Иар Эльтеррус - Навстречу судьбе

— Прошу не думать, что у нас недостаточно сил, — в голосе императора слышалась ирония. — Мы вполне способны за месяц выбить войска Альянса со своей территории. А затем... Затем мы могли бы высадить десанты на побережье Карвена и Нартагаля. Впрочем, Карвен это и ждет, им прощать я ничего не собираюсь.

— Благодарю за откровенность, ваше величество, — заговорил лиар, осторожно покосившись на Эхе, но тот ничем не выразил своего недовольства.

— Не за что, — хмыкнул элианец. — Так вот, мы в силах аннексировать вашу территорию, и вы это знаете. Нартагаль лишился половины флота, большей части армии, в плен взяты лучшие военачальники королевства. Но мы не хотим губить своих людей в этой войне, поэтому предлагаем мирный договор. Однако это будет иметь свою цену. Повторяю в который раз — я не Маран и играть в политес не намерен.

— И какова же эта цена? — настороженно уставился на него архиепископ.

— Немедленный выход Нартагаля из Альянса, подчинение оставшихся на территории империи войск королевства элианским маршалам на время войны. После освобождения нашей территории от святош — невмешательство в войну с Карвеном и чистке нашей Церкви от карвенской накипи. Это касается прежде всего вас, ваше преосвященство.

— Нартагальская Церковь в моем лице дает слово не вмешиваться, — поклонился тот.

— Очень хорошо. Помимо вышесказанного, Нартагаль выплатит Элиану контрибуцию в размере тридцати миллионов золотых тархемов и выполнит одно требование.

— Требование? — приподнялись брови лиара.

— Да, — голос императора стал жестким. — Мы требуем обязательного освобождения и препровождения в Элиан всех имперских подданных, находящихся в рабстве на территории Нартагаля. Помимо того, владельцы работорговых домов должны быть жестко предупреждены. Одна попытка захвата в рабство элианца означает немедленное расторжение мирного договора.

Эхе покосился на лиара, затем на отца. Оба опустили на мгновение веки, призывая короля соглашаться со всеми требованиями императора — их исполнение обойдется стране куда дешевле дальнейшей войны и неизбежной оккупации. Архиепископ выглядел съевшим что-то донельзя кислое, но явно разделял их мнение. Особенно неприятным было обязательное освобождение рабов-элианцев, в королевстве давно ощущалась острая нехватка рабочей силы.

— Однако мы готовы позволить вам использовать по своему усмотрению карвенцев, взятых в плен вашими войсками во время их перехода на нашу сторону, — с легкой иронией сказал император. — Нас их судьба не волнует.

Деор с лиаром переглянулись — это могло дать многое, придется отдать командирам полков, находящимся на данный момент в Элиане, жесткие приказы. Пусть постараются оставить побольше карвенцев в живых. Святоши, правда, плохо поддавались дрессировке, но на то существовали опытные надсмотрщики. Справятся, и не с такими справлялись.

— Мы согласны с вашими условиями, царственный брат мой! — встал король и протянул руку через стол.

— Я рад, — император тоже поднялся на ноги и пожал протянутую ему руку. — Договор мои секретари подготовят к завтрашнему утру и доставят вам.

Обговорив еще несколько незначительных дополнений к договору, повелитель Элиана откланялся и исчез в дымке портала. Нартагальцы после его исчезновения долго сидели и молча смотрели друг на друга, пытаясь понять, что воспоследует из всего этого.

— Мы отделались легким испугом, — констатировал, наконец, деор Наглеата.

— Полностью с вами согласен, — покивал задумчиво постукивающий пальцами по столу лиар. — Я ждал куда худшего, если честно.

— С Элианом лучше дружить, — заметил король. — Слишком сильная страна. Потому давайте-ка, господа, наметим как нам лучше и быстрее исполнить условия договора. Считаю необходимым сегодня же арестовать карвенских послов и выяснить у них, кто из наших инаров пляшет под их дудку.

— Полностью с вами согласен, ваше величество, — архиепископ с любопытством взглянул на рыжего юношу в Венце Наладир — на сей раз, похоже, король им достался толковый, по крайней мере, не капризный самодур, как прежний.

— И позаботьтесь об освобождении рабов-элианцев, — продолжил его величество. — Мне вовсе не хочется, чтобы из-за жадности какого-то дурака империя снова объявила нам войну. Вам, я думаю, тоже.

— Мы с его преосвященством займемся этим вопросом, ваше величество, — встал лиар. — За сим позвольте откланяться, времени нет совсем.

— Одну минуту! — поднял руку деор. — Я бы хотел прояснить кое-что прежде.

— Что?

— Род кё Фартэ.

— Кё Фартэ... — скривился лиар. — Благодарю, что напомнили. Эти заносчивые ублюдки откажутся освобождать рабов, к сожалению... Ваше величество, я бы советовал отдать гвардии приказ о захвате основных поместий кё Фартэ. Иначе возможен бунт.

— Отдам, — в глазах короля мелькнул опасный огонек. — И не только. Эти ревнители старины пойдут на плаху. Повод я найду. Слишком опасны и влиятельны, начнут бузить. Предпочитаю обезопасить себя сразу.

Левая бровь лиара слегка приподнялась, он с еще большей заинтересованностью окинул взглядом Эхе — ну, слава тебе Единый, наконец-то решительный король на престоле! До смерти надоело возиться со слабыми и ничтожными людишками с огромными амбициями, получавшими Венец Наладир в последнее столетие. Хорошо деор воспитал сына, достойный монарх будет.

Возле высокого, стрельчатого окна застыла одетая в белоснежное, воздушное платье невысокая девушка с черными волосами, заплетенными в простую косу. Она тоскливо смотрела куда-то вдаль, не отдавая самой себе отчета куда именно. Думать ни о чем не хотелось, и она нервно теребила косу. Вчера ей сообщили о предстоящем визите его величества, и девушка никак не могла понять, что от нее понадобилось императору. Хотя, если честно, рада была увидеть кого угодно, от одиночества она уже начала сходить с ума.

Алика вздохнула и отошла от окна. Она никак не могла привыкнуть к поклонам челяди, называющей ее «ваше высочество». Это она-то — принцесса?! Единый Создатель! Да кому в голову такая чушь пришла? Всегда считала себя обычной девчонкой из городишки Шадна. Жила, как жилось. Мечтала, что полюбит, выйдет замуж, нарожает детей. А оно вон как вышло... Да, папа оказался императором. Только лучше бы он оставался простым горшечником, но был жив! И мама... Вспомнив упавшую у гроба отца мать, Алика не сдержала судорожного всхлипа.

Не прошло и двух дней после похорон родителей, как ее привезли в это гигантское поместье, сказав, что все это принадлежит ей, ненаследной принцессе Алике ар Маран. А девушка смотрела на роскошный дворец и не видела его, слезы застилали глаза. Ей виделись папа с мамой — живые, смеющиеся, радостные. Только вот на самом деле их не было. И от осознания этого становилось больнее всего.