Константин Рогов - Ночь Зверя

Тяжелая челюсть. Крупный, когда-то сломанный нос. Глубоко посаженные, цвета стали глаза. Почти квадратное лицо. И шрам спускающийся от левого виска по щеке к шее, стыдливо ныряющий под жесткий, черный воротник камзола. Метка оставленная Зверем.

Великий Инквизитор моргнул. Пусть красавцем его не назовешь, но die Frauen, в основном, находят подобную нарочито грубую внешность привлекательной. На врагов же она наводит страх. Хотя, враги трепещут едва лишь заслышав его титул — репутация есть репутация.

Юный секретарь был тощ и бледен. То есть — еще бледнее, чем обычно. Страх перед Зверем терзал его разум.

Томас вздрогнул. Порождений тьмы он боялся больше, чем Великого Инквизитора, но дети Зверя они сейчас далеко, а Карл Рихтер, суровый, непреклонный и безжалостный — здесь, рядом.

Рихтер нетерпеливо махнул рукой.

Томас склонил голову. Уверенность, с которой говорил Великий Инквизитор, не передалась ему, однако, страх перед порождениями тьмы отступил.

Миновав стражу у единственных открытых ворот, Великий Инквизитор и его секретарь оказались на площади, заполненной людьми. Этой ночью город был пуст и темен, лишь здесь, в его сердце, окруженном специально возведенными стенами в три человеческих роста высотой, была слышная человеческая речь, из тысяч ртов вырывались в холодный осенний воздух лепестки теплого дыхания, да горели повсюду костры. Рихтер с удовлетворением отметил, что дров никто не жалел. Многие из пришедших были вооружены — не мушкетами, разумеется, эту привилегию стражи Шеффер отстоял, — но заостренными кольями, топорами и шпагами, а кое-кто — вилами. Ведь кто знает, быть может, твой безобидный с виду сосед, нервно хохочущий сейчас над историей о незадачливом молочнике, спустя четверть часа вдруг упадет на колени и оскалит клыки, взирая звериными глазами на серебряную луну? И уж тогда-то лучше, чтобы в твоих руках было оружие, которым можно пронзить мерзкую тварь.
Капитан стоял на помосте в центре площади, хмуро взирая из-под кустистых бровей на собравшуюся толпу.

Шеффер привстал на цыпочки и проревел приказ. Стражники закрыли ворота и ощетинились сталью оружия, готовые на смерть сражаться с каждым, кто попытается покинуть площадь до исхода ночи. Толпа заволновалась.

Его речь прервал истошный визг. Возле южной стены упал на землю человек в буром плаще, упал и забился в конвульсиях. Стоящие рядом бросились врассыпную. Подоспевшая стража принялась за работу — деловито и профессионально. Им и прежде приходилось расправляться и порождениями тьмы. Через несколько минут тело уже оттащили к главному костру и швырнули в огонь.

Рихтер посмотрел вверх, где скрывавшие небосвод тучи начали расходиться, открывая взгляду молчаливое лицо луны. По площади прокатилась волна вскриков. Работы стражникам прибавилось. Теперь осмелевшие горожане вносили и свою лепту в уничтожение тварей.

Капитан стражи промолчал, внимательно наблюдая за происходящим. То тут, то там, падали на землю превращаясь в Зверей горожане и — увы! — даже несколько стражников было в их числе тех, кто оказался одержим. Через несколько минут Шеффер был уже рад, что Рихтер настоял на своем, стражники не справлялись с работой. Тела порождений ночи уже не успевали оттаскивать к главному костру. Площадь заполнял тошнотворный запах горелого мяса.
Истошно взвыв, упал на колени юный Томас и лицо его исказилось, но прежде чем звериные когти дотянулись до Великого Инквизитора капитан Шеффер пинком отшвырнул звереныша в сторону, прикончил его ударом кинжала и спихнул тело с помоста.