмного владыку шеддитов. Похоже, мирно решить конфликт не удастся. Я приказал Канису стать во главе армии Смерти — и захватить Паладингард. Желательно как можно большее количество паладинов оставить в живых

1237 год.

Паладингард наш! Можно начать активное обучение шеддитов! Новоиспечённый владыка Хаммон сам станет одним из учителей. Хаммон, будущий генерал в битвах на адских землях, пока не знает о предназначении, что я ему приготовил. Он видит во мне только Тёмного Властелина. Не буду пока его разочаровывать.

1237 год.

Пора приготовиться и ко вторжению в логово Азазеля, властителя империи Укбуфур, наследника Шахриэля. Азазель обитает не просто в демоническом мире. Его империя находится в одном из центров вселенского Хаоса. Проще говоря, центр его империи прямо в аду — в одном из его кругов. Даже простые демоны не могут там выжить — настолько там велика давящая хаотическая мощь. Я должен явиться туда — и сразиться с владыкой демонов — один на один.

Но для этого я должен сам вынести адские условия недр Хаоса. Поможет мне в этом шлем Тарадаша, артефакт, выкованный Шахриэлем прямо там, в аду. Мне удалось, прибегнув к помощи придворных астрологов вычислить его местоположение.

Я послал за ним владыку Хаммона. Канис слишком туп, чтобы осознать его истинное предназначение. Для него самое важно в мире это только сила, власть и подчинение энергиям Хаоса. Я уверен, что Хаммон не увидит в шлеме Тарадаша ничего кроме обычного источника силы.

На этой записи дневник закончился.

— Вот так сюрприз, — произнёс Юлиус. — Выходит, Арастиор… то есть ты, по-настоящему не перешёл на сторону Хаоса. Ты поглотил Хаос, но так и не стал его рабом.

— Если бы не Хаммон, я бы не потерял ту старую личность, — ответил Ларратос. — И я убедился, что тот я, предыдущий был истинным паладином — не хуже, чем я нынешний.

— Что же ты будешь делать?

— Я более не являюсь наставником шеддитов. Однако, мы обучаем паладинов с нейтральной аурой, которые тоже способны к использованию сил Хаоса — и выживанию в демонических мирах. Придётся собирать новую армию вторжения. Теперь шлем Тарадаша у меня и никакой Хаммон его не отнимет

— Разве эра Гармонии не наступила?

— Ты прав, Юлиус. В мире Эрта наступила эра Гармонии. Но она ещё не наступила во всей Вселенной. Нам предстоят новые бои — но уже не под этим небом.

Начался май. Наступила поздняя северная весна. Старый лесничий дед Антип сидел на берегу озера, рыбачил и покуривал махорку. Было деду около семидесяти лет, он был бородат, носил белую рубаху и плетёные лапти. Пятьдесят лет Антип проработал лесником в Медвежьем Бору. И кроме его с бабкой на длину сорока вёрст более нигде не было людей — ближайшим городом был Древгород.

Дед задумчиво смотрел в воду. Вот уже двадцать лет, как самый младший из его сыновей покинул дом. Сыновья редко пишут Антипу письма, внуки — тем более. Тяжело старику жить с одной бабкой.

Вдруг в небе, в высоте десяти саженей что-то появилось — и плюхнулось в реку. Это явно был человек.

— Шо-же такое?! — произнёс дед. — Слыхал я, шо народ может с небесов падать. Но только колдуны и страхолюды. Но шоб здеся, в Медвежьем Бору?!

Старик пригляделся — в воде бултыхался белобрысый парень в зелёной мантии. У него были голубые глаза и нос картошкой. Сам парень был высок, а возраст его был около тридцати лет. На поясе незнакомца висел вычурный меч. А на спине висел рюкзак.

— Эй, паря, ты хто? — спросил дед. — Ты колдун? Али, по мечу видно, мож ты из ентих… Как их там? Сумеречных Клинков?

Парень пожал плечами, помотал головой — дал понять, что он не понимает речь деда.

— Чужестранец ты, да? — спросил старик. — Ну и откель ты, паря? Явно не южанин. На степняка с востока не похож. Рожа не жёлтая. Может, ты с запада? С империи Айрос?

— Парень, показав ладонью себе на грудь, произнёс фразу, закончившуюся именем Апион. Похоже, он представился.

— Апион. Апион, ты шпион? Хе-хе! — улыбнулся дед Антип. — Ну кем же тебе быть, чужак, коль ты по-нашенски не говоришь, да ещё с таким странным мечом ходишь. Мож ты из Сумеречных Клинков, паря?

Парень достал из рюкзака какую-то штучку, что-то в ней провернул, затем произнёс что-то на своём языке, и из штучки раздался его же голос:

— Где я? И кто ты?

— Ишь ты, колдун! По-нашенски говорить научился!

— Слушай, отец, я не хочу тебе нанести урона, хотя могу. Отвечай на мой вопрос.

— Не кипятись, колдун. Ты в Медвежьем Бору. А меня Антипом зовут. Лесничий я тут. Давненько у нас с бабкой гостей не было. Пойдём со мной.

И странный парень пошёл за дедом.

Но это, как говорится, уже другая история.

Стояла осень 1623 года. По одной из улиц города Новая Октавия, что в стране Маринтия, шли два иммигранта. Это были молодые люди в возрасте слегка за двадцать. Эта парочка несла в своих руках чемоданы. Оба они были высоки, только один был худой, а другой обладал мускулатурой побольше, чем у мощного орка. Более ничего не выделяло этих мигрантов среди других людей, кроме цвета их зрачков. Он был красным.

Но мало ли, какого цвета глаза у человека. Главное, чтобы он хорошо трудился на благо своей новой страны. Этих мигрантов пока поселили в один барак — и нашли им работу в полиции. Их снабдили пистолетами, сделанными по образцу магомётов.

Мало кого в Маринтии интересовало прошлое иммигрантов. Но у этих двоих прошлое было очень интересным. Они уехали со своей родины — из Масхона. Ранее верные слуги диктатуры, они стали диссидентами в новом демократичном Масхоне. Никто не хотел их брать на нормальную работу, в армию или в полицию — потому что они ранее были шеддитами. Но в орден новых паладинов не вступили, и от своего прошлого не отреклись.

— Как хорошо, Гэдберт, что здесь, в Маринтии никого не интересует наше прошлое, — сказал мускулистый парень.

— Абсолютно с тобой согласен, Вильтран. Истинный владыка шеддитов вернулся и победил Хаммона — но потом объявил себя паладином. И мы остались не у дел.