Евгения Кондырева - Дракон

– Я буду осторожен, господин, – глухо ответил старик. Краст резко обернулся.

– Я даю тебе последний шанс, Ригэн. Ты ещё можешь облегчить свою участь, если скажешь всё, что успел узнать о ней.

Глаза Ригэна загорелись презрительной усмешкой.

– Какая досада, Краст, – легко произнёс он и вытер со щеки кровь, я не имею ни малейшего представления, где её искать. Уж если ты со всеми своими алыми и рыцарями не смог найти её…

– Пустоголовые болваны!

– Все? – чуть задохнувшись, поднял бровь Ригэн.

– Ты сам подписал себе приговор.

Краст простёр к нему руки, унизанные магическими камнями.

Смертный холод охватил тело Ригэна.

Красту не дано было стать настоящим магом, но сила, купленная ценой предательства могла убивать так же верно, как оружие.

Он заговорил, и Ригэн узнал заклятье. Оно постепенно отнимало у дракона его человеческое воплощение.

Жестокая гримаса, почти судорога, исказила черты Краста.

– Ты видишь, маг, теперь у меня есть сила, великая сила. Ригэн больше не мог пошевелиться. Мучительная боль пронзила его лёгкие.

В руках Краста оказалось копье. Одно из нескольких пыточных копий, которые лежали возле окна. Магия породила их, и магия же отняла у них способность убивать сразу. Копьё было призвано наносить незаживающую рану.

Стальной наконечник отливал алым.

Краст замахнулся и с силой вонзил его в плечо Ригэна.

– Ты делаешь не так! – послышался вдруг резкий, дребезжащий голос.

Глаза старого мага светились безумным огнём.

– Ты всегда был плохим учеником! Смотри, как надо!

С неожиданным проворством и силой он замахнулся и метнул в грудь Ригэна второе копьё.

Каменный зал с высокими узкими окнами, в который вместе с другими женщинами попала Эши, выглядел тёмным и мрачным. Стены были покрыты слоем пыли и копоти от факелов. Запрокинув голову, она с трудом различила едва видимые рисунки на потолке. Она попробовала представить себе этот зал при свете солнца и не смогла. Здесь не было места ничему яркому и светлому.

Откуда-то появился высокий худой человек в широком чёрном балахоне.

«Монах?» – мелькнуло в голове у Эши.

Человек что-то тихо сказал начальнику стражи. Тот кивнул в ответ, и «монах» медленно удалился. Не глядя, стражник коротко ткнул пальцем в сторону женщин.

– Ты, ты и ты – останетесь здесь, остальные – за мной.

Волна холодного липкого страха окатила Эши. Она оказалась среди избранных. Её соседка справа не выдержала:

– Сынок, а что же с нами?

– Всех – в ткацкую, там народа не хватает, а вы – в пошивочную, – обернувшись, хмуро объяснил стражник. – Поднимитесь по лестнице, дальше сами разберётесь, что к чему. Живо!

Женщины послушно и быстро закивали в ответ.

Каменные ступени привели их в зал ещё больших размеров. Здесь находилось не менее двадцати десятков склонившихся над работой швей. Эши невольно остановилась и тут же потеряла из виду своих спутниц.

– А ну-ка, иди к нам, – послышался чей-то голос, – иди, иди, у нас как раз человека не хватает.

Эши обернулась. Кто-то невдалеке махал ей рукой.

– Привет, подруга! – Блеснула белоснежной улыбкой молодая черноглазая женщина. – Новенькая? Как тебя зовут?

– Эшия.

– А меня Кассия. Да ты не стесняйся, садись. – Женщины подвинулись, освобождая ей место. – Это Евфания, а это Озис, Бьюлла и Гетта. Вот и познакомились. Ты сама пришла?

– Сама.

– Когда?

– Сегодня. Женщины оживились.

– Давно мы никого с воли не видели, – со вздохом пояснила Кассия. – Последней три месяца назад появилась Озис. К нам, в швейную, работниц приводят сверху, из ткацкой, а весь новый народ туда гонят. Говорят, там люди часто умирают.

– Ты иглу-то в руках держать умеешь? – вдруг неприязненно спросила плотная, средних лет женщина с недовольно поджатыми губами.

– Вот характер, – тряхнула головой Кассия.

– И правда, Гетта, – вступила в разговор самая старшая из швей, которую звали Евфанией, – невелика наука. Сейчас объясню, детка. Мы шьём мешки. Берёшь полотно. Режут его вон там. Складываешь так, так и так. – Её руки ловко свернули материю. – Главное здесь шов. Прочный, двойной. Бьюлла, ты как раз начала, покажи.

Женщина приветливо кивнула. Её пальцы быстро сновали вслед за толстой длинной иглой, кладя ровные, как по линейке, стежки.

– С непривычки может и не получится сразу, да ещё не одну пару мозолей набьёшь, а затем приловчишься – пойдёт как по писанному. – Улыбнувшись, Бьюлла вручила Эши иглу. – Попробуй.

Эши с усилием проколола плотный грубый холст.

– Ничего, только руки береги, смотри не порежься нитью. Это самое плохое. До тебя с нами работала одна женщина, порезалась и месяц проболела, кровь у неё воспалилась. В горячке лежала.

– А мы за неё работали! – с вызовом добавила Гетта. – Двадцать лишних мешков каждый день!

– И правда, что за характер! – возмущённо покачала головой молчавшая до этого крепкая пожилая женщина по имени Озис. – Забыла, сколько возилась с твоим нарывом Евфания, когда ты укололась иглой? И ничего, шили и за тебя твои двадцать!

– А для чего эти мешки? – спросила Эши.

– Для рудника, – пояснила Кассия. – Точнее, для аскеритовой руды. – Она широко улыбнулась. – Сразу видно, что ты не местная, у нас про аскерит разве что младенцы не знают. Говорят, это камень дракона. Красивый, глаз не оторвать. Лиловый или пурпурный, только прозрачный, а внутри – словно растопленное золото плещется.

– Целый камень – большая редкость, – вздохнула Бьюлла, – огромных денег стоит, очень уж его трудно добыть.

– А зачем он нужен? Женщины переглянулись.

– Аскерит даёт большую власть, детка, – вздохнув, ответила Евфания. – Он умножает магическую силу посвященных. А ещё говорят, что это камень смерти. Если им обладает простой человек, он непременно умрёт, камень высасывает из него жизненные силы. Но, даже зная это, никто не в силах с ним расстаться.

– А как же те, кто работает в рудниках?

– Умрут. Все до единого. Те, кто находится рядом с аскеритом, долго не живут. Его, камень этот проклятый, ещё мой отец добывал. Раньше, правда, силком сюда никого не загоняли. Люди сами шли, потому что платили хорошо. Я маленькая была, а помню, как мать убивалась. Бывало, поедем в город, купит мне обновку или сластей дорогих, а сама плачет. Баловали они с отцом меня сильно. Одна я у них была. Потом уж поняла, когда взрослая стала. Не могло больше у них детей быть. Камень этот убивает в людях самоё жизнь… Отец рано умер. Молодой ещё был, а на вид совсем старик. Белый, сгорбленный. – Евфания тяжело вздохнула и вытерла навернувшиеся вдруг на глаза слёзы. – Может, от аскерита и монахи те сгинули, которые Та-Сисс построили и первыми этот камень нашли. Говорят, Лорды-Государи Тразана всегда тайно торговали аскеритом с драконами, и те щедро платили за него. У них в драконьих-то землях такого камня не было никогда. Но нынешнему Государю этого показалось мало, вот он и заключил с ними какой-то договор.