Игорь Ковальчук - Дорога к вечности

Дочь Анавэры всегда была почтительна с матриархом, никогда и слова поперек не сказала. Но теперь вдруг возразила:

– Но я нисколько не устала.

– Рассказывай, – сдержанно отозвалась та.

– Это правда.

– Я верю, что ты не чувствуешь себя усталой. Однако это еще ни о чем не говорит. Впрочем, спорить бессмысленно. Завтра ты отправляешься.

Девушка не стала спорить, лишь спокойно опустила голову, будто в знак того, что готова повиноваться.

– Да, матриарх.

С моря она вернулась посвежевшей, загоревшей, но все такой же сдержанной. Ей по-прежнему не звонили мужчины, и неделю после возвращения она почти все время проводила дома. То за пианино, то с гитарой.

– Где подумываешь работать? – поинтересовалась Анавэра.

– В столичной клинике детских неврозов, – не поднимая головы от большого альбома нот, ответила Виргина.

– Но… Но почему? Детка… При твоем магическом образовании, при твоем уровне ты могла бы найти отличную высокооплачиваемую работу.

– А разве нам срочно нужны деньги?

– Да при чем тут деньги? Мы – люди обеспеченные. Но я хочу, чтоб ты была богата. Чтоб у тебя была престижная работа.

– Я предпочла бы полезную работу.

– Но ты, что же, считаешь, будто работа архимага в какой-нибудь крупной фирме не приносит пользы?

– Я думаю, детям куда важнее квалифицированная медицинская помощь архимага, чем качество центритского машиностроения или состояние сталелитейной промышленности, – мягко, но непреклонно ответила Виргина, и по ее глазам мать поняла – это один из тех редких случаев, когда спорить бесполезно.

Женщина растерянно захлопала ресницами.

– Но в любой фирме у тебя будет работа намного легче, а платить будут больше.

– В больнице мне будут платить столько, что вполне хватит нашей семье, и еще кому-нибудь помочь. А тяжелая работа… – девушка пожала плечами. – Я умею тяжело работать.

– Я знаю, – вздохнула Анавэра.

Ее утешал муж. Он убеждал, что дочка еще захочет жить красиво, и детей завести, конечно, рано или поздно захочет, и не надо торопить время. В конце концов, Виргина – бессмертная, и довольно молодая, какие мерки ни возьми. У нее еще все впереди.

Но проницательная супруга все хмурилась.

– Ты знаешь, я часто думаю, что она слишком хороша для нашего мира. Я была бы счастлива, если б у меня выросла самая обычная девочка. А Виргина – слишком необычная. Она… слишком чистая, слишком… Слишком… Удивительная. Разве такой человек, как она, способен выжить среди таких обычных людей, как мы?

– Ана…

– Но я ведь серьезно. Я каждый миг думаю о том – какое счастье, что я вижу дочку рядом с собой. И о том, насколько долго это продлится.

– Ана, не накручивай себя заранее. Тем более что твои опасения совершенно неосновательны. Ведь Виргина – архимаг. Не так-то просто убить архимага.

Анавэра вздохнула. Было видно, что муж не убедил ее и не успокоил до конца, но продолжать спор ей явно не хотелось. Так случается, когда оба твердо уверены в своей правоте, и потому не способны поколебать оппонента. В такой ситуации лучше отступиться, прервать спор, оставаясь при своем. Женщина отлично понимала, насколько важно для спокойствия и блага семьи вовремя отступать. Тем более что делать это приходилось не так уж часто. Таннаарен был почти идеальным мужем.

Потом Виргина занялась музыкой. Отработав смену в больнице, она приходила домой и отдыхала за пианино или с гитарой, и мелодии, выходившие из-под ее пальцев, раз за разом становились все сложнее и совершеннее. Вскоре она запела. Мать поразилась тому, какой у дочери чистый и мелодичный высокий голос. Он был не слишком силен, и карьера оперной певицы никогда не могла бы улыбнуться девушке, но разве она хотела стать актрисой? Музыка в ее жизни существовала только для нее самой. И тексты, которые она писала, были призваны просто выражать ее мысли и чувства, только и всего, а не увлекать или заставлять о чем-то задуматься.

Но тем не менее увлекали.

Анавэра как-то услышала песню, которую в комнате под гитару пела дочь, и почувствовала, что ее душа разворачивается, будто крылья у птицы, и это ощущение оказалось на удивление сладостно. Ей показалось, будто мысли и чувства омыло чистым дождем, и, всплеснув руками, опустилась на кухонную табуретку. Забытый соус медленно булькал в кастрюльке на плите, но женщине не было жалко своего труда. Ошеломленная, она ощущала, как в груди болезненно сжимается сердце. «Я, кажется, привела в мир необычную девушку», – подумала она без всякой радости, потому что относилась к тем немногочисленным родителям, которые предпочитают видеть своего ребенка обычным человеком. Как все.

Виргина не собиралась как-то использовать свое новое увлечение музыкой, она отнюдь не считала свои песни чем-то особенным, достойным всеобщего внимания. Но в среде друзей, которые мигом появлялись у нее в каждой больнице, где ей случалось работать, оценили ее достижения. Клиника детских неврозов, куда Виргина почему-то устроилась работать, являлась частью огромного целого, входила в сложную систему медицинских учреждений, и в каждом то и дело требовалась помощь хорошего архимага. За пару лет девушка успела поработать в десятке больниц, и в каждой каким-то непостижимым образом, не стремясь к тому, обрастала друзьями и подругами.

В одном из социальных лечебных учреждений она неожиданно встретилась с Руаннаром Мортимером. Так уж получилось, что молодой человек следил за установкой сложной магической техники, с которой Виргине предстояло работать. Правда, Руаннар не работал в этой больнице – он просто был одним из благотворителей.

Разговоры о работе, то есть магической технике, постепенно перешли в беседы о жизни. Девушка узнала, что хобби молодого Мортимера – аранжировка музыкальных произведений. Больше всего он любил обрабатывать простенькие мелодии никому не известных бардов, да так, чтоб они смогли конкурировать с самыми лучшими популярными композициями. К тому же он отлично играл на двух музыкальных инструментах – гитаре и фортепиано, в совершенстве владел искусством управляться с синтезатором и прочей музыкальной техникой.

Он буквально навязал Виргине свою помощь. Вскоре ее песни получили новый облик и новое звучание, и оттого расцвели, будто розы, вылупившиеся из бутонов. Виргина так и не узнала, приложил ли Руаннар какие-то усилия к тому, чтоб о существовании ее самой и ее песен разнюхали звукозаписывающие компании (ну, разумеется, приложил), только факт остается фактом – девушке сразу поступило несколько настойчивых предложений. Поколебавшись, она все-таки выбрало одно из них – не самое денежное, но отчего-то более привлекательное.

В одночасье Виргина вдруг стала знаменитой. Ее песни не походили на популярные хиты, но отчего-то сразу стали пользоваться такой огромной популярностью, что на заводе не успевали выполнять заказ. Диски сразу стало трудно раздобыть. Растерянная девушка из клана Айнар в ответ на удивленные и, что скрывать, радостные вопросы родственников лишь разводила руками.