Игорь Ковальчук - Клановое проклятие

Илвар с любопытством посмотрел на ринг. Его уже готовили.

Официантка принесла мужчинам бокалы с коктейлями и приняла заказ на ужин. Краем уха молодой Дракон Ночи услышал, сколько здесь стоят выпивка и закуска, и едва не подавился коктейлем. Он уже бывал в самых разных кафе и ресторанах столицы, знал, сколько может стоить тот же аперитив, и теперь тревожно прикинул, на что хватит тысячи кредов в его кармане.

– Еще одна статья доходов? – поинтересовался он у Мэла.

– Что? А, меню… Конечно. Сюда ездят развлекаться только очень богатые люди. За зрелищем они и не замечают, на какие бешеные деньги наедают и наклюкиваются.

Смолкла музыка, под которую непринужденно танцевали посетители, а вслед за тем в дальнем конце залы распахнулись двери, и публика приветственно засвистела и завопила на разные голоса. Привстав, Илвар разглядел первого бойца, стоящего на пороге и с удовольствием принимающего свою долю оваций. Он был росл, широкоплеч, рыжеволос и одет именно так, как можно было бы ожидать от гладиатора – все в соответствии с представлениями, воспитанными киноиндустрией. Боец был почти обнажен – голые мускулистые ноги, великолепный торс, которым жадно любовались алчные красавицы в соблазнительных платьях, крепкие руки. Только широкий пояс в металлических пластинах поверх кожаных трусов, маленький нагрудник, широкие браслеты и шлем – вот и весь доспех, на который мог рассчитывать гладиатор, вот и вся его одежда.

Под взглядами посетителей он поворачивался с удовольствием, и все крики воспринимал, как восхищение своей особой. Илвар разглядел на его лице абсолютное удовлетворение происходящим и поверил – этого действительно никто не заставлял выходить на арену.

Второй боец, темноволосый, появившийся чуть позже, оказался пониже первого, не так эффектно накачан, но почему-то понравился Дракону Ночи намного больше. Он был хмур и сдержан, на публику не реагировал вовсе, будто ее вокруг и вовсе не существовало, а смотрел только на своего противника. Хоть Илвар не слишком много понимал в драках, он понял – второй парень куда серьезнее относится к делу. Должно быть, на эту арену его выгнала острая нужда в деньгах, и к опасной игре со смертью он относится просто как к работе, которую необходимо выполнить возможно лучше и возможно быстрее.

Юноша толкнул локтем своего спутника.

– А этот второй ничего, – сказал он, кивнув на понравившегося гладиатора.

Ликвидатор проследил за его взглядом.

– Да, пожалуй, – согласился он. – Впрочем, посмотрим. Лошадь видно по галопу.

Бойцы не торопились. Конечно, сперва надо было дать им накрасоваться, как понимали устроители, а зрителям – накричаться. Без лишней спешки запустили обоих на арену, выдали им по мечу и по небольшому круглому кулачному щиту с выпуклым умбоном. Еще минут десять рыжий потратил на то, чтобы, потрясая тем и другим, показать всем зрителям, как он хорош. В это время темноволосый крутил в правой руке клинок, примериваясь к нему, и Мэлокайн довольно крякнул, видя, как ладно это у него получается.

Лишь после того бойцов оставили в покое, закрыли арену и предоставили им разбираться, как им будет угодно.

За схваткой Илвар наблюдал с еще большим интересом. Он и не заметил, как на столе появились маленькие бутербродики, сделанные с настоящим искусством, мелко нарезанные фрукты и две маленькие порции мяса, тушенного с овощами. Машинально он тыкал вилкой, запивал все это отличным вином, которое осторожно подливал ему Мэл (он-то помнил, что гуляет с представителем другого клана, не обладающего способностями Мортимеров в отношении спиртного), а смотрел только на драку.

Драка выглядела великолепно – эффектно и очень зрелищно. Рыжеволосый, видно, раззадоренный криками публики, налетел на противника, как бешеный, отлично сознавая свои преимущества – относительную внезапность и бульшую массу тела. Он хотел перехватить инициативу, прекрасно сознавая, что достаточно лишь разок пропустить какой-нибудь пустяковый удар по полуобнаженному телу – и это станет началом конца.

Но черноволосый не думал легко сдаваться. Он оказался быстр и подвижен и достаточно внимателен, чтобы инициативу противника не превратить в значимое преимущество. Он двигался стремительно и вместе с тем на удивление плавно. Сперва, прощупывая противника, он только отбивался и уворачивался. Но схватка происходила хоть и на довольно обширном, но все-таки голом и замкнутом пространстве, где не за что спрятаться, некуда отскочить и, заслонившись преградой, передохнуть хоть пару мгновений.

И черноволосый решительно перехватил инициативу в свои руки. В какой-то момент он умудрился поставить своему противнику подножку, и, пока тот катился на полу да вскакивал на ноги, да перехватывал поудобнее свой щит, успел выбрать, куда и как атаковать. И насел. Не сказать, чтобы в этой схватке оба противника демонстрировали отличное владение оружием – не та у них была цель. Мэлокайн, удобно устроившись в легком креслице, с удовольствием наблюдал за дракой, и в момент особенно ловкого финта нагнулся к Илвару и негромко сказал:

– Нам повезло. Нечасто здесь бывают настоящие бои. Нередко схватки просто разыгрываются. А здесь – сразу видно – все натурально.

– Здорово месятся, – согласился сидящий за соседним столиком мужчина в дорогом шелковом костюме. – Хотя я видел и более зрелищные бои.

– Настоящий бой не зрелищен, – лениво возразил Мэлокайн. – Зрелищны только танцы.

Илвар просто отмахнулся от спора, который не то чтобы разгорался, но шел своим чередом и, похоже, занимал ликвидатора и его собеседника не меньше, чем драка на арене. Дракону Ночи не было дела до того, настоящий это бой или нет – ему вскружила бы голову даже ненастоящая драка. За годы жизни на Черной стороне, где видел только дом, лаборатории и, в лучшем случае, сад того дома, где его содержали, Илвар настолько соскучился по разнообразию и развлечениям, что теперь с удовольствием смотрел бы на что угодно. Тем более – схватка настоящих гладиаторов.

Тем временем зрелище становилось все интереснее. Черноволосый успел дважды ранить своего рыжего противника, правда, легко, а тот умудрился врезать сопернику щитом, и теперь из его носа текла кровь. Лицо, измазанное красным, сразу стало особенно страшным, но не похоже было, чтобы черноволосый сильно забеспокоился. Наоборот, теперь он казался куда спокойнее, рассудительнее. А вот рыжий ярился. Он наскакивал, размахивая и мечом, и щитом, а кровь, струившаяся по его руке и бедру, волновала, казалось, только зрителей.

Да и то сказать, волновал. Возбуждение публики достигло своего апогея, когда капли крови оросили светлый пол арены. Должно быть, подумал Илвар, для того пол и сделан светлым, чтобы на нем была хорошо видна кровь, потому что все те, кто сидел достаточно близко к высокой ограде арены, подались вперед, жадно разглядывая обоих сражающихся. У женщин подозрительно заблестели глаза, некоторые из них прижались к своим спутникам, другие алчно следили за схваткой, любуясь движениями сильных мужчин, и, похоже, не совсем бескорыстно. На лице каждой второй было написано, что она не отказалась бы от возможности одарить своим вниманием победителя.