Майкл Муркок - Серебряная рука

— Приветствую тебя, Медбх Длинная Рука, — громко сказал Корум. Стены палаты ответили ему эхом.

Медбх явно была довольна тем, что Корум стал свидетелем ее мастерства.

— Приветствую тебя, Принц Корум. — Она отбросила пращу в сторону, подбежала К Принцу и, обняв, заглянула ему в глаза. Она нахмурилась. — Чем ты так расстроен, милый? Что так встревожило тебя? Это как-то связано с Фой Мьёр?

— Нет. — Он крепко обнял ее, не обращая внимания на собравшихся в палате женщин, и тихо добавил: — Просто я хотел увидеть тебя.

Она нежно улыбнулась.

— Это великая честь для меня, о, великий сидхи. Ее слова и тон, которыми они были сказаны, еще больше расстроили Корума. Взгляд ее был недобрым. Она отступила назад, поняв, что Корум заметил выражение ее глаз. Медбх была чем-то встревожена. Неужели он чем-то обидел ее? Зачем она его так назвала? Улыбка ее была нежной, но слова звучали как-то странно, — она едва ли не мстила ему за что-то.

— Ну что ж, вот я тебя и увидел, — сказал Корум, направившись к двери. Теперь пойду к Ильбрику.

Как ему хотелось, чтобы она окликнула его, попросила его остаться, но он знал, что Медбх не сделает этого. Корум молча покинул палату.

Он мысленно проклял Джерри-а-Конеля за то, что тот своею угрюмостью довел его до такого состояния. Нет, он думал о Джерри лучше.

Впрочем, Принц понимал и то, что Джерри в конечном счете прав. Он, Корум, слишком надеялся на чужую силу — и тем сильнее, чем слабее становился сам.

— Какой там Вечный Воитель, — бормотал он, входя в палаты, которые он делил с Медбх, — скорее вечный страдалец,

Он улегся на свое ложе и предался тягостным думам. Вскоре он уже улыбался — тягостное настроение оставило его.

— Бездействие не для меня — оно пробуждает во мне низость. Я — воин, а не мыслитель, мне подобает действовать, а не предаваться раздумьям. — Он засмеялся, простив себе недавнюю слабость.

Корум поднялся с ложа и направился к Ильбрику.

Корум шел ре полю, то и дело переступая через веревки шатров. Он направлялся к Ильбрику. Наконец, Принц оказался перед огромным шатром небесно-голубого цвета, по шелковым бокам которого бежали волны.

— Ильбрик! Сын Мананнана! Ты здесь? В ответ раздался странный скрежещущий звук; прислушавшись повнимательнее, Корум узнал его и улыбнулся.

— Я смотрю, ты готовишься к войне. Ты пустишь меня к себе?

Скрежет прекратился, и раздался добродушный бас гиганта:

— Заходи, Корум! Добро пожаловать! Корум отодвинул шелковую полу и вошел внутрь. Свет проникал в шатер через тончайший шелк;

Коруму казалось, что он находится в голубой подводной пещере — пещере Ильбрика. Ильбрик сидел на огромном сундуке, на его коленях лежал гигантский меч Мститель. В руке великан держал точило. Золотистые волосы Ильбрика были завиты в косы, заплетена была и его борода. На сидхи была зеленая куртка и высокие башмаки со шнуровкою до колена. В углу лежали, доспехи: бронзовая кираса, на которой были изображены солнце, корабли и морские звери; щит, на котором было нарисовано солнце, и шлем с таким же изображением. На смуглых руках воина мерцали тяжелые золотые браслеты, на них были вырезаны те же картины, что и на кирасе. Ильбрик, сын величайшего из героев-сидхи, имел в высоту добрых шестнадцать футов и был великолепно сложен.

Улыбнувшись, Ильбрик взглянул на Корума и вновь занялся своим мечом.

— Что-то ты, мой друг, невесел. Корум подошел к шлему и погладил рукой его узорчатую, покрытую тончайшей резьбой поверхность.

— Наверное, предчувствую свою судьбу.

— Но разве ты не бессмертный, Принц Корум? Корум обернулся на юношеский голос. В шатер вошел юноша лет четырнадцати. Это был младший сын короля Файахэда, которого все звали не иначе, как Юный Фин. Юный Фин лицом походил на отца, но в отличие от него был строен и гибок. Он был так же рыж, как и Файахэд, и, похоже, так же весел нравом. Юный Фин улыбнулся Коруму, Несмотря на юный возраст, Фин был одним из умнейших и искуснейших воинов мабденского войска. Корум рассмеялся.

— Кто знает, — возможно ты и прав, Юный Фин. Но эта мысль меня вряд ли утешит.

Юный Фин сбросил с себя оранжевую парчовую мантию и снял свой стальной шлем. Одежды его были темными от пота. Похоже, недавно он упражнялся в воинском искусстве.

— Я тебя понимаю, Принц Корум. — Фин отвесил легкий поклон Ильбрику, смотревшему на него с радостью. — Приветствую тебя, о, Сидхи!

— Привет, Юный Фин. Чем я могу быть полезен? — Ильбрик продолжал точить свой меч; движения его были точны и плавны.

— Нет, спасибо, мне ничего не надо. Я зашел поболтать. — Юный Фин растерянно надел шлем на голову. — Боюсь, что я вам помешал.

— Ну что ты, Фин, — сказал Корум. — Скажи-ка мне лучше, что ты думаешь о нашем войске?

— Здесь собрались настоящие воины, — ответил Юный Фин. — Слабаков у нас нет. Одно плохо — уж слишком нас мало.

— Верно сказано, мой мальчик, — согласился Ильбрик. — Я об этом и сам частенько думаю.

— А я только что обсуждал эту проблему с Джерри, — сказал Корум. Установилось молчание.

— Но ведь нам больше негде брать солдат, — не выдержал Юный Фин. Говорил он так, словно надеялся на то, что Корум возразит ему.

— Негде, — подтвердил его слова Корум. Ильбрик нахмурился.

— Давным-давно, когда я был моложе тебя, Фин, я слышал историю об одном странном месте. Там сидхи могут обрести союзников. Но я слышал и о том, что место это опасно даже для нас, сидхи, да и союзники эти весьма переменчивы. Надо бы мне поговорить с Гоффаноном, может быть, он знает что-нибудь об этом.

— Союзники? — Юный Фин засмеялся. — Они что — сверхъестественные? Сейчас нам любые союзники подходят.

— Я поговорю об этом с Гоффаноном, — сказал Ильбрик и вернулся к заточке меча. Юный Фин собрался уходить.

— Ну что ж, тогда я пока помолчу. Надеюсь, мы увидимся на вечернем пиршестве.

Когда Юный Фин вышел, Корум вопросительно посмотрел на Ильбрика, но тот сделал вид, что он всецело занят мечом и не замечает его взгляда.

Корум почесал щеку.

— Помнится, было время, когда я не мог говорить о магических силах без улыбки.

Ильбрик рассеянно кивнул, словно не расслышав слов Корума.

— Теперь же мне приходится полагаться на них, — продолжил Корум с иронией в голосе, — и, тем самым, исходить из их реальности. Я больше не верю ни в логику, ни в разум. Ильбрик поднял глаза.

— А ты не допускаешь того, что логика твоя могла быть слишком узкой, а разум — слишком ограниченным? — сказал он.

— Все может быть. — Корум вздохнул и направился к выходу из шатра. Но внезапно он остановился, склонил голову набок и стал прислушиваться. — Ты слышишь эти звуки?

Ильбрик прислушался.