Алексей Витковский - Тени ниндзя

Тио так и не успел принять окончательное решение, когда болото всколебалось…

– Вот он! Стойте! – Колдун замер, пригнувшись и раскинув в стороны руки. Воины мгновенно остановились. Впереди, в двух перестрелах, [26]на гати виднелся неподвижный силуэт хорахша. Даже издалека его размеры поражали. «Боги, – подумал Вир, – что такая громадина может здесь жрать? Болотных оленей? Тогда они в этих местах, можно сказать, уже не водятся…»

Болото парило, и зловонный туман затягивал окрестности. Жара. Безветрие.

Вир осторожно придвинулся к колдуну, коснулся предплечья. «Чего ждем?» Тот скосил один глаз на вождя, вторым продолжая следить за хорахшем. Вира передернуло от этого зрелища. Все-таки слишком эти колдуны и маги отличаются от нормальных людей. Примерно как хорахши от остальных животных.

Видимо, поняв его мысли, Говорящий усмехнулся.

– Если Наследник мертв, мы можем только скорбеть, – шепотом произнес он, – но помочь уже не в силах. Если жив, то в относительной безопасности – видишь, тварь не двигается с места и скрючилась? Когда она жрет, то ведет себя совсем по-другому: отрывает кусок и вскидывает башку, наподобие цапли, чтобы проглотить. Жевать хорахши не умеют… Поэтому тварь, по всей видимости, занята своей раной… – Колдун помолчал. – Сделаем вот что: отведи воинов чуть назад. Сам и двое стрелков останьтесь. И дайте мне лук… Так… – Колдун опробовал тетиву. – Сойдет. Остальным ждать моего сигнала. Едва я подниму руку, пусть кричат, как при атаке. Но остаются на месте . Я не хочу, чтобы в решающий миг кто-то оказался между мной и тварью.

Вир кивнул. Ему понравилось то, как Говорящий обращается с луком. И то, что знал о повадках хорахшей больше, чем сам Вир. Вождь в который уже раз подумал, что не может определить, сколько Говорящему зим…

Закончилась очередная тренировка. Сегодня мы сдавали нормативы. Каждый, кто пришел в «Шо Фут Фань», в течение двух месяцев должен сдать эти самые нормативы. Отжаться, подтянуться и так далее. Но не только. Еще сальто вперед и назад, рандат, оба фляга. Затем страховки. Еще стойка всадника, настолько низкая, что лежащая на бедрах палка не должна скатываться в течение пяти минут. «Боевые Коты» очень строги. Плата символическая, но если не сдал нормативы – гуляй. Отбор есть отбор.

Сухая листва мягко шуршала. Мы с Колькой медленно шли через небольшой парк. Высокое и необыкновенно прозрачное небо над головой. Таким оно в Питере бывает только осенью. Мягкий ветерок, еще по-летнему теплый, шелестит зелеными кронами старых тополей. Они, как всегда, упрямо сбросят листву последними. Зато клен уже пожелтел. И заходящее солнце обращает его во вспышку золотого пламени. Лепота!

Нормативы сданы. Все-таки мы прошли неплохую подготовку. Но отчего-то безотчетная тревога, навеянная сегодняшним сном, не отступает. Наоборот. Она только усилилась.

– А знаешь, Коляныч, – говорю я, – что-то мы упускаем. Такое ощущение, что передышка у нас получается временная.

Он недоверчиво смотрит на меня.

– Что, опять приснилось чего? Китаец?

– Нет. Помнишь, я рассказывал про сны с продолжением? Как я понимаю, они снятся всегда перед какими-то неприятностями. А неприятности у нас, сам знаешь, – однообразные.

– Ты говорил – все прошло.

Я промолчал, рассеянно наблюдая, как мои кроссовки приминают опавшие листья. Пройти-то прошло…

– А вдруг он просто затаился? Чтобы мы расслабились? И эгрегор здесь ни при чем…

Колька усмехнулся.

– Да не делай ты из Кутузова всемогущего дядю. «Шо Фут Фань» ему не по зубам. Ты же сам чувствуешь, как наполнен зал.

– Чувствую. Но если смотреть трезво, мы ведь еще не под защитой.

– Почему это?

Теперь усмехнулся я.

– Видишь ли, Колька, мы Школу оцениваем, так? Но ведь и она оценивает нас. А Посвящение мы еще не прошли. Только первую ступеньку. До Черного зала нам еще как до Китая с Лаосом. [27]

– Может, ты и прав, – Коляныч задумался. – Однако другой альтернативы у нас пока нет. Значит, надо держать ушки на макушке…

Мы вышли из парка и двинулись по направлению к метро. Солнце уже скрылось за крышами домов. Книжный лоток на углу встретил нас разноцветной чешуей книжных обложек.

– Смотри-ка! Новый Кастанеда вышел!

– Ух ты!

Мы вцепились в драгоценный томик, перелистывали, вчитывались в случайные фразы. Стало ясно, что книгу необходимо купить. Переглянувшись, мы одновременно спросили друг друга: «Деньги есть?» С деньгами у обоих жидковато. И все же, смеясь, мы скинулись и купили «Сказки о Силе» и «Второе кольцо Силы» в одном флаконе. Такие книги случайно на пути не попадаются.

Уже спускаясь по эскалатору, я снова открыл приятно увесистый черный томик. Страница триста пятьдесят пять. Взгляд упал на строку: «…Ее ужасающе целенаправленная попытка убить меня заставила меня действовать на уровне, недостижимом для меня при обычных обстоятельствах…»

Я вздрогнул. Отлистнул страницу и, впившись взглядом в текст, прочел: «Дон Хуан всегда говорил мне, что нашим ужасным врагом является неверие в то, что случающееся с нами происходит всерьез…»

– Что? – спросил Колька, увидев мою реакцию. Я молча передал ему книгу, ткнув пальцем в прочитанное. Он опустил глаза… и тут по моему позвоночнику промчалась волна холода. Я замер, чувствуя… За нами наблюдают! Чужое внимание, вязкое, почти ощутимое физически. Недоброе, нацеленное на…

Книга звучно захлопнулась. Я поднял взгляд и увидел расширенные зрачки друга.

– Нас ведут, – тихо сказал он.

Но вели нас грамотно. Наблюдателей не было заметно, если они вообще существовали физически. В мои мысли вторглось написанное чадным пламенем слово: «Опять!!!» Кулаки непроизвольно сжались. Коляныч помолчал, прищурив глаза, будто прислушивался к чему-то, а потом сказал:

– На мой взгляд, разойтись сейчас – не лучшая идея. Едем ко мне.

Вагон грохотал и трясся, с бешеной скоростью преодолевая длинный перегон между «Горьковской» и «Невским». Несмотря на не слишком позднее время, народу – раз-два и обчелся. И среди тех, кто есть, – все на вид вполне безобидны. Пара бабулек, хромой дед с тростью, мамаша с капризным дитем и две девицы, которые все время истерически пересмеивались. Мы с Колькой сидели рядом и, включив периферийное зрение, делали вид, что сосредоточенно читаем Карлоса. На нас, кроме девиц, никто не обращал внимания. Но чувство, что нас ведут, усилилось. Да, книга в руках вполне могла бы называться «Из жизни параноиков».

А вот и «Невский». На перроне пустовато. Но именно в наш вагон вошло пятеро парней примерно моего возраста. Они вели себя шумно, прихлебывали пивко, а один даже нахально закурил. Уселись они напротив нас и, непрерывно матерясь, принялись общаться. Я почувствовал, как напряглось Колькино плечо. «Никак, по нашу душу!»