Евгения Кондырева - Дракон

– Это вы, ребятки? – слепой поднял лицо.

– Мы, дедушка. – Эши вложила в руки старика кусок пирога.

– Ты зря пел эту песню, отец, – Криш опустился на землю рядом с нищим.

Тот хитро улыбнулся и разжал ладонь, на которой поблёскивали монетки.

– Вот и ответ. Никто не скажет, что слепой Ариф даром ест свой хлеб. Возьми эти деньги, сынок.

Криш с досадой поморщился.

– Да разве я об этом? Деньги пригодятся тебе самому! Он подобрал с земли оставшиеся монеты и спрятал их в сумку нищего.

– Ты был очень неосторожен, дедушка! Хорошо ещё, что эти люди поняли твои сказки как шутку! Тебя могли побить, отец.

– Каждый услышал то, что он хотел услышать, – ответил слепой. – Впрочем, я вовсе не шутил. Драконы похожи на людей. Есть люди, несущие гибель и разрушение, и есть драконы, несущие мир и добро.

– Ты опять за своё, отец! Что-то я не встречал таких драконов!

– И всё же они есть.

– Раз так, почему эти хорошие драконы не помогут нам справиться с плохими!

– А почему они должны помогать нам? – пожал плечами старик.

– Ага, это мы уже слышали, – хмыкнул Криш. – Равновесие! Вот только что это за Равновесие такое – никто не знает.

– Кое-кто знает, – заметил нищий и с аппетитом принялся за еду.

…Эши показалось, что она едва закрыла глаза, когда Криш разбудил её.

Над пустыней вставало солнце, и ослепительный оранжевый диск уже отвоевал у ночи белые зубчатые стены. Люди просыпались, гасили ночные костры, запрягали лошадей и волов в ожидании того момента, когда откроются ворота.

Эши узнала вчерашнюю женщину, щедро поделившуюся с ними яблоками, и подошла к ней поближе.

– Здравствуй, голубка, – кивнула крестьянка и озабоченно склонилась к ребёнку. – Похоже, внучек захворал. Всю ночь промаялся, не спали совсем. Скорей бы уж ворота открывали. Говорят, в Шаспаге лучшие на всём Парксе лекари: надо же господам рыцарям после боёв раны залечивать, – простодушно добавила она.

Эши взглянула на ребёнка. Он слабо цеплялся за юбку женщины и прятал личико от всходившего солнца. Эши присела на корточки и погладила курчавую головку.

– Да он горит весь!

– Ах, твоя правда! – Крестьянка подхватила малыша на руки и прижала к себе.

Ребёнок тяжело вздохнул и обнял женщину за шею.

– Ну, что вы там, ироды, заснули что ли, – в сердцах крикнула та в сторону ворот. – Коли уж проверять затеяли, так проверяйте!

– А как они проверяют? Крестьянка махнула рукой.

– Ткнут каждой пальцем в лоб, вот и вся проверка. Я уж не первый раз прохожу, насмотрелась на их фокусы!

В этот момент ворота наконец распахнулись, и из них вышли четверо стражников. За ними неторопливо шагал высокий человек в чёрно-лиловом балахоне до пят. Глубоко надвинутый капюшон скрывал его лицо.

– Вот он у них главный, – встрепенулась крестьянка. Словно в подтверждение её слов раздалась команда:

– Женщинам подходить по одной к воротам. Не спешить, не толпиться. Мужчины – после того, как закончится проверка.

– Слава Небесам, началось! – крестьянка проворно двинулась вперёд. – Не отставай, голубка!

Эши обернулась, ища в толпе Криша, но женщина потянула её за руку, увлекая за собой.

– Давай-давай, встретишь брата за воротами.

…Да, главным здесь был тот, в балахоне. Испытуемая останавливались возле него, и человек, протянув руку, на секунду прикладывал ладонь к её лбу. Короткий знак, и стражник пропускал счастливицу за решётку ворот.

– Скорей бы, – маялась крестьянка.

Несколько томительных минут – и на Эши, обомлевшую от внезапного страха, из-под надвинутого капюшона пронзительно глянули чьи-то глаза. От ладони, коснувшейся её лба, веяло холодом, словно не человеческая плоть это была, а кусок льда. Лёд сверкал в бездонной черноте глаз, заглянувших ей в самую душу.

– Следующая, – тихо сказал человек, и стражник подтолкнул Эши в сторону открывшейся решётки.

– Вот и славно, – донесся до неё голос крестьянки. – Ты идёшь, голубка?

Ноги почему-то сделались ватными, и Эши прижалась спиной к шершавому камню стены.

– Мне надо брата дождаться, – ответила она и сама удивилась, как слабо звучит её голос.

– Ишь, сомлела вся с непривычки… Как зовут тебя?

– Эшия.

– Будете с братом в Твейне, спросите Озис. Там меня все знают.

– Спасибо.

Эши с трудом отлепилась от стены и на прощанье погладила головку ребёнка, от всей души пожелав ему здоровья.

В эту секунду послышался шум въезжающих телег. Проверка закончилась, в крепость входили мужчины.

Озис поспешила к своему старику, а Эши так и осталась стоять на месте.

– Ну, как ты?

От неожиданности она вздрогнула, но рука, коснувшаяся её плеча, была живой и тёплой, а знакомые карие глаза светились заботой.

Криш тревожно заглядывал ей в лицо. Эши улыбнулась.

– Скажи, а у тебя правда есть тётка в Шаспаге?

– Есть, – неохотно ответил ловчий и… покраснел, но занятая своими мыслями Эши ничего не заметила.

– А где Ариф?

– Только что был здесь. – Криш недоумённо оглядывался по сторонам. – Не понимаю.

Толпа быстро редела, но нищего нигде не было видно.

– Куда он мог деться? – Ловчий с досадой дёрнул плечом.

– Наверно ушёл.

– Куда? Обратно в пустыню? Нет, он где-то здесь. Эх, надо было лучше за ним следить. Ладно, никуда не денется! Пойдём, надо осмотреться.

Крепость (а фактически целый город, окружённый стеной) оказалась очень большой. Короткие прямые и узкие улицы Шаспага населяли каменщики, плотники, резчики, кузнецы и кожевенники, о чём торжественно объявляли вывески на стенах добротных домов. Однако в крепости не было ни рыночной площади, ни ратуши. На улицах не слышалось обычного для торгового города шума и гвалта. Казалось, даже дети и птицы ведут себя здесь тише.

Центром Шаспага был огромный четырёхугольник рыцарских казарм с вычурными башнями и узкими окнами-бойницами. Он образовывал вокруг большой каменной площади ещё одну, внутреннюю стену, на вид такую же неприступную, как и внешняя.

Обитатели казарм вставали задолго до рассвета. Их жизнь, подчиняясь строгому военному укладу и столетиями выработанному распорядку, была размеренной и простой.

Состоя на службе у правителей Тразана, рыцари Шаспага тем не менее сохраняли независимость в своих суждениях и взглядах. Именно поэтому Шаспаг был определён как единственно возможное место, где надлежало судить магов и чародеев.

Для этой цели был создан Высший Совет во главе с Рыцарем-Магистром, прошедшим посвящение и сведущим в колдовской науке. Впрочем, считалось, что все рыцари Шаспага не чужды магии, ведь значительная часть их обрядов имела магическое происхождение. На стенах каменных лабиринтов глубоко под крепостью до сих пор сохранились древние письмена и символы, вот только значение их было утрачено за несколько веков, прошедших со дня основания Шаспага.