Стивен Дональдсон - Война Иллеарта

– Томас Кавинант, – Морэм говорил властным тоном, который остановил Кавинанта. – Неверящий, слушай меня.

Затем Кавинант увидел, что Морэм изменился. Его лицо по-прежнему было таким же – мягкость рта еще уравновешивала угрозу в его покрытых золотыми блестками радужных оболочках – но он был старше, теперь он был достаточно стар для того, чтобы быть Кавинанту отцом. Вокруг глаз и рта были морщины, и волосы его были белы. Когда он говорил, его губы дергались с самонеодобрением, и глубины его глаз возбуждались нелегко. Но он встретил огонь свирепого взгляда Кавинанта без дрожи.

– Мой друг, если бы я мог выбирать, я бы сразу же вернул тебя в твой мир. Решение призвать тебя было принято с болью, и я охотно отказался бы от него. Страна не нуждается в служении, которое безрадостно и несвободно. Но, Юр-Лорд, – он снова дотронулся до руки Кавинанта, успокаивая его, – мой друг, мы не можем вернуть тебя.

– Не можете? – простонал Кавинант на поднимающейся, почти истерической ноте.

– У нас нет знания для освобождения от этого бремени. Я не знаю, как в твоем мире – на мой взгляд, ты нисколько не изменился – но у нас сорок лет прошло с тех пор, как мы вместе стояли на склоне горы Грома, когда ты помог нам освободить Посох Закона. Долгие годы мы стремились…

– Не можете? – повторил Кавинант более яростно.

– Мы стремились сделать это с помощью силы, овладение которой нам так и не удалось, и с Учением, которое мы не в состоянии постичь. Потребовалось сорок лет, чтобы мы смогли вызвать тебя сюда, так что теперь мы просим у тебя помощи. Мы достигли предела своих возможностей.

– Нет! – Он отвернулся, потому что он не мог противостоять искренности, которую видел на лице Морэма, и крикнул женщине с посохом: Верните меня обратно!

С минуту она твердо смотрела на него, оценивая крайность его требования. Потом она сказала:

– Я умоляю тебя понять. Выслушай правду наших слов. Лорд Морэм говорит честно. Я осознаю, какое горе мы причиняем тебе. Я не бесчувственна. – Она была в двадцати или тридцати футах от него, выше ямы с гравием, за каменным столом, но ее голос ясно долетал до него из-за хрустальной акустики палаты. – Но я не могу отменить твой вызов. И если бы у меня была сила, я бы не отверг ла нужду Страны. Лорд Фаул Презирающий…

Отвернув голову, широко раскинув руки, Кавинант проревел:

– Это меня не интересует!

Жаля остротой слов, Высокий Лорд сказала:

– Тогда – ты можешь вернуться сам. У тебя есть сила. Ты носишь Белое Золото.

Кавинант с криком попытался броситься на нее. Но прежде чем он смог сделать шаг, кто-то схватил его сзади. Повернув голову назад, он обнаружил, что схвачен Баннором, недремлющим Стражем Крови, который опекал его в течение его предыдущего бреда.

– Мы – Стража Крови, – сказал Баннор с несвойственной ему невыразительной интонацией. – В наших руках забота о Лордах. Мы не позволим никаких попыток причинить ей вред.

– Баннор, – защищался Кавинант, – она была моей женой.

Но Баннор смотрел на него с неизменным хладнокровием.

Неистово дергаясь из стороны в сторону, он сумел вывернуться из сильной хватки Стража Крови и снова повернулся лицом к Елене. Кровь стекала с его лба, так как кровотечение усилилось из-за его дерганий. Она была моей женой! – Довольно, – приказала Елена.

– Верните меня назад!

– Довольно! – она ударила по полу железным наконечником Посоха Закона, и тут же синее пламя вспыхнуло по всей его длине. Огонь пылко зашумел, как бы излучая скрытую силу через прореху в ткани золотого света; и сила, исходящая от этого пламени, отбросила Кавинанта обратно в руки Баннора. Но ее руки, которые держали Посох, огонь не тронул. – Я – Высокий Лорд, – сурово сказала она. Это – Ревлстон, Твердыня Лордов, а не Ясли Фаула. Мы принимали клятву Мира. – Кивнув ей, Ба нор отпустил Кавинанта, и он повалился назад, падая в сторону ямы с гравием.

