Александр Прозоров - Конец пути

Слева, держась за сломанную ступню, катался, ругаясь, один смолевник, справа отбегал с перебитой рукой второй. Третий отползал, приволакивая ногу и оставляя за собой длинный кровавый след. Вот он, похоже, уже не жилец.

— Минус трое, — пробормотал Олег. — Осталось всего тридцать семь. Значит, еще поживу.

Но остальные враги не торопились подставляться под слишком быструю саблю. Они сомкнули щиты и медленно подступали, норовя прижать ведуна к стене. Опытным глазом Середин углядел справа щель между щитами, метнулся туда, вскинул свой деревянный диск, закрывая смолевнику обзор, пнул щит его соседа ногой. Тот поддался, и Олег тут же нанес укол в образовавшийся зазор. Послышался стон, смолевник начал оседать, но его сотоварищи сделали всего лишь шаг вперед, и стена щитов опять сомкнулась, отжимая ведуна, оставляя ему все меньше простора для маневра.

— Х-ха! — навалившись на щит плечом, прыгнул вперед Олег, но в этот раз его попытка не удалась. Стена оказалась жесткой и плотной, и он лишь отлетел на пару шагов назад.

— Вот и все, — понял ведун. — Сейчас притиснут так, чтобы шевелиться не мог, а потом кто-нибудь поднимет меч, и заколют, точно хряка.

Но внезапно стена щитов дрогнула, слегка расползлась. Середин увидел, как голова одного из воинов подпрыгнула вверх и покатилась, как упал другой, врезавшись лицом в камни. Смолевники спешно разворачивались, чтобы отразить удар в спину, однако далеко не все успевали это сделать, в то время как мечи напирающих на них недавних друзей с перерезанными шеями, окровавленными ногами, со следами уколов возле артерий работали быстро и безжалостно.

— Ко мне, воины! — Мудрый Аркаим, отскочив от брата на несколько шагов, довольно расхохотался: — Не ожидал такого, Раджаф? Ну так это еще не все…

И правитель указал на своего брата пальцем:

— Убейте его, воины! Убейте!

Оживленные мертвецы решительно двинулись на великого Раджафа, и тот, оценив обстановку, кинулся бежать в яшмовый дворец.

— Не уйдешь, братец… Нет, не уйдешь… — злорадно потер руки правитель. — Это конец, братец. Тебе пора отправляться к папе.

— Я думал, мне уже крышка. — Олег отер саблю о рукав безголового смолевника и убрал в ножны. — Вся жизнь перед глазами пронеслась, кажется.

— Я тоже думал, что тебе конец, чужеземец, — согласился мудрый Аркаим. — Но вспомнил хитрость, которую ты учудил со мной в прошлый раз на этом самом месте. Отбежал от брата и произнес заклятие. А потом послал мертвецов тебе на помощь.

— Спасибо тебе, правитель.

— Не за что, смертный. Сколько лет я тебе сохранил? Двадцать, тридцать? Какие пустяки. Не стоит благодарности.

— Понятно, у бессмертных свои понятия. Но все равно — спасибо.

— Пойдем, чужеземец. Посмотрим, что мертвые смолевники сделали с моим братом.

Ведун и мудрый Аркаим вошли в зал яшмового дворца, протиснулись через толпу мертвецов, сгрудившихся слева от трона, замерли.

— Вот это да… — пробормотал правитель. Вместо истыканного мечами тела, в уголке, прислоненное вертикально к стене из слоновой кости, скромно стояло сверкающее зеркало с серебряной амальгамой, нанесенной на гладко отполированный медный лист. Священное зеркало Раджафа.

— Электрическая сила… — облизнул пересохшие губы Олег. — Такого фокуса я ожидал меньше всего. Где же он теперь может быть?

— Везде. Везде, где угодно. Везде, где только могут быть эти проклятые зеркала! Чего столпились, дубье недобитое?! — рявкнул он на мертвецов. — Вон пошли! Приказываю всем забраться наверх, на стены, и стеречь подходы к ущелью со всех сторон от любых людей, живых и мертвых!

Зомби, развернувшись, потянулись к выходу.

— В иные страны вы зеркала никогда не продавали? — поинтересовался Олег.

— В иные страны? Не ведаю. Нет, вестимо. Уж больно носился с ними Раджаф. Семье каждой по одному выдавал, в знак благословения союза, чтить их заставлял, чуть не молиться. Нет, не продавал. Какое иначе уважение, коли, как поросят, зеркала эти на сторону продавать?

— Уже хорошо, — кивнул ведун. — Значит, он где-то неподалеку. В Каиме где-то, в одном из селений, где зеркала имеются.

Олег подошел к зеркалу, повернул его лицевой стороной к стене.

— Как думаешь, правитель, коли он сейчас в столице объявится, тебя там предадут? Рискнут ополченцы на господина прежнего руку поднять али наоборот, опять к нему перекинутся?

— Не ведаю… Но видишь ли, чужеземец, брат мой этого тоже знать не может. Посему, мыслю, рисковать не станет… В дальних селениях объявится.

— Ну вот, круг постепенно сужается.

— Ты чего затеял, чужеземец? — поднял на него голову хозяин дворца. — Давай, прямо сказывай.

— Первое, — вскинул указательный палец Середин. — Нужно сделать так, чтобы в тот момент, когда мы опять зажмем твоего брата в угол, ему некуда было уйти. Посему предлагаю поднять в поселке под дворцом ополченцев, посадить их в седло и разослать по всем городам с твердым приказом повернуть все зеркала светом к стене на восемь дней. Восьми дней нам, пожалуй, хватит. Соврать нужно чего-нибудь для правдоподобия, чтобы послушались, не оставили все как есть. Скажем, демон какой астральный жизнь из тех, кто перед зеркалом проходит, сосет — но ты за восемь дней его заловишь обязательно и на вертеле зажаришь. Тебе за храбрость и заботу слава, а простым смертным — немного страха, чтобы не ослушались. Второе. Надо наказать всем посланникам: коли что неладным им в селении покажется, пусть на выезде… Ну шапку снимут и за пазуху сунут. Ты это дело через глаза орлов сразу увидишь, и мы туда пошлем крепкий отряд, дабы Раджафа из укрытия выкурить.

— Разумно, — согласился правитель. — Только что значит «астральный» и что значит «выкурить»?

— Первое слово не значит ничего, но звучит внушительно. А второе означает, что мы его таки поймаем.

— Разумно, — повторил мудрый Аркаим. — Да будет так. Ступай за глупым сыном русалки и своей невольницей, пусть поднимаются сюда. А я спущусь в поселок и отдам нужные распоряжения.

Олег рассчитывал на отдых, но сильно ошибся. Во дворце после пребывания оккупантов не осталось ни дров, ни слуг, ни чистой одежды, ни даже воды. От сельчан пользы было мало: почти все мужчины разъехались по городам Каима, большинство женщин остались при своих хозяйствах — детей, скотину ведь не бросишь, даже ради горячо любимого господина. Вот и пришлось Олегу да купцу с помощью трех девок и одной дородной матроны с хозяйством разбираться. Подвозить дрова и продукты, собирать и оттаивать чистый снег, отогревать насквозь промерзший дом. Нормальное тепло, когда можно спать без шапки на голове и войлочных сапог на ногах, накопилось только на второй день.

Но уже утром в комнату к Олегу вошел правитель — на этот раз не демонстрируя дружелюбие, а просто потому, что послать за гостем ему было некого.