Майкл Муркок - Гирлянда забытых снов / The Caravan of Forgotten Dreams [= Приносящие огонь, Приносящие пламя, Поджигатели / The Flamebringer]

Она кивнула.

— Тогда бегите туда. И быстро.

Элрик и Мунглум, будучи не в силах смотреть на чудовищное избиение, обосновались в доме. Но вопли жертв, хохот опьяневших от крови дикарей и тяжелый запах истерзанной плоти проникали даже сюда.

Неожиданно дверь распахнулась, и перепачканный в крови варвар втащил за волосы женщину. На ее измученном лице застыла гримаса ужаса и боли, и она не пыталась сопротивляться.

— Найди другое гнездо, коршун, а это наше, — прорычал Элрик.

— Здесь хватит места и для меня, и для этой шлюхи, — огрызнулся варвар.

И тут наконец бесконечное напряжение этого дня нашло выход. Правая рука альбиноса метнулась к левому бедру, длинные пальцы обхватили черную рукоять Приносящего Бурю, и клинок сам выскочил из ножен. Глаза Элрика полыхнули, как угли, он шагнул вперед и обрушил меч на голову узкоглазого воина. Затем, хоть это было уже совсем не нужно, просто чтобы излить накопившуюся ярость, он повторил удар и разрубил варвара пополам. Женщина осталась лежать на полу, она была в сознании, но не шевелилась.

Элрик взял ее на руки и осторожно передал Мунглуму.

— Подними ее наверх к остальным, — сказал он отрывисто.

Тем временем варвары начали поджигать дома: избиение жителей они закончили и теперь занялись грабежом.

Элрик вышел на улицу.

Горджхан не относился к богатым городам, грабители не получили обильной добычи, и тогда они, разочарованные и обозленные, кинулись уничтожать все, что попадалось на пути: вещи, здания, людей…

Сжимая в руке подрагивавший от нетерпения Черный Меч, Элрик смотрел на горящий город, и его лицо напоминало трагическую маску, вылепленную из теней и отблесков пламени, длинные языки которого лизали туманное небо.

Где-то неподалеку варвары ссорились из-за какой-то мелочи, время от времени раздавался женский визг, перекрывавший другие звуки, а потом вновь звенел металл и ревели грубые голоса.

Неожиданно отрывистая речь варваров послышалась совсем близко. К грубым и чуть хрипловатым голосам воинов примешивался звук другого, высокого, голоса: кто-то, поскуливая и всхлипывая, о чем-то просил завоевателей. Из дымной завесы появился небольшой отряд во главе с самим Терарном Гаштеком.

Поджигатель нес что-то окровавленное. Присмотревшись, Элрик понял, что это отрубленная кисть человеческой руки. Два дюжих сотника волокли следом избитого и окровавленного голого старика.

Терарн Гаштек замер, увидев альбиноса, а затем, красуясь перед ним, закричал:

— Эй, западник, сейчас ты увидишь, какими дарами умиротворяли наших богов! Клянусь, это получше, чем жратва и кислое молоко, которыми их пичкала эта свинья. Скоро он у нас попляшет! Люблю все доводить до конца!

Подвывания исчезли из голоса старика, а его лихорадочно блестевшие глаза впились в лицо Элрика. Он заговорил, точнее, завизжал на таких высоких нотах, что альбинос вздрогнул, словно от удара. Вместе с тем неописуемый голос показался ему даже притягательным.

— Вы, собаки, можете лаять сколько угодно! — словно выплюнул он. — Но Мирадх и Т'ааргано отомстят за разрушение своего храма и убийство жреца. Вы принесли сюда огонь, и он пожрет вас! А ты, — он ткнул окровавленным обрубком в Элрика, — ты изменник! Ты предавал не раз и не два, это написано на твоем лице. Хотя теперь… Ты… — У старика перехватило дыхание.

Элрик провел языком по пересохшим губам.

— Я тот, кто я есть, — ответил он. — А ты всего лишь старик, который скоро умрет. И твои бессильные боги не способны повредить нам. Они не защитили тебя теперь, не вспомнят и потом. Прими свою судьбу и не заставляй других слушать старческие бредни.

На лице жреца отразились бесконечное страдание и боль, словно он один терпел муки за весь покинутый богами истребленный народ.

— Набери воздуха, чтобы вскрикнуть погромче, — приказал Поджигатель полуживому старику.

— Убийство жреца грозит несчастьем! — воскликнул Элрик.

— Ты, похоже, слабоват на живот, друг мой. В качестве жертвы нашим богам он принесет нам удачу, не бойся.

Альбинос отвернулся. Входя в дом, он услышал дикий крик и неприятный смех, последовавший за ним.

Позже, когда все еще горевшие дома разгоняли тьму ночи, Элрик и Мунглум, изображая пьяных, отправились на край лагеря. Они тащили на плечах большие мешки и волокли с собой женщин — точно так выглядели почти все воины Поджигателя, шатавшиеся среди развалин, а юный возраст спутницы малорослого воина вызывал только завистливые взгляды. Примерно там, где прежде находилась городская стена, Мунглум оставил мешки и женщин под защитой Элрика и отправился назад, но вскоре появился снова — с тремя лошадьми. Приятели подсадили в седла молчаливых женщин, затем вынули из мешков дремавших детей, тоже устроили на конских спинах, и женщины поскакали прочь.

— А теперь, — сквозь зубы процедил Элрик, — мы должны выполнить задуманное независимо от того, нашел посланец Дувима Слорма или нет. Я не перенесу еще одну такую бойню.

Терарн Гаштек напился до полного бесчувствия и заснул, растянувшись на полу, в верхней комнате одного из уцелевших домов.

Элрик и Мунглум тихо подползли к нему. Пока альбинос наблюдал, чтобы Поджигатель не проснулся, Мунглум, встав на колени, осторожно ощупывал одежду варвара. Наконец он победно улыбнулся и вытащил извивавшегося котенка. Вместо зверька он засунул в карман набитую кроли- чью шкурку, которую специально приготовил заранее. Прижав к себе животное, юркий воин ловко вскочил на ноги и кивнул Элрику. Стараясь двигаться совершенно бесшумно, они покинули дом.

— Чародей лежит там, в большой повозке, — сказал альбинос другу. — Поспешим, главная опасность позади.

— Когда кот и Дринидж Бара обменяются кровью и душа волшебника вернется в его тело, что произойдет, Элрик? — спросил Мунглум.

— Объединив наши магические силы, мы могли бы повернуть варваров назад, но… — Он замолк: орава узкоглазых воинов преградила им дорогу.

— Это западник и его маленький друг, — рассмеялся один из них. — Куда это вы идете, а?

Элрик мгновенно понял, чего они добиваются: реки пролитой сегодня крови не утолили жажду насилия, и варвары явно искали ссоры.

— Так, никуда, — ответил он.

Пьяные вояки обступили их со всех сторон.

— Мы много слышали о твоем прямом клинке, чужеземец, — с усмешкой сказал задира, — и я хочу знать, может ли он противостоять настоящему оружию. — Он выхватил из-за пояса кривой меч. — Что ты на это скажешь?

— Я бы посоветовал найти другое развлечение, — холодно ответил Элрик.

— Да ты прямо мудрец! Но лучше бы тебе согласиться.

— Немедленно пропустите нас! — рявкнул Мунглум.

В глазах варваров вспыхнули злые огоньки.