Лев Кругликов - По дороге в легенду

– Значит, пусть на крайний случай лежит в кармане,– подвела итог я, пряча медальон в один из внутренних карманов моей куртки, к другим амулетам разной степени полезности.– Мне Фэя пока что хватает под завязку, довольно с меня магических штучек. Ну так что, ты готов идти? Тогда тушим костер, собираем вещи и валим из этого леса, видеть его больше не могу.

– Лесс, пусть на крайний случай он висит у тебя на шее. То, что у него есть полезные свойства, не умаляет его ювелирной ценности. Если ты уже можешь идти, то собираемся.– Он запихнул кружку обратно в ранец и принялся затягивать завязки.

– Не умаляет, конечно. Но мне и сапфировой звезды на шее достаточно для того, чтобы меня не раз и не два попытались ограбить в крупном пограничном городе. Носить на шее еще и твой медальон – это почти наверняка сталкиваться с ворами ежевечерне. Да и объемный он, на груди мешается,– пожала плечами я, поднимая свой рюкзак с травы и водружая его на спину.– Всем хорош твой подарок, только вот на придворную даму, обвешанную драгоценностями, мне походить никак не хочется.

– Маскировка маскировкой, но тогда бы ты и звезду ради нее могла бы снять – или попросить Фэя скрыть мороком и ее.– Джерайн потянулся, после чего с хищной улыбкой уставился на меня.– Ну и как ты? Чувствуешь себя готовой к продолжению приключений? Нутром чую, что они нас настигнут, и скорее рано, чем поздно.

– А с тобой по-другому и не получается,– вздохнула я, критически оглядывая д’эссайна с головы до ног.

Н-да. Быть может, в приграничном городе на сидхе смотрели бы косо. Но вот разыскиваемого моими родичами д’эссайна там точно не проморгают. Хотя бы потому, что мне легко скрыться за мороком, а вот его кроваво-красная шевелюра явно не поддается магическому воздействию. Разве что...

«Лесс, ты думаешь, он на такое согласится?»

Ушлый браслет, разумеется, уже выхватил эту идею – настолько живо я представила себе эту незабываемую картину – и, насколько я поняла, был очень даже за. Осталось узнать мнение Джерайна.

Не-а, точно не согласится.

«Вот именно!»

А если тайком? Фэй, я в тебя верю. Ты ведь сможешь продержать на нем морок незаметно, так, чтобы он минут двадцать ничего не замечал. Нам главное через городские ворота пройти, а там как-нибудь разберемся.

«Минут на двадцать – сумею. Только если ты будешь находиться от него на расстоянии пяти шагов. Когда мне начинать?»

Я дам команду.

– Ну что, идем, Джерайн? – улыбнулась я, искренне надеясь, что улыбка на этом чужом для меня человеческом лице не оказалась ехидной.

– Идем.– Джерайн внимательно посмотрел мне в глаза, но, по-видимому, не заметил там того, что искал, поскольку пожал плечами и пошел сквозь лес.

Путь к городским воротам пролегал через заросший бурьяном и довольно-таки чахлой травой луг, по которому желтовато-коричневой лентой вилась глинобитная дорога, за десятки лет утоптанная почти до твердости камня. И лишь по осени камень наверняка превращался в жидкую, раскисшую под проливными дождями грязь, по которой и на лошади-то проехать сложно, чего уж говорить о тяжело груженной товарами телеге или подводе. Народу у городских ворот почти не было, и четыре стражника, одурев, видимо, от скуки, придирались к входящим по малейшему поводу.

Я прищурилась, разглядывая разгоравшуюся сутолоку у ворот. Ищут. Голову даю на отсечение – что-то ищут.

«Или кого-то,– подал голос доселе молчавший Фэй.– И знаешь, меня это как-то не удивляет. Если они вас в Иррестане почти достали, то рядом со своей границей возможностей у них гораздо больше».

Фэй, ты готов? – поинтересовалась я, увидев, как стражники, заметив на бурой ленте дороги две неторопливо идущие фигурки, насторожились, пристально вглядываясь в нас. К счастью, это у меня зрение, ничуть не уступающее эльфийскому по остроте, а ночью даже превосходящее его, но стражники не могли таким похвастаться. Еще несколько минут они даже рост наш не смогут определить, не то что отметить какие-то детали.

«Всегда готов».

Накладывай морок! – скомандовала я, идя вровень с Джерайном.

На этот раз никаких вспышек или сияния не было. Просто очертания лица и тела д’эссайна поплыли, как глина под дождем, смазались, а потом замерли – простым лицом зрелой женщины с длинными волосами странного рубинового оттенка, который может достигаться, если изо дня в день ополаскивать голову особым настоем горных трав. Фэй пошел дальше – добавил этому суровому, чуточку усталому женскому лицу еще и слегка выступающую нижнюю челюсть, так что теперь красные глаза можно было приписать малой толике орочьей крови в жилах.

Фэй потрудился на славу – теперь в этой могучей воительнице, многое повидавшей на своем веку, мало кто заподозрит гибкого, как плеть, д’эссайна, которого сейчас наверняка поджидают в городе. Я с трудом согнала с лица улыбку, оценив, какими женскими прелестями наделил браслет своего бывшего хозяина и создателя,– ради такого бюста большая часть мужчин готова не смотреть ни в лицо даме, ни на ее положение в обществе.

А городские ворота становились все ближе. Стражники наконец-то разглядели, какое диво подослала им судьба, и заулыбались. Впрочем, присмотревшись к лицу рубинововолосой воительницы, которая явно опекала вторую, более хрупкую и женственную девушку с небольшим кинжалом у пояса, стражники согнали сальные улыбочки с лиц и подтянулись.

Я с трудом удержалась, чтобы не захихикать.

– Назовите цель вашего прибытия в славный город Гранц,– заученно пробубнил один из стражей порядка.

Я покосилась на молчащего Джера и, улыбнувшись как можно безобиднее, прощебетала:

– Да вот город ваш посмотреть хочется. Знаете, впервые отпустили на мир посмотреть, вот и решили к вам заглянуть. Ни разу не видела большого города, сама-то я из поселения, что тут недалече, в паре дней пути. Загранками прозываются.

«Лесс, на тебя уже смотрят, как на блаженную».

Пусть, лишь бы не сочли опасной.

«Хороший ты талант в землю зарываешь. На сцене тебе не было бы равных».

– Понятно все с тобой, девка,– встрял в мой монолог о «красоте города» второй стражник, постарше, чем первый.

«Побоялся, что болтать до вечера будешь»,– съязвил Фэй.

– Куда ж лошадки-то ваши делись, не пешком же сюда шли? Да и кто эта баба?

При этих словах «баба» удивленно приподняла бровь, подозрительно глядя то на стражника, то на меня. Я же поспешила объяснить:

– А это охрана моя. Бедная женщина, ей столько пришлось перенести в жизни,– вполне натурально огорчилась я.– К несчастью, онемела она от горя, мужа своего схоронив, но она прекрасно видит и слышит, а меч ее вполне способен защитить меня в пути. А без лошадей мы потому, что ехали через лес, остановились переночевать. Утром глядим – лошадей нет. Не то своровал кто, не то нежить лесная увела...