Вадим Панов - Запах страха

– Орут не Красные Шапки!

Кортес вскочил на ноги.

Драться непосредственно в баре молодые рыцари, несмотря на всю свою горячность, не стали. Причина была проста: концы, владеющие всеми развлекательными заведениями Тайного Города, мордобоя не одобряли и вполне могли наложить на хулиганов запрет на посещение. Поэтому чуды выволокли дикарей на улицу и приступили к экзекуции. Пауль с наслаждением метелил Копыто: парой ударов отправил уйбуя в партер и принялся добавлять ногами. Роман врезал Контейнеру, потом Иголке, потом еще кому-то… А Фредди схватил трясущегося Виктора за грудки и, щедро размахнувшись, ударил его по лицу. Хрустнул нос. Крохин повалился на землю и…

И его охватил дикий страх.

– Черт!

– Что здесь произошло?

– У кого есть «Дырка жизни»?

Пауль стонет у самых дверей. Обе руки неестественно вывернуты, голова в крови. Роман без сознания, впечатан в дверцу отчаянно сигналящей машины. Именно впечатан – металл прогнулся по форме тела. Чуть дальше, в луже крови и рвоты, скрючился Фредди.

Красных Шапок не видно.

– Да что же здесь произошло?

– Дайте «Дырку жизни»!

– Возьмите их на руки! Быстро!

Чуть в стороне заплясала черная воронка портала – Кортес активизировал артефакт, и несколько мужчин торопливо понесли избитых чудов в Московскую обитель.

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Полярная,

26 сентября, вторник, 00:11

«Все хорошее когда-нибудь плохо кончается», – любил повторять Сахар.

Нет на свете веревочек, которые могут виться бесконечно долго. Нет и все, примите как данность.

И каким бы ты ни был умным, хитрым и удачливым, рано или поздно найдется тот, кто предъявит тебе счет. Тот, кто окажется умнее, хитрее и удачливее. Кто окажется сильнее. Сахар, Леший и Глыба уже расплатились. За всю свою удачу, за каждый месяц из тех двенадцати лет, что промышляли они незаконным бизнесом, за каждого конкурента, которого оставили в лесу, за каждую монету, что прогуляли по возвращении. За все расплатились. Мурзе пока везло.

Пока.

С Сахаром Сергей познакомился на первом курсе института, учились в одной группе, жили в общаге, мечтали об аспирантуре. История увлекала их по-настоящему, хотелось открытий, хотелось все знать, все разведать, докопаться до правды. Хотелось ученой степени, имени в учебниках и толстых монографий на полочке. Признания хотелось. Однако за год до окончания института распалась империя, и жизнь, казалось определенная на десятилетия вперед, стала непонятной и пугающей.

На первых порах Мурза и Сахар продолжали делать то, что планировали: пошли работать в профильный институт, занимались наукой, но очень скоро поняли, что их труды приносят исключительно моральное удовлетворение. История творилась на глазах: придумывалась в высоких кабинетах, делалась на улицах, выплескивалась на страницы будущих учебников танками, кабальными договорами и пьяными дирижерами. Прошлое никого не интересовало, а если и требовалось какому-нибудь деятелю «что-нибудь историческое», то нужную статью или книгу с радостью строчили люди с именами, также оказавшиеся за бортом новой жизни. Кому нужны услуги молодых специалистов, если вокруг полным-полно голодных докторов наук?

Сергей ушел из института, но найти свое место в безумных девяностых сумел далеко не сразу. Работал продавцом в палатке, ночным сторожем, официантом, продавцом на рынке, охранником в магазине, охранником на складе. Видел, как зарабатывают большие деньги, перепродавая купленный в Турции трикотаж, и с грустью понимал, что не в состоянии делать то же самое. Не потому, что не желал учиться, а потому, что не понимал самой сути такой простой с виду и такой сложной внутри торговли.

Мурзин оказался лишним.

Одним из многих.

Все переменилось после прочитанной в газете статьи о «черных» археологах. Талантливый журналист подробно расписал не только повседневную жизнь своих героев, сумев окутать незаконную деятельность флером романтики, но и указал суммы, в которые оцениваются находки на черном рынке. Цифры заставили Сергея крепко задуматься. Мурза побывал в указанных в статье точках продаж, поговорил с перекупщиками, завел пару знакомств, получил пару предварительных обещаний и после этого отправился к Сахару, который, как и Сергей, перебивался всякой-то ерундой. Вот там-то, в квартире Сахара, за бутылкой дешевого пива, идея окончательно оформилась в проект.

Два подававших надежды историка нашли свое место под солнцем.

Опыт экспедиций у них был. Деньги на снаряжение заняли у институтского приятеля, сумевшего разобраться в хитросплетениях бизнеса девяностых. Подобрали компаньонов: Сахар порекомендовал своих школьных друзей, Лешего и Глыбу, отслуживших в десанте, а теперь медленно дрейфующих к бандитам, и команда сформировалась.

Великая Отечественная война оставила много следов: оружие, взрывчатка, награды, даже кости – немцы готовы были платить за точную информацию о месте гибели своих предков, – все шло на продажу. Знания Мурзы и Сахара, их доступ, благодаря устойчивым связям, практически ко всем военным архивам – помогали ребятам собирать хороший урожай. А навыки Лешего и Глыбы – выпутываться из передряг. Месяца через три после начала работы команда прошла боевое крещение – сцепились с конкурентами за перспективный участок. В тот раз дело не зашло дальше рукопашной, тем не менее Мурза обзавелся шрамом на предплечье – ножом полоснули. А вот в начале следующего сезона случилась перестрелка. Однако к тому времени Сергей уже полностью погрузился в бизнес, напрактиковался в обращении с оружием и, в отличие от Сахара, сумел оказать Глыбе и Лешему реальную поддержку. Его даже не тошнило, когда они потом закапывали неудачливых конкурентов.

Но…

«Все хорошее когда-нибудь плохо кончается».

Сахар, Леший, Глыба и Лужный. Их веревочки перестали виться. Обрезаны чьими-то очень острыми ножницами.

«А моя?»

Мурзин чувствовал, что его вновь окутывают мягкие, но очень крепкие лапы обыкновенного страха. Примитивного. Древнего.

В последние дни страх стал верным спутником Сергея, даже если и уходил, то ненадолго и всегда возвращался. По дороге в Москву ошарашенный волжскими событиями Мурза боялся последствий этих приключений, боялся полиции и каторги. Но после смерти профессора Сергей окончательно понял, что бояться надо за свою жизнь.

«Уехать, спрятаться, скрыться!»

На всю оставшуюся жизнь забиться в какую-нибудь нору.

«На какую жизнь?»

Документы у него только свои, а Сергея Мурзина рано или поздно начнут искать за волжские художества. И найдут, в этом Мурза не сомневался. Крохин или полиция, но обязательно найдут. И тогда или каторга, или смерть. Купить фальшивый паспорт? У кого? У Шалвы-Халвы? Но это все равно ниточка, за которую можно потянуть. Доверять бандитам то же самое, что играть с гранатой, окажешься у них на крючке – не соскочишь. Человеческого в этих тварях – только фотографии в документах.