Стивен Дональдсон - Проклятие лорда Фаула

Пока всадники смеялись и шутили, перед ними возникла гривомудрая Гибкая в сопровождении нескольких других гривомудрых и большой группы шнуроносящих. Когда внимание отряда перешло к ней, она сказала:

— Лорды просили помощи ранихийцев в их битве против Ядовитого Клыка-Терзателя. Ранихийцы служат ранихинам. Мы не покидаем Равнины Ра. Такова жизнь. И это хорошо — нам ничего больше не нужно до самого конца, кроме того, чтобы вся земля была Анделейном и люди и ранихины жили вместе в мире, без волков или голода. Но мы должны помочь врагам Ядовитого Клыка тем, что в наших силах. И мы это сделаем. Я пойду с вами. Мои шнуроносящие пойдут с вами, если захотят. По пути мы будем заботиться о ваших лошадях. И когда вы оставите их, чтобы начать поиск укрытия Ядовитого Клыка в земле, мы их сохраним. Лорды, примите это предложение как честь друзей и верность союзников. Тотчас же шнуроносящие Хон, Хью, Грейс и Руста сделали шаг вперед и объявили о своей готовности последовать за гривомудрой Гибкой.

Протхолл поклонился Гибкой в манере ранихийцев. — Услуга, которую вы предлагаете, велика. Мы знаем, что ваши сердца принадлежат ранихинам. Как друзья, мы отказались бы от этой чести, если бы, как союзники, не находились в столь затруднительном положении. Злой рок этого времени обязывает нас принимать любую помощь. Добро пожаловать в наши ряды. Ваше мастерство охотников сделает более безопасным наш путь. Мы надеемся, что сможем вернуть вам эту честь, если останемся в живых после похода.

— Убейте Ядовитого Клыка, — сказала Гибкая. — Этим вы окажете нам честь, которую мы не забудем до конца дней.

Она поклонилась Протхоллу, и все собравшиеся ранихийцы последовали ее примеру.

Затем Высокий Лорд обратился к своим товарищам. Минуту спустя отряд, снаряженный на поиски Посоха Закона, был готов отправиться в путь. Отряд бодрым галопом отъехал от Обители, словно в селении ранихийцев они нашли неисчерпаемый источник мужества.

Они пересекали равнины, двигаясь в северном направлении, и настроение было хорошим. По дороге им не попалось никаких опасностей или их признаков. И ранихины скакали по траве будто живые символы земли. Великан рассказывал веселые истории, словно желая показать, что его дурное настроение прошло. Кеан и его воины реагировали на рассказы жестами и веселыми замечаниями. А ранихийцы развлекались и показывали примеры охотничьего мастерства. На привал остановились уже поздней ночью, словно бросив вызов обезображенной луне. А во вторую ночь отряд разбил лагерь на южном берегу Камышового Протока.

Рано утром следующего дня они пересекли поток и повернули на северо-восток по широкой дороге между Камышевым Протоком и Мшистым Лесом. К середине полудня они добрались до восточной оконечности леса. Отсюда Камышовый Проток, северная граница равнин, поворачивал почти прямо на восток, а отряд направился на северо-восток, удаляясь от Мшистого Леса и от Равнин Ра.

Этой ночью они заночевали на краю суровой, недружелюбной местности, где не было жилищ людей и куда лишь изредка заглядывали путешественники. Весь район к северу от них был изрезан, покрыт шрамами и темнел, словно древнее поле битвы, огромное поле, на котором все погибло от чрезмерного изобилия крови. Чахлая трава, кривые низкорослые деревца и несколько кустиков алианты лишь подчеркивали пустынность этого пейзажа. Отряд находился точно к югу от горы Грома.

По мере того как отряд разворачивался на юго-восток, Морэм рассказал Кавинанту кое-что об этой пустыне. Она простиралась на восток до Землепровала и являлась естественным плацдармом для армий Лорда Фаула во времена древних войн. От водопада реки Лендрайдер до горы Грома простиралась открытая местность вдоль огромного обрыва Землепровала. Орды, выходящие из Яслей Фаула, могли подняться во многих местах, чтобы перенести сражения на верхнюю землю, поэтому во всех войнах Страны против Презирающего первые великие битвы проходили на этой истерзанной равнине. Поколение за поколением защитники сражались, чтобы остановить Лорда Фаула у Землепровала, но им это не удавалось, поскольку они не могли перекрыть все пути наверх с Испорченных Равнин и Сарангрейвской Зыби. Потом армии Лорда Фаула шли на запад вдоль реки Мифиль и углублялись в Центральные Равнины. В последней войне, прежде чем Кевин Расточитель Страны был наконец доведен до того, чтобы совершить Ритуал Осквернения, Лорд Фаул прорвался сквозь сердце Центральных Равнин и повернул на север, чтобы вынудить Лордов на их последнюю битву у Кураш Пленетор, теперь называемую Тротгардом.

Всадники притихли, словно ощущая давление тысяч смертей. Для поддержки они обратились к песням, в которых несколько раз возвращались к легенде о Береке Полуруком и об Огненных Львах горы Грома. В этой пустыне Берек когда-то сражался, переживая смерть своих друзей и утрату в битве нескольких пальцев. Здесь его охватило отчаяние, и он бежал к склонам Грейвин Френдор, к пику Огненных Львов. И там он нашел земную дружбу и земную силу. Это была успокаивающая песня, и всадники пели ее припев вместе, словно хотели, чтобы она превратилась в действительность для них самих.

Им необходимо было утешение; мрачное, изуродованное и измученное поле битвы, казалось, говорило о том, что победа Берека была всего лишь иллюзией, что вся его дружба с землей и Посох Закона, поколения Лордов, его могущественные труды и труды его последователей — ничто по сравнению с таким количеством жухлой травы, обугленного камня и пыли, что истинная история Страны была написана здесь, на поверхности голой почвы и камня, простирающихся могильной россыпью от Равнин Ра до горы Грома, от Анделейна до Землепровала.

Атмосфера этих мест привела в волнение великана. Он торопился рядом с Кавинантом так, словно пытался скрыть свою поспешность и подавить желание перейти на бег. И он непрерывно говорил, стараясь поднять настроение потоком историй, легенд и песен. Сначала его попытки доставляли всадникам удовольствие, действовали на них подобно драгоценным ягодам. Но все же отряд находился на пути к холодным темным владениям Друла Камневого Червя, затаившегося, подобно яду, в катакомбах горы Грома. На исходе третьего дня после пересечения Камышового Протока Кавинант почувствовал, что он тонет в разговорах великана, а голоса воинов, когда они пели, были скорее улюлюкающими, чем уверенными, словно свист в безжалостной ночи.