Минуту он лежал возле камней, тяжело дыша. Потом он привел себя в сидячее положение. Его голова казалась понурой от расстройства.

– Вы получили мир, – тяжело вдохнул он. – Он собирается уничтожить вас всех. Вы сказали, сорок лет? Значит, у вас осталось только девять.

Или вы забыли его пророчество?

– Мы знаем, – сказал Морэм спокойно. – Мы не забыли. – С кривой улыбкой он нагнулся осмотреть рану Кавинанта.

Пока Морэм занимался этим, Высокий Лорд Елена погасила пламя Посоха и сказала человеку, которого Кавинант не мог видеть:

– Мы должны решить этот вопрос сейчас, если мы возлагаем какие-либо надежды на Белое Золото. Приведи сюда пленника.

Лорд Морэм осторожно вытер лоб Кавинанта, вгляделся в порез, затем встал и отошел посоветоваться с кем-то. Оставшись один, с глазами, очищенными от крови, Кавинант трепещущим взглядом внимательно стал осматривать окружающее его. Слабый, но еще оставшийся инстинкт самосохранения приказал ему попытаться оценить потенциальные опасности вокруг него. Он находился на самом нижнем уровне многоярусного зала с высоким потолком в виде крестового свода, освещенного золотым огнем гравия и четырьмя большими бездымными факелами лиллианрилл у стен. Вокруг центра палаты, на следующем уровне, был каменный, имевший форму трех четвертей круга, стол Совета Лордов, а выше стола располагались ряды галереи. Два Стража Крови стояли у высокой массивной двери, сделанной великанами достаточно большой для великанов, – у главного входа в палату, напротив и выше места Высокого Лорда.

Галерея была разнообразно заполнена воинами Боевой Стражи, Хранителями Учения из лосраата, было там также несколько хайербрендов и гравлингасов, одетых соответственно в свои традиционные плащи и туники, и еще несколько Стражей Крови. За спиной Высокого Лорда сидели двое людей, которых Кавинант узнал – гравлингас Торм, хатфрол Твердыни Лордов, отвечающий за свет и тепло, и Кеан – вохафт Дозора, участвовавшего в походе за Посохом Закона. С ними были еще двое: один – хайербренд, судя по его плащу жителя настволья и венку из листьев на голове, вероятно, еще один хатфрол; и один – Первый Знак Стражи Крови.

Кавинант смутно поинтересовался, кто же занял это место после гибели Тьювора в катакомбах горы Грома.

Его взгляд обошел кругом палату Совета Лордов. Возле стола стояли семь Лордов, не считая Морэма и Высокого Лорда Елены. Кавинант не знал никого из них. Все они, должно быть, прошли испытания и воссоединились в Совете в последние сорок лет. Сорок лет? тупо спросил он сам себя. Однако Торм, теперь уже совсем не тот смеющийся юноша, каким был когда Кавинант познакомился с ним, казался слишком молодым для средних лет. Стража Крови нисколько не изменилась. Конечно, простонал Кавинант себе, вспомнив, какими старыми они были. Только Кеан показывал сколь-нибудь значительный возраст: тонкие белые волосы придавали вохафту вид шестидесяти или шестидесятипятилетнего. Но его крупные командирские плечи не сутулились. И открытость его лица не изменилась; он хмурился вниз на Неверящего с прежним откровенным неодобрением, которое помнилось Кавинанту. Он нигде не увидел Протхолла. Во время похода за Посохом Закона Протхолл был Высоким Лордом, и Кавинант знал, что он остался в живых в последней битве на склонах горы Грома. Но он также знал, что Протхолл был достаточно стар для того, чтобы умереть за прошедшие сорок лет естественной смертью. Несмотря на свою боль, он обнаружил, что надеется, что этот Высокий Лорд умер как он того заслуживал, в покое и славе.