Александр Бабицкий - Повелитель Огня

— Разве я виноват, что лошади стали какие-то хилые, два дня проскачут и… — с виноватым видом развёл руки Зеникс. Лейрус, будто утешая его, кивнул и обратился к Зихию:

— Найдётся для нашего друга выносливая лошадь? Чтобы была покрепче и…

Зихий понимающе улыбнулся:

— …И чтобы не слишком жалко её было в случае чего.

— Да.

— Вогс!

Юноша мигом подскочил к будущему вождю.

— Выведи нам коня Улега. И его старое седло найди.

Несколько дней назад в пьяной драке в трактире соседнего селенья был убит один из дружинников Урсуса, Улег. Отличался этот воин дородностью, что при его безудержном аппетите было неудивительно. При этом он был храбрым воином, не раз отличившимся в стычках с дронанами. Не желая оставаться без такого рубаки в дальних поездках, Урсус долго подыскивал для дружинника коня, способного выдержать его вес. Отчаявшись подобрать Улегу боевого скакуна, вождь выбрал самого массивного и крепкого крестьянского тяглового коня. Для его широкой спины сделали специальное большое седло, в котором Улег чувствовал себя как на коне, а не как на тонком бревне. После смерти Улега конь стоял без дела в конюшне, теперь же он мог пригодиться.

Вогс, до которого дошло, что он не познакомится с пудовыми кулаками Зеникса, бросился в конюшню исполнять приказание. Через три минуты уже осёдланный конь был выведен к воротам и присоединился к лошадям Зихия и Лейруса. Зеникс подошёл к низкорослому широкогрудому коню, доходившему ему пояса, и глухо ругнулся:

— Вот если бы со мной был мой конь, не пришлось бы ездить на разных доходягах.

Лейрус оглядел коня и удовлетворённо кивнул.

— Хороший конь, крепкий.

— Ты так же говорил и про прежнюю лошадь.

— Ничего, скоро встретишься со своим жеребцом.

«Какой же должен быть конь под стать такому гиганту» — подумал Зихий и вскочил в седло.

— Передай Уннару, что мы отправились на охоту. Если не вернёмся к вечеру, заночуем в лесах и будем здесь завтра днём — сказал он открывавшему ворота стражнику. Наследник рода Древославных первым выехал за стену Дрока, за ним следовал Лейрус. Судя по шуму и проклятьям Зеникса, взбирание на лошадей не было его любимым занятием. Зеникс догнал спутников только у тысячного камня. Богатырь неуклюже сползал то на одну, то на другую сторону и тихо сквозь зубы ругался. Побоявшись открыто смеяться над Зениксом-наездником, Зихий прокашлялся в кулак и протянул руку вперёд.

— Возле следующего тысячного камня съезжаем с дороги в леса. Затем обогнём холм у его подножия и выедем к реке. На другом её берегу начинаются охотничьи территории ворлоков. Сейчас, — Зихий поднял голову вверх, — час до полудня. Часа через три должны быть у реки.

Зихий ошибся — к неширокой, но глубокой реке они подъехали лишь через пять часов. Мало того, что Зеникс был не в восторге от своего временного транспорта, так ещё и коню, видимо, надоели постоянные ругательства в свой адрес. Чем дальше всадники углублялись в лес, тем чаще конь Зеникса норовил увезти своего наездника в чащи непролазного кустарника, или упрямо не хотел перебираться через яму с водой, или взбрыкивал задними ногами, не желая проходить между двумя близко стоящими друг к другу деревьями. Несколько раз Зеникс сваливался с коня, производя при этом шум, подобный весеннему камнепаду в Гонной Стране. Только осознание того, что другое средство передвижения найти негде, удерживало взбешённого гиганта от грозившего коню печальными последствиями рукоприкладства. В последний час пути к реке Зеникс кое-как приспособился к езде, однако его ноги, совсем немного не достававшие до земли, всячески тормозили продвижение охотников, цепляясь за изобильную лесную растительность.

Взглянув на начавшие вытягиваться по тёмной зеленовато-синей речной воде тени, Зихий повернулся к Лейрусу:

— Сейчас где-то четыре часа пополудни. Если перейдём реку, сегодня до ночи в Дрок уже не успеем вернуться. Задержались мы немного, — покосился сын вождя на устало сопевших и одинаково взмыленных Зеникса и его коня. — Нужно решать, или продолжаем охоту до завтра, или возвращаемся.

Лейрус посмотрел на надвигающиеся с севера грозовые тучи и задумчиво коснулся рукояти висевшего за спиной меча (второй меч он оставил в селенье). Затем, не обращая внимания на бурчание Зеникса, что, мол, чего ещё ночами по этим лесам на проклятой вредной доходяге таскаться, произнёс:

— Что ж мы, зря выехали? Ничего, заночуем в лесу.

— Хорошо. Тогда поехали вверх по течению. Скоро должен быть брод.

— Куда ещё ехать? Что, нельзя прямо тут через эту лужу переплыть? — недовольно загудел Зеникс.

— Нельзя. Знаешь, кто такие проаквусы?

Зеникс медленно покачал головой.

— Это такие твари, раза в три больше твоей лошади и зубов у каждого проаквуса несколько тысяч, да ещё в семь рядов, один ряд за другим.

Богатырь накинул на ближайшее дерево поводья и подошёл к реке. Окинув её взглядом, он с недоверием повернулся:

— И такие чудища живут в этом ручье? Хм… ерунда!

Лейрус нахмурился:

— Не спеши, Зеникс. Какова глубина реки?

«А ты неглуп» — одобрительно отметил про себя Зихий и ответил:

— Никто точно не знает… Не меньше двухсот локтей. [1] Здесь 1 локоть равняется примерно 30 сантиметрам.

— Проаквусы живут только на глубине?

— Да, на мелководье они не суются. Один раз на моей памяти было такое, что проаквус всплыл возле стоянки торговых кораблей, южнее, на границах Урунии. Так его быстро копьями закидали.

— Ты сам видел?

— Нет, отец рассказывал.

Во время разговора Лейруса и Зихия их громадный спутник пристально вглядывался в реку, всё более покрывающуюся тенями деревьев, пытаясь высмотреть хотя бы намёк на проаквуса.

— Понятно. Поехали к броду. Он далеко?

— Нет. Пару тысяч шагов вверх по течению. Больше на много тысяч шагов что в ту, что в другую сторону бродов нет. Этим пользуются в основном охотники — ни торговцам, ни пастухам в леса ворлоков заезжать не особенно хочется.

Лейрус позвал Зеникса и троица двинулась вдоль берега к броду. Иногда из чащи лиственных деревьев, оплетаемых лианами, выскакивали напуганные всадниками олени. Зихий взялся было за стрелу, но Лейрус сказал, что, раз уж они решили выследить ворлока, то не стоит тратить время на другую живность, да и незачем таскать с собою по лесу лишние туши. Когда они подъехали к месту, где река внезапно расширялась почти вдвое и открывала участок покрытого мелким камнем дна, охотников настигла гроза с севера. В вершинах дубов тревожно зашелестел налетевший резкий ветер, мгновенно потемнело, горизонт покрылся искрящимися ледяным огнём нитями молний. Река исказилась, словно скривившись от боли, атакуемая пока что редкими крупными каплями дождя. По всей глади стали возникать круги, кое-где вздувались пузыри, отчего река приобрела смутный серебристый оттенок. Зихий привстал в седле, озабоченно глядя на воду.