Алексей Пехов - Жнецы ветра

Те поклонились, один что-то почтительно спросил у нее на своем языке и… умер вместе с товарищами.

Альга сама себе подивилась, ничего не почувствовав после смерти незнакомых людей. Ни жалости, ни сожаления, ни испуга. Незваные гости, пришедшие с мечом, сами выбрали свою участь.

Девушка надеялась, что Даг и Мита тоже смогли выбраться и уже находятся в городе или на пути к нему. Об остальных и своей учительнице она старалась не думать. Ходящая забралась в седло, откинула тяжелый капюшон и в последний раз посмотрела на скрытые в дождливой пелене многочисленные шпили Радужной долины, а затем, стараясь сдержать нахлынувшие слезы, поскакала прочь.

На Тигриной тропе никого не было, но Галир не спешила обольщаться. Единственная дорога из внешних ярусов в сердце Долины проходила здесь, и рано или поздно гости обязательно появятся.

Старшая наставница стояла в широком коридоре, на стенах которого было множество пустых квадратов — все, что осталось от висевших здесь столетиями, а теперь вывезенных в Лоска картин. Какое-то время старуха с удовольствием слушала шелестящий по стеклянному куполу дождь, а затем не спеша стала продвигаться к залу, где сходились лестницы со всех учебных и жилых ярусов.

Галир уже больше десяти минок не чувствовала вспышек «искр», а это означало только одно — Ходящие, которых она отправила к главному входу, мертвы. Она очень надеялась, что Рельт уведет детей как можно дальше, и собиралась дать ему столько времени, сколько сможет.

Чутко дремлющая все эти нары боль окончательно проснулась и начала пробовать на вкус позвоночник и печень. Порой от ее назойливых зубов перехватывало дыхание и темнело в глазах. Но Старшая наставница усилием заставила себя идти дальше, и, к ее удивлению, огненные иглы отступили, перебрались куда-то поближе к сердцу, да там и затаились. Наверняка чтобы нанести удар в самый неожиданный момент.

Зал Тысячи лестниц, как и Тигриная тропа, был накрыт стеклянным куполом, под которым горели тысячи световых шаров. Галир, не глядя по сторонам, разбросала по стенам и полу несколько плетений, затем привязала к одному из своих заклинаний «Зеркальный удар Кавалара».

И стала ждать.

Прошло совсем немного времени, когда к залу приблизились пятеро Белых, один из которых был ранен. Они и не думали скрываться. Галир отбросила трость в сторону — сила переполняла Ходящую, и пылающая «искра» дарила мышцам и суставам прежнюю молодость. Старуха ощутила себя совсем юной девчонкой.

Первый некромант, задев ее ловушку, умер мгновенно. Остальные, увидев гибель товарища, напали. Самый старый и опытный из них постарался нейтрализовать оставшиеся капканы, другой отбил простенькое заклинание Галир, «зацепил» ее плетение и умер от своего же удара, вернувшегося к нему.

Трое оставшихся врагов атаковали Ходящую, словно сорвавшиеся с цепей псы. Старшая наставница, не останавливаясь ни на уну, двигалась по залу, пока еще легко отбивая сыпавшуюся на нее со всех сторон тьму и каждый раз отвечая все более сложным плетением.

Раненый Белый, не успев угнаться за ней, провалился в пол, словно тот был вязкой жижей, начал барахтаться в нем и застыл гротескной статуей, когда жидкость затвердела, словно лучший морасский клей.

Наверху глухо треснуло, зазвенело, купол лопнул, и, обгоняя дождевые капли, вниз устремились мириады острейших осколков… Опытный колдун тут же призвал к себе на подмогу многочисленные пылинки, лепя из них щит. Но Галир, успев поймать сверкающие обломки, уже сплела из стекла и воды три огромных острых бриллиантовых копья, одно за другим ударивших в выросшую перед ними преграду. Первое — ослабило щит, второе — вдребезги разбило его, а третье дотянулось до некроманта и разорвало врага в клочья.

Последний из уцелевших колдунов, видя, что случилось с товарищами, пошел напролом. Он атаковал безостановочно, но Галир отразила все его плетения и заставила зал потонуть в яркой вспышке света. Когда ее глаза вновь стали различать оттенки, некроманта больше не было.

И только теперь Ходящая поняла, насколько устала. Едва переставляя ноги, каждую уну опасаясь упасть, она доковыляла до трости, подняла ее и застонала от мучительной боли. Ей показалось, что зубастая тварь откусила половину ее печени.

За спиной Галир раздались неспешные уверенные шаги, и, обернувшись, она увидела женщину в маске из гроганского серебра.

Проклятая, казалось не замечая противницу, внимательно осмотрела место побоища.

— Впечатляет, — голос у нее был чистый и звонкий. — Кто бы мог подумать, что в Башне еще сохранились такие таланты. Подчинись мне, старуха, и останешься жить.

Старшая наставница едва не рассмеялась. Не во власти Аленари рей Валлион было дать ей жизнь. Наверное, с этой болезнью не смогла бы справиться даже Проказа, будь она здесь.

Кажется, только теперь Галир поняла, что не боится смерти. Ее «искра» вспыхнула, и боевое плетение сорвалось с пальцев.

Она знала — боли больше не будет.

— Раньше, до Скульптора, Ходящих учили в Корунне. Но Кавалар никогда не любил столицу и не слишком хорошо уживался с Императором, что бы там ни говорили ваши исторические книги. Поэтому легендарный волшебник, для вас легендарный, — уточнила Тиф, поднимая указательный палец, — убрался подальше от города. Он счел, что Альсгара не лучшее место для новой школы. Ему приглянулась живописная долина в холмах, в лиге от предгорий Катугских гор. Чудеснее уголка не найти — теплое солнышко, зеленая трава, череда водопадов, сплошные радуги. Началась постройка. И наступила зима.

Тиа ехала рядом с фургоном на лошади, изредка поглядывая на холмы, тянущиеся по правую руку от дороги. Небо сегодня было на удивление ясным, и настроение у Проклятой, похоже, улучшилось, потому что она болтала без умолку.

— Очаровательное место разом перестало быть таковым. Но Скульптор не стал отступать. Он был упрямым. Таким же, как ты, Шен. И строительство продолжилось. В итоге все последующие поколения получили чудесную возможность — наслаждаться прекрасной погодой летом, мокнуть осенью, стучать зубами зимой и всю весну ждать оттепели.

Шен и Рона, кажется вопреки своему желанию, понимающе улыбнулись.

— Судя по твоим словам, Долина — то еще местечко, — сказал я.

— Она всегда была такой. Как-никак там разжигают «искры» и превращают обычных людей в нечто особенное.

— Тебе это превращение явно на пользу не пошло.

Она не обиделась и продолжила:

— Скульптор создал большую часть использующихся по сей день построек. Остальное — дело рук его учеников.

— Насколько велика школа?

— Достаточно для того, чтобы заблудиться. С высоты птичьего полета она напоминает ромб. Но внутри гораздо больше, чем снаружи, если ты понимаешь, о чем я.