Сергей Шведов - Соколиная охота

Стоит отметить, что годы, проведенные в обители, не притушили ее интерес к мирской жизни. Аббатиса, надо отдать ей должное, неплохо разбиралась в хитросплетениях политической жизни и довольно здраво судила о событиях, происходивших за стенами монастыря. От нее Юдифь узнала о поражении Карла и торжестве Пипина Аквитанского.

Для Юдифи не было секретом, кто подталкивал в спину легкомысленного внука Людовика Благочестивого и какой катастрофой обернется лично для нее проигранная битва при Даксе. Если в лице Драгона она имела судью строгого, но справедливого, то рассчитывать на снисхождение епископа Эброина ей не приходилось. Этот человек сделает все от него зависящее, чтобы отправить императрицу Юдифь на плаху или на костер. В этом ему активно будут помогать епископы Венелон из Санса, Эббон из Реймса и Агобард из Лиона, три ее давних недруга.

Виновной себя Юдифь не считала. Если бы не ее самоотверженность, то судьба Карла была бы решена еще в битве при Фонтенуа, возможно, эта битва вообще бы не состоялась. Благородные нейстрийские сеньоры могли убить ее сына еще раньше, выслуживаясь перед императором Лотарем и папой Евгением. Она спасла его тогда и, если бы не коварство врагов, разлучивших ее с сыном, спасла бы и сейчас. Епископ Драгон оказался самодовольным болваном, который, вырвав сына из рук матери, не только сам сгинул без пользы, но и погубил своего короля.

– Епископ Эброин сказал, что наследником короля Карла отныне будет Пипин Аквитанский, ибо плод, который носит ныне под сердцем королева Тинберга, сгнил еще до зачатья.

– Когда ты виделась с епископом, Аделаида?

– Вчера в замке Вик, сеньора. Монсеньор Эброин приказал удвоить охрану монастыря. Теперь в замке будут постоянно находиться пятьсот мечников. И еще он сказал центенарию Гуго, что вас ждет суд, отлучение от церкви и плаха, если Карл не подпишет договор.

– А если подпишет?

– Тогда вас казнят позже, сеньора.

Юдифь подхватилась с ложа и заметалась по узкой келье, не обращая внимания на зардевшуюся аббатису. Ее охватил страх, вместе с которым вернулось желание жить и бороться и за себя, и за сына, которого после ее смерти ждет страшное будущее. Эти негодяи убьют Карла, чтобы водрузить корону на голову ничтожного Пипина. Сын Людовика Благочестивого, потомок Меровея Венделика будет гнить в земле, а на его костях восторжествует узурпатор. И неважно, кто это будет, Пипин, Лотарь или Людовик. В их жилах нет ни капли истинной царской крови, а значит, вся Европа погрузится во тьму невежества и нескончаемых усобиц. Все они самозванцы! Все! И только ее сын имеет право на власть. Это право он получил от бога вместе с кровью Меровеев, и никто, даже папа, не смеет оспаривать волю Всевышнего.

– Почему епископ назвал вас Белой Кобылицей, сеньора?

– Что?

Императрица резко обернулась и глянула прямо в испуганные глаза Аделаиды. Юдифь, прожившая в монастыре почти три месяца, без труда нашла осведомителей, готовых выдать все здешние тайны за одно ласковое слово императрицы. Слухи об Аделаиде она пропускала мимо ушей, хотя благочестивые монашки и намекали ей, что настоятельница зачастила к ней неспроста. Но теперь, глядя в испуганные и смущенные глаза аббатисы, Юдифь вдруг поняла, что далеко не все в этих слухах было наветом.

– Кто был вашей наставницей, милая моя?

– Какой наставницей? – испуганная Аделаида подхватилась с места и бросила взгляд на двери.

Юдифь схватила ее за руку и притянула к себе.

– От кого ты слышала о Белой Кобылице?

– От епископа Эброина.

– Лжешь, – зло выдохнула ей прямо в лицо Юдифь. – Мне поискать тайные знаки на твоем теле или ты покажешь мне их сама?

– Не губите меня, сеньора, умоляю вас! – Аделаида рухнула на колени и обхватила руками бедра Юдифи.

– Как звали ту, что тебя просветила?

– Сенегонда, сеньора, – тихо произнесла аббатиса. – Я была тогда совсем девочкой и не ведала, что творю.

– Именно поэтому тебя отправили в монастырь?

– Да, сеньора. И я надеюсь, что отмолила свой нечаянный грех.

– Это не грех, Аделаида, это удача, которая выпадает на долю далеко не каждой женщины. Ты поддерживаешь связь с Сенегондой?

– Мы изредка встречаемся, сеньора.

– Что тебе нужно от Белой Кобылицы?

– Удачи для своего рода и своих братьев, сеньора. Я хочу искупить свою вину перед ними.

– Ты получишь от меня то, чего так жаждешь, Аделаида. А потом ты приведешь сюда Сенегонду. Поняла?

– Да, сеньора. Я сделаю все, что вы пожелаете.

Для Юдифи эта нежданно обретенная союзница стала воистину даром небес. А ведь она думала, что все отвернулись от нее в несчастье, даже Великая Мать, которой она столь преданно служила. Но все оказалось не так, небеса вновь протягивали ей руку помощи, когда, казалось бы, все уже кончено и для нее самой, и для сына Карла.

Аделаида оказалась расторопной помощницей. Не прошло и трех дней, как Сенегонда, облаченная в одеяние послушницы, появилась в монастыре. Впрочем, разговор императрицы с кудесницей получился непростым. Им было что предъявить друг другу. Ведь это именно Сенегонда обещала Юдифи, что удача отныне будет всегда сопутствовать и ей, и ее сыну, но не прошло и нескольких месяцев, как все рухнуло. Императрица оказалась в узилище под присмотром тюремщиков, а король Карл потерял власть.

– А разве ты не своей волей разорвала связь с богами? – спокойно отозвалась Сенегонда, присаживаясь в кресло, предложенное Юдифью.

– Каким образом?

– Для того чтобы стоял мир, мало одной удачи, нужны еще мудрость и терпение. Если все годы будут урожайными, это приведет к избытку земных благ, следовательно, к оглуплению людей. Мудрость люди получают от Нуда-Велеса, следовательно, год Гвидона должен обязательно сменяться годом Нуда. Правление твоего сына Карла будет удачным только в том случае, если его наследником станет человек, рожденный под дланью Нуда-Велеса, стараниями его первых ближников. Такова была воля богов. Так зачем же ты, Юдифь, нарушила договор, заключенный с небом? Разве не твоим попустительством был убит Лихарь Урс, прямой потомок Велеса? Разве не с твоего согласия была согнана с королевского ложа Тинберга, носящая под сердцем плод божественной любви? Никому не дано обмануть богов, Юдифь, никому не удастся взять у неба больше, чем он способен унести. Никому удача не будет дарована просто так. За все в этом мире приходится платить.

– Выходит, все потеряно, Сенегонда? – спросила упавшим голосом Юдифь.

– Теперь все зависит от ярла Воислава. Нужна искупительная жертва богу Нуду-Велесу.

– И кто будет этой жертвой?

– Это будут те, кто нарушил равновесие, дарованное небом после битвы при Фонтенуа. По-моему, они заслужили свою жалкую участь.