Алексей Пехов - Жнецы ветра

— Не узнаю тебя, дядя.

— Я сам себя не узнаю, — гигант нахмурился. Помолчал. Потом мрачно произнес: — Когда сюда прибыл передовой отряд Глума, все было точно так же, как сейчас. Ни души. Если, конечно, не считать нескольких исклеванных птицами висельников. Покойникам дней шесть. Если не семь. И… пустые дома.

— Жаль, у нас нет хорошего следопыта. Возможно, он смог бы увидеть больше.

— Ребята нашли немного крови рядом с одним из овинов, но тьма теперь разберет, чья она — человеческая или овечья. Следов много, но они старые. И почти неразличимые. Кажется, не повезло лишь тем крестьянам, которые попались в объятия Тощей вдовы. [3] Тощая вдова — виселица. Остальные успели уйти в лес.

— Значит, они могут вернуться.

— Не думаю. Вооруженные люди должны их здорово пугать. Будут сидеть, пока мы отсюда не уедем.

— В любом случае предупреди часовых.

— Уже предупредил.

Юргона возле колокольни не оказалось. Рандо толкнул дверь, и та бесшумно распахнулась. Оглядев помещение, он заметил в дальнем углу грубо сколоченную винтовую лестницу и под жалобный скрип рассохшихся ступеней начал подъем.

На середине пути его окликнули. Назвавшись и стараясь не сбить дыхания, рыцарь преодолел последний участок. Один из назначенных в дозор лучников сидел на ступенях, с аппетитом вгрызаясь в здоровенный кусок черствого хлеба. Его товарищ мерз на обзорной площадке, прислонив длинный лук к высокому борту. Здесь было очень ветрено.

Рандо задрал голову, посмотрел на старенький колокол и свободно висящий трос.

— Все тихо, — сказал дозорный.

Командир отстегнул от пояса флягу, на дне которой еще плескались остатки рески [4] Реска — дынная водка. :

— Держи. Тебе и приятелю. Погрейтесь.

Солдат благодарно кивнул, сделал скупой глоток. Окликнул товарища. Командир «леопардов» тем временем осматривал окрестности. Серо-желтые крыши домов, бурая грязь, голые огороды. На западе, там, где стояла мельница, текла река. Из-за бесконечных дождей она разлилась и затопила луга, превратив их в непроходимое болото. Впрочем, залитые дождями поля на востоке также стали естественной преградой. За ними виднелись глинистые холмы. На севере и юге начинались леса.

— От леса подойти к деревне можно, — раздался за спиной негромкий голос, и Рандо вздрогнул от неожиданности. Он не услышал, как поднялся наверх и подошел со спины командир мечников, морассец Ильса. — Уверен, что у местных есть тропы. Ходили же они как-то за хворостом. Большую опасность представляет восточная дорога. И та, по которой мы приехали. С юго-запада. Глум занимается выполнением вашего приказа. Тракт уже перекрыт, стрелки на местах.

— Хорошо. Второй заслон надо поставить рядом с трактиром. Перегородить улицу. — Рыцарь указал рукой место. — Если набаторцам удастся прорваться через первую преграду, встретим их здесь.

— Вы, как и господин Водер, думаете, что они все-таки нас нагонят? — свел брови морассец.

— Это не исключено. Но если до завтра никто не появится, я не буду разочарован.

— Никто не будет, — улыбнулся Ильса, коснувшись рукояти фальчиона. — Впрочем, в любом случае, сражаться здесь гораздо лучше, чем в открытом поле.

Рандо кивнул, и командир мечников добавил:

— Юргон приказал мне привести вас к нему.

— С каких это пор моим офицерам дают указания? — нахмурился рыцарь.

— Огоньков разве не знаете? — улыбнулся в черные усы воин. — Носители «искры» частенько забывают, что не все считают их главными. Впрочем, мне было несложно найти вас и передать его просьбу.

Они вместе спустились вниз. Хлюпая по грязи, добрались до обветшалого трактира. Жестяная вывеска скрипела на ветру, из едва держащейся водосточной трубы хлестал нескончаемый поток воды.

— Пойду, проверю посты, — произнес Ильса и направился на восточный конец деревушки.

Рандо толкнул дверь, переступил порог. После улицы здесь было тепло, даже жарко. Два длинных стола и четыре скамьи оказались сдвинуты к стене, пол густым слоем устилало сухое сено. Стальной обруч люстры с порядком оплывшими сальными свечами бросал на стены и потолок тусклые желтые блики.

В зале находилось чуть больше двадцати человек. Те, кому Рандо приказал отдыхать, пока не настанет их очередь дежурить и работать. Некоторые воины облюбовали столы и скамьи, некоторые расположились прямо на удобной подстилке. Почти все, устав от бесконечной, выматывающей скачки, уже спали. Лысый коротышка, ловко орудуя иглой, чинил порвавшиеся штаны, его приятель с безразличием жевал скудный паек, немолодой арбалетчик подкармливал дровами бушующий в камине огонь.

Рандо заметили, поприветствовали усталыми кивками.

— Юргона видели? — спросил рыцарь.

— Наверху, — не разжимая зубов, в которых была зажата нитка, процедил «портной». — С картами возится.

Молодой человек поднялся на второй этаж, заглянул в первую же комнату и увидел сидящего за столом Огонька.

— С какой стати ты отдаешь приказы моим людям?

— Не кипятись, — произнес Юргон, не поднимая головы. — Это был единственный способ затащить тебя сюда. Иначе бы ты еще сто лет проверял патрули, беседовал с офицерами и распределял фураж лошадям.

— Что в этом плохого? — нахмурился Рандо.

— Совершенно ничего. Особенно когда поблизости нет зеркал. Ты бы себя видел. Мертвецы и то краше выглядят.

— Это обычная простуда…

— Которая через несколько дней сведет тебя в могилу, если ты не найдешь в себе смелости забыться сном.

— Не надо разговаривать со мной, как с сопливым мальчишкой! — вспылил рыцарь.

— Я буду с тобой разговаривать так, как ты этого заслуживаешь, милорд! — зло стукнул кулаком по столу маг, и его большие уши побагровели. — Потому что, если ты сдохнешь от усталости, всем остальным от этого будет лишь хуже. Ты — сердце этого отряда. Они идут не за мной, не за Водером, не за Ильсой, а за тобой. Если тебя не станет — мы долго не продержимся.

— Хватит. Не начинай. — Молодой человек устало отстегнул ножны с полуторным мечом и бросил их на стол. — Я могу понять, когда солдаты болтают про «счастливчика Рандо». Но не желаю слышать крестьянские суеверия от человека из Башни.

— Ты прав. Я не верю в приметы. Но они-то верят. И если это поможет им продержаться и выжить, значит, стоит подыграть. К тому же в какой-то мере эти «суеверия» справедливы. Мы вырвались из окружения под Альсом. Прошли большую часть юга. Ничем иным, как зверской удачей, я это не назову. Как голова?

— Так же.

Огонек встал, налил в кружку воды, провел над ней рукой, заставляя нагреться, бросил щепотку трав. По комнате тут же разнесся отвратительный горький запах, и Рандо поморщился:

— Мне обязательно пить эту гадость?