Александр Сухов - Мир Деревьев

– Уважаемый мастер Карамбаль, я всего лишь вчера вернулся из зоны. – Предвосхищая «просьбу» а, по сути, приказ начальства, первым заговорил Феллад. – Дайте отдохнуть хотя бы пару дней. Сами знаете, как изматывают одиночные рейды. К тому же, я еще даже не приступал к систематизации собранных образцов…

Исчерпав аргументы, он замолчал и немигающим взглядом уставился на высокое начальство. Этим самым наш герой, наверное, пытался загипнотизировать Карамбаля, чтобы тот отменил предстоящее задание.

Однако плешивый Гном был не из тех хлюпиков, которых можно было просто так вот взять и загипнотизировать. Скорее он сам мог заворожить взглядом кого угодно.

– Ты пойми меня Фелл, – не надеясь лишь на магию своих глаз, заискивающим тоном заговорил начальник лагеря Убанги. – Ты и только ты способен в самые кратчайшие сроки выполнить это важное задание. Смекай, парень, сезон дождей начнется не сегодня-завтра, а данных по квадрату ФТ-123 кот наплакал. Каюсь не твоя это вина – я не досмотрел, но ты пойми, через три месяца именно там начнется очередной этап освоения сельвы, а у нас как назло ничего нет. Я, конечно, целиком и полностью осознаю, что не имею права послать тебя туда в приказном порядке, но и ты войди в мое положение, никто из одиночек не успеет собрать необходимые для анализа общей обстановки данные до того как Дикий Лес превратится в непролазное болото. Если бы можно было, я отправил бы туда всех бездельников, ошивающихся в настоящий момент в лагере, но ты же сам понимаешь, чтобы правильно оценить ситуацию на месте, источник должен быть предсказуемо-субъективным. Короче говоря, получается, что на данный момент ты единственный, кого я могу послать в зону с целью рекогносцировки вышеозначенного квадрата. Тебе делов-то пробежаться легкой рысью, внимательно поглядывая по сторонам, а после того, как Деревья вытащат из твоей головы всю полезную информацию, гуляй на всю катушку хоть… ну скажем, пять дней.

«Вот крохобор, – подумал юноша, – мне торчать в лесу как минимум десять суток, а за это всего-то пять дней спокойной жизни. Да и тех потом вряд ли дождешься. Сейчас ему плохо – сверху давит начальство, молнии сыплются со всех сторон на его плешивую башку. А потом, когда все пройдет, ведь наверняка забудет о своем обещании. – И тут же со свойственным своему юному возрасту оптимизмом рассудил: – Ну, если не пять, но трое суток отпуска, пожалуй, удастся из него выцарапать. Весьма кстати – давненько хотел навестить своего друга Квакха, также к Пархаю наведаться не помешает – хлопнуть по маленькой на равных и поблагодарить за мутаген».

Хитроумный Карамбаль пристально наблюдал за выражением лица подчиненного, и поскольку был неплохим физиономистом, раньше Феллада понял, какое решение тот принял.

– Вот и чудненько, мой юный друг! – радостно потирая ладошки, он вернулся на свое место за столом. – А теперь посмотри сюда. – Взмахом руки мастер Карамбаль подозвал подчиненного к расстеленной на поверхности стола карте. – Контрольный рейд начнешь из пункта, отмеченного звездочкой.

Поначалу все было спокойно. Феллад успел осмотреть более половины условного квадрата ФТ-123, когда начались затяжные проливные дожди – обычное явление для этих месяцев в весенний и осенний периоды. Сейчас в Северном полушарии Земли царила осень, и не было ничего экстраординарного в том, что на экваторе Афры начался сезон дождей. Более того, сезон этот был вполне прогнозируемым явлением. В это время в лагере Убанги, также как в остальных лагерях, расположенных в экваториальной зоне Афры, начинался период активной учебной подготовки личного состава, а также сезон отпусков. Впрочем, оказаться в отпуске Фелладу не грозило, но хотя бы не мокнуть под проливным дождем он вполне мог и лишь по причине раздолбайства некоторых чиновников, вынужден в данный момент любоваться сомнительными красотами Дикого Леса, получая время от времени на свою бедную голову целые потоки освежающей влаги, низвергавшейся с крон деревьев.

Начавшийся с некоторым опережением своего обычного графика дождь сильно мешал сбору информации по заданному району. По этой причине экспедиция грозила затянуться на пару-тройку дней. Однако в силу непоколебимого оптимизма, свойственного большинству юных представителей человеческого племени, он не унывал и расценивал все происходящее с ним как забавное приключение. Бодро шагая по раскисшей от дождя тропинке, протоптанной дикими животными, Феллад старался примечать все даже самые мельчайшие детали окружающего ландшафта, однако усиленное вращение головой на триста шестьдесят градусов ничуть не мешало ему размышлять на самые разные темы, совершенно не относящиеся к его непосредственному заданию.

В данный момент голова юноши была почему-то занята мыслями о нелегкой жизни его далеких предков, имевших сомнительное счастье проживать в здешних местах. Из книг и других письменных источников Фелладу было известно, что до планетарной катастрофы существовали люди не только с белым цветом кожи как сейчас. Также были чернокожие негроиды, и узкоглазые монголоиды, отличавшиеся желтым цветом кожи. После катастрофы уцелела лишь небольшая группа белых людей – так уж получилось. И если узкоглазые с легким желтоватым оттенком кожи индивидуумы изредка появляются на свет даже у родительских пар явно европеоидного типа, то негры не рождаются никогда. По этой причине представления современного человека о черных людях чаще всего базируются на его собственных умозрительных построениях, отчего негры зачастую становятся этакими фантастическими существами, подобно эльфам, гномам и прочим мифическим народам, к тому же наделенными разнообразными чудесными способностями. Именно так представлял себе вымерших чернокожих людей Феллад: это были рослые, могучие существа, способные жить в абсолютной гармонии с природой. Последнее умозаключение он сделал из того факта, что негры в основном обитали в жаркой и не очень приспособленной для жизни Афре, а для того, чтобы выжить в столь трудных условиях нужно обладать не только выдающимися физическими данными, но, как минимум, зачатками магического таланта.

«Очень плохо, что ни одного чернокожего человека не сохранилось, – мысленно сожалел юноша. – Какая невосполнимая потеря для человечества».

Изумлению юноши не было бы предела, узнай он об истинном положении дел на Земле во время тех нескольких десятилетий, предшествовавших глобальной катастрофе. Он даже не мог себе представить, что цвет кожи человека мог стать причиной для взаимной ненависти. В страшном сне ему не могли присниться такие понятия как белый, черный и желтый расизм. Вряд ли он смог поверить, что один человек мог убить другого лишь из-за того, что цвет кожи, форма глаз и прочие биометрические параметры его жертвы не соответствовали каким-то определенным стандартам. Окажись Феллад на Матушке-Земле каким-либо фантастическим способом где-нибудь в начале двадцать первого века от Рождества Христова, вряд ли он смог бы разобраться во всех тонкостях межрасовых, межнациональных и межрелигиозных отношений того времени. Скорее всего, ему пришло бы в голову, что он очутился в сумасшедшем доме планетарного масштаба, в котором роль санитаров и лечащих врачей выполняют сами пациенты